Наталья Кремнёва - Несвятая троица
— Но Литос так и не появился, — тихо возразила Лава.
— Появится. Я же сказал: вы успели. Наказание снимется, — отмахнулся Малыш. — Другие вопросы будет?
— Будут, — мягко улыбнулась Ванда. — И много. Для начала скажи, что ждет Солам дальше?
— Откуда мне знать? — вздохнул демиург. — Создания всегда перекраивают наши замыслы по своему вкусу. Мы создаем миры, настраиваем — и отпускаем, определяя лишь ключевые моменты. Каждый мир развивается автономно. Мы, Творцы, вмешиваемся редко. По поводу Солама могу сказать вот что: я желаю, чтобы Хранители осознали свое поведение и вплотную занялись своими обязанностями. Князь должен взойти на престол Вессалии, возродить ее из упадка и прекратить войны. Я немного помог в этом, но об этом позже. Вот, пожалуй, и все.
— А со мной что? — тихо спросил я, набравшись смелости.
— С тобой? — взгляд бездонных глаз остановился на мне, прожигая насквозь. — Интересный вопрос. А что бы ты хотела?
Я недоуменно моргнула. Неужели главный страх — страх выбора — осуществился? Подсознательно я уже переложила решение проблемы на чужие плечи, и теперь меня снова отбросило к началу: чего я хочу? Но я не могу выбрать. Не могу определиться. Я хочу остаться с Радом, но и дом не могу бросить… Где там мой добровольный помощник?! Почему молчит?! И кстати: с чего вдруг божество стало интересоваться моим мнением?
— Мне любопытно. К тому же я ощущаю вину за допущенную ошибку, — тут же отозвался демиург. Я слегка покраснела: совсем забыла, что он видит мои мысли. Хотя бурю в моей голове он перенес стоически.
— Позвольте вмешаться в вашу беседу, — наконец-то заговорил Тамирас.
— Она общая, не только наша, — перебил блондина Малыш. — Но позволяю.
Кашлянув, парень продолжил.
— Вы сами говорили о хрупкости человеческих чувств. Таши — создание двух миров. И разлука с одним из них больно по ней ударит. Это уже будет не она. Запереть ее в одном мире равносильно лишению ее части себя.
— Я думал об этом, — склонило голову божество. И поморщилось: — Радмир! Не страдай так! Я не сделаю ничего во вред! Ни Таши, ни тебе, ни Соламу!
Брюнет внешне спокойно выслушал отповедь, только рука нашла мою и крепко сжала. Представив, какой ураган бушует за привычной маской, я пододвинулась ближе и положила голову на его плечо. Ого, как напряжен! Бедный!
Парень вымученно улыбнулся мне, и тихо обратился к демиургу.
— Прошу простить меня. Умом я понимаю, но… Чувства. Они сильнее разума и логики.
Малыш посмотрел на нас, покосился на Верран, кивнувшую ему, и вздохнул.
— В чувствах мне только предстоит разобраться. Поверьте, это сложнее, чем план по спасению мира!
По нашей компании прокатилась волна смешков и улыбок.
— Да-а, во что-что, а в это — с легкостью! — широко улыбнулся Горыныч, прижимая к себе Шэру.
— Еще раз простите, что отвлек Вас от темы, — негромко сказал Рад.
Малыш снова повернулся к нему и улыбнулся.
— Я понял тебя. И доволен! Итак, мы говорили о Таши. Тамирас, я вижу, ты придумал выход.
— Решать только Вам! Я хочу предложить оставить Таши в нашем мире. Но дать возможность иногда посещать другой.
Демиург помолчал немного, хитро прищурившись.
— Допустим. А если я скажу, что могу сделать это. Но наладка такого прохода потребует внимания и сил. Поэтому будет единственной наградой для вас троих. Они, — кивок в нашу с Радом сторону, — только этого и ждут, знаю. А ты, Князь? Я ведь все могу. Неужели ничего не хочешь для себя? Богатства, любви, власти, почитания… Любая награда, Князь, только скажи.
Я замерла, крепко вцепившись в Радмира, и даже, кажется, забыла, как дышать. А Тамирас, помедлив, склонился в почтительном поклоне.
— Благодарю за честь. Но нет награды выше счастья близких, — и, выпрямившись, улыбнулся и подмигнул нам. Меня затопила волна облегчения. Вот ведь паршивец белобрысый! Умничка моя!
— Слышите?! Слышите?! Я был прав! — подскочив, прокричал он куда-то ввысь, прислушался, а затем радостно обвел взглядом всю нашу компанию.
— Вы хотели знать ответы? Так знайте! Люди прошли испытание! Да-да, только что! Оно продолжалось по сей час. И люди прошли! Солам прощен отныне, восстановлен в правах, как и его обитатели. Род Ведиких не прервется, ибо их потомок достоин править своим народом. Вы трое доказали нам, что люди еще не утратили совести, доброты, чести, способности к дружбе и сочувствию.
Мы молча переждали приступ ликования божества.
— Что будет?! А будет вот что! Люди смогут снова обращаться к Хранителям напрямую. Процедуру обдумаем позже. Помощница останется, но ей вернут то, что отняли. А может, и других вернем, я подумаю. Ведь по договоренности я теперь покровитель Солама! Далее, Князю следует вернуться. Народ уже заждался его, да и Вессалия чахнет — род продолжить необходимо. А вы… — взгляд Малыша перешел на нас с Радмиром, и демиург хитро улыбнулся, оставив деловитый тон. — Вы сами решите, что делать. Разберетесь, не маленькие. Вы заслужили. Я не буду больше за вами так следить, только приглядывать. Изредка и в общих чертах. Но вы меня не подведете, знаю. Таши, раз я ошибся, то я и исправлю: ты получишь возможность бывать в том мире, где родилась. Это не награда, о ней я еще подумаю. Но не забывай, что твой дом здесь. Всегда возвращайся. Да ты и сама почувствуешь.
Малыш перевел дух, огляделся. Потом не очень довольно посмотрел вверх, словно прислушался к чему-то. И снова заговорил.
— Мне пора. Я не должен был быть здесь и испытывать столько… эмоций. Но это очень интересный опыт. И, возможно, я мог что-то забыть.
Шурик требовательно чирикнул.
— Верно, Шереандирандэль. Про тебя забыл. Ты хорошо постарался и не меньше достоин награды. Чего ты хочешь?
Пушистый наставник перебежал ко мне и что-то зачирикал. Демиург внимательно выслушал (как он его понимает?) и переспросил.
— Ты уверен? Ведь это было твоей работой.
Шеренд… Ну и имечко, язык сломаешь! В общем, Шурик торжественно кивнул. Тогда Малыш обратился к нам.
— Наставник говорит, что привязался к вам. Особенно к Таши. И хотел бы остаться здесь, с вами. Согласны?
Парни одновременно согнулись в легких поклонах, выдав:
— Это велика честь для нас.
Я же сообразила только кивнуть. Да, привыкать мне и привыкать к этикету! Кстати, а как к пушист… к наставнику теперь обращаться? Он же, оказывается, важная шишка, с богами на короткой ноге, несолидно как-то Шуренком звать. А полное имя я не выговорю!
Демиург улыбнулся. Опять мысли прошуршал, что ли? Да, я так думаю! И судя по задумчивым лицам ребят — не только я!
— Не трусьте. Шереандирандэль не любит своего имени и ему нравится, как вы его называете. Он вообще любит простое обращение и просит, чтобы вы относились к нему так же.
