Валентина Герман - Возвращённые тенью
— Или же взять нож и откромсать чертову чашу, — усмешка Терлизана была куда более угрожающей. — В чем ты, вероятно, можешь помочь мне, Диадра. Расскажи мне, как должен выглядеть нож.
Приказ.
Диадре захотелось вцепиться руками в лицо, надеясь, что так Терлизан не сможет понять ее бормотания, но преданное ему подсознание не позволяло ей сделать даже этого.
— Ты можешь серьезно поссорить их, если заставишь Плоидиса стать свидетелем измены.
«Ох…»
Но Терлизан лишь рассмеялся.
— Диадра, где ты была в последние полгода? Если ты не заметила, вся моя затея с Карресом была построена именно на этом. Ревности недостаточно. Нужно что-то большее.
— С Карресом результатом была не ревность, а, скорее, жажда мести, — слова срывались с губ против ее воли. — Плоидис знал, почему Илли пошла на это, и то, что произошло, никогда не было для него изменой. Но сегодня у меня было видение… Я видела, как Дариан целует Илли, и Плоидис застает их вместе. Поцелуй был весьма взаимным.
Терлизан поднял бровь.
— Дариан? Ее муж?.. Брось, Диадра. Что может толкнуть их на такое?
— Дариан влюблен в нее. Правда, я не думаю, что Илли ответит ему взаимностью, но существуют разные мотивы. Жалость, например. Или вынуждение.
Терлизан усмехнулся.
— Если даже я заставлю их сыграть эту сцену, то ревности Плоидиса придет конец в тот же миг, когда Илли скажет ему об истинных причинах поцелуя. Нет, Диадра, ты ведь сама сказала, этот способ не приносит результатов.
— Я не могу придумать другого.
«Слава Богам!..»
— Я был бы удивлен, если бы ты смогла опередить меня в этом, — улыбнулся Терлизан, и Диадра ответила ему кривой невеселой улыбкой.
— Зачем тебе вообще нужна Илли? — спросила она тихо.
— Мне нужна сила, которую только она может дать мне.
— Что за сила?
— Возможность свободно переходить границу между Светом и Тенью.
— Что?.. — Диадра непонимающе уставилась на него. — Но ты же олл. Ты и так можешь жить в Свете и Тени одновременно.
Брови Терлизана взметнулись в усмешке.
— А мой братишка не скупился на тайны, не так ли? Что ж, если ты знаешь это, то, вероятно, имеешь представление и о том, почему мы не живем в своем истинном обличье, и почему в человеческом, умирая, неизбежно остаемся в Тени. И я говорю об этом, Диадра, о возможности перейти границу, оставаясь живым человеком, о возможности сознавать себя в Тени и опуститься в такие глубины, откуда бессознательной душе уже никогда не вернуться.
Диадра ошеломленно смотрела на него.
— Но ведь твоя душа умрет, рассеется по Ауре там, в глубинах.
Терлизан усмехнулся.
— Кто сказал тебе такую глупость?
— Один знакомый марсонт… но постой, это… это неправда?.. — голос ее дрогнул.
— Разумеется, нет. Если я захочу рассеять себя по Ауре, я сделаю это. Если же я хочу лишь уйти навеки, чтобы мою душу не тревожили бесконечным зовом, и в недвижимом безвременье ждать своей реинкарнации, я опущусь в глубины, откуда уже ни одно существо на свете не сможет вернуть меня… — голос его был наполнен печалью и горечью, и Диадра, смятенно сознавая смысл его слов, загоралась внезапно расцветающей верой, чувствуя, как вновь наливается жизнью и вспыхивает в сердце обессилевшая любовь — и лишь спустя несколько мгновений она внезапно осознала и тот смысл, который был для него во всем этом.
Сердце ее дрогнуло.
— Ты… хочешь вернуть Даенжи?..
Он резко посмотрел на нее.
— А ты хочешь вернуть Берзадилара?..
— О Боги… — выдохнула она едва слышно.
Это было возможно… это было возможно, и он был все еще жив, там, в глубинах Тени…
— Но почему Илли?.. Почему Слеза Тени?.. Ведь это были камни, слезы Даенжи… Почему теперь ты думаешь, будто Слезы Тени — это люди?..
Терлизан повел плечами.
— Неважно, как называть их, Диадра. Иллиандра — одна из тех, кто способен даровать мне силу. Я окрестил их Слезами Тени, потому что взамен способностей, которые я получал от них, одна слеза Даенжи бесследно исчезала с моей груди.
— И сколько всего их было, до Илли? — тихо спросила Диадра.
— Трое. Четверо, если считать тебя, однако ты каким-то неведомым образом потеряла свою особенность как раз в тот день, когда Даенжи покинула меня, уйдя в глубины. Так что, — Терлизан усмехнулся, — можешь считать, что тебе невероятно повезло, Диадра. Из всех себе подобных ты единственная, кто сумел избежать моего преследования.
Холод окутал сердце Диадры.
— Ты поглощаешь людей так же, как этих призраков?..
— Нет, я делаю это, будучи одним из них.
— Ох. Но ведь они создания Тени. Я думала, вы можете принимать форму только живых существ, тех, что обитают в Свете.
— Я не принимаю их обличье, — чуть улыбнулся Терлизан. — После того, как я поглотил сотни этих тварей, их сущность просто стала частью меня.
— Я не совсем понимаю.
Он вдруг поднялся со ступеней, в один миг обращаясь черным маревом.
— Так понятнее?..
Диадра резко вскрикнула, отшатываясь и отползая назад по ступеням, но в следующий миг черные крылья сложились, превращаясь в белоснежные рукава его рубашки, изумрудные глаза потухли, оставляя после себя насмешливый золотистый взгляд.
— Вижу, я впечатлил тебя.
— О Боги… — она все еще не в силах была унять охватившую ее дрожь.
До этого момента, несмотря на все, что обрушилось на нее за этот долгий день, Диадра все еще не могла связать их всех воедино — этого заносчивого наглеца с надменными золотистыми глазами, сломленного юношу, стремившегося вернуть жизнь возлюбленной, и жуткого черного призрака, убившего ее… теперь же она внезапно видела в нем всех троих — одновременно.
— Но как же ты можешь, Терлизан?.. — прошептала она, вглядываясь в его глаза. — Ты ведь стремился спасать человеческие жизни, веками истребляя этих существ, и в то же время ты сам своими руками убивал невинных… Как ты можешь делать это ради спасения лишь одной, пусть и дорогой тебе жизни?..
На мгновение ей показалось, что усмешка окаменела на его губах, однако глаза его тотчас наполнились лишь еще большим цинизмом.
— Кто сказал тебе, что я стремился спасать жизни, Диадра?.. Все, чего я когда-либо хотел, истребляя этих демонов, это отомстить за смерть Даенжи, — он резко обернулся, скрывая от нее свое лицо. — Довольно откровений на сегодня. Если ты не помнишь, ты отвлекла меня от гораздо более приятного занятия, чем занудные беседы.
И с этим он растворился в воздухе так быстро, что Диадра не успела больше сказать ему ни слова. Она несколько мгновений смотрела на опустевшую лестницу, потом печально улыбнулась и прошептала:
