Бертрис Смолл - Повелитель сумерек
Прекрасные груди Лары поманили Магнуса. Он выпрямил шею, и его губы обхватили один из сосков. Он то жадно сосал, то слегка покусывал этот маленький бугорок, Лара что-то тихо пробормотала.
Он опустил одну руку ниже, просунул ладонь между ее ногами, стал гладить нежную плоть на внутренних сторонах бедер, потом провел ладонью вдоль узкой щели, разделяющей нижние губы, раздвинул их, нашел чувствительный маленький бугорок и начал с ним играть, продолжая ласкать сосок.
Лара вздохнула. Она не могла забыть кошмар, в котором Колл напал на нее. Но теперь она лежала в объятиях своего мужа, который нежно занимался с ней любовью. Когда Магнус втолкнул два своих пальца в ее влагалище, она почувствовала, что страшное воспоминание ослабло и потускнело. Магнус стал ласкать другую грудь, его пальцы двигались в одном ритме с губами. Он доставлял Ларе наслаждение медленно и нежно, пока она не начала извиваться от любовной жажды, а он не почувствовал, что уже не в силах сдерживаться и должен соединиться с ней.
— Да, мой дорогой! — крикнула Лара, когда он вынул пальцы и взобрался на нее. Дотянувшись до стержня, Лара с удовольствием направила его в свои ножны и вздохнула, когда он глубоко вошел внутрь.
Ее тонкие изящные руки и ноги обвились вокруг Магнуса. Он входил в нее все глубже и глубже, и наконец Лара почти лишилась чувств от радости, которую породила в ней его страсть. Она задрожала от наслаждения, и ее руки начали ласкать его длинное худощавое тело.
Магнус Хаук замедлил свои движения, почти вышел из нее, а потом медленно, очень медленно вошел обратно. Его губы слились с ее губами в долгом поцелуе, от которого у обоих замерло дыхание.
— Я люблю тебя, моя жена-фея, и никому не позволю причинить тебе вред, ни наяву, ни во сне, — сказал он.
Лара едва не заплакала, услышав эти слова. Если бы Магнус знал, как он на самом деле беспомощен среди тех, кто обладает магическими способностями. Но это признание в любви было чудесным. Она крепче сжала мышцы влагалища вокруг стержня, Магнус застонал от наслаждения, и его сок излился в нее. Лара растворилась в сладком забытье. «Как жаль, — подумала она, — что эта ночь не подходит для того, чтобы я зачала Магнусу сына». Лара мысленно поклялась, что время для сына придет. Она выкрикнула имя Магнуса, и волна завершающего наслаждения омыла ее.
Оставшиеся несколько часов этой ночи они спали. А после этого сна у них долго не было ни одной спокойной минуты, потому что утром Коррадо, зять доминуса, сообщил им, что хетарский флот готовится к походу против Теры.
Коррадо, муж Сирват, самой младшей и любимой сестры доминуса, тайно ходил в разведку вдоль берегов Хетара. Раньше теране никогда этого не делали. Они всегда встречались со своими партнерами по торговле на середине разделявшего их страну и Теру моря Сагитта. Но из-за разговоров о войне Коррадо в последнее время взял на себя обязанности разведчика и тайно следил за положением дел в Хетаре. Лара помогала ему, делая его маленький корабль невидимым.
Зять Магнуса проник в ту бухту, которая служила местом сбора хетарского флота, и увидел, что на стоявшие в ожидании корабли уже грузили людей, еду и оружие. Тогда он пришвартовал свой корабль к берегу в скрытой от глаз маленькой бухте, пришел в селение Прибрежной провинции, сел за столик в трактире и стал слушать.
— О чем там говорили? — спросила его Лара, сидя рядом с ним в своей комнате. — Продолжает ли их император распространять свою ложь о Тере?
— Да, продолжает. Но этого стоило ожидать, домина. Но пока я ел довольно вкусную тушеную рыбу, узнал гораздо больше. Хетарские женщины бунтуют против нового похода Гая Просперо и заявляют, что ничем не будут помогать своим мужчинам. Дома удовольствий в городе служат укрытием для женщин и не обслуживают никого из мужчин. С новой Старшей госпожой гильдии женщин для удовольствий обращаются так, словно она ничего не значит, потому что госпожа Джиллиан — одна из руководителей этого движения. А ее очень уважают, она много лет занимала эту должность и хорошо известна своей добротой и честностью. Женщины говорят, что император уже не первый раз разжигает войну, заявляя об опасности для Хетара, когда опасности нет, и обещает всем богатство, а на деле народ Хетара становится беднее после каждой военной неудачи императора. Хуже всего, по их словам, то, что их мужчин убивают на этих войнах, а женщины и дети остаются без помощи и должны выживать как сумеют. Что же это за страна, где другие семьи не заботятся о семье, потерявшей кого-то из родных? Похоже, хетарианцам важно только получать выгоду и приобретать больше, чем они имеют.
Бедняков хватают и отправляют на работы. Всех мужчин, кроме глубоких старцев, посылают на корабли, а женщин и детей на фабрики или на фермы в Дальноземье. Они теперь ничем не отличаются от рабов. Хетар, где нет мореплавателей, кроме королей Прибрежной провинции, которые торговали с нами, пытается отправить в море неопытных людей. Боюсь, если начнется шторм, многие из них погибнут. Это полное безумие. Их император, должно быть, окончательно сошел с ума.
— Пойти в трактир слушать разговоры — очень смелый поступок с твоей стороны, — сказала Лара. — Ты не узнал, на какой день намечено отплытие?
— Они собирались через три дня, домина.
— Значит, даже если им повезет, они отстанут от тебя на три дня, — сказал Магнус Хаук.
— Им понадобится большое везение, господин, — засмеялся Коррадо. — Вероятнее всего, они сейчас еще только выбираются из гавани, потому что ее хозяева, короли Прибрежной провинции, отказались участвовать в этом походе. Они обучили самых толковых хетарианцев управлять кораблями, но не пожелали присоединиться к ним. Для перевозки хетарских солдат и их оружия были построены новые корабли, как оказалось, торговые суда для этого не подходят. Кроме того, капитаны этих судов не захотели отдавать их в чужие руки, в первую очередь потому, что торговые корабли — живые существа, внутри их живут морские духи.
— Я свяжусь с моей матерью и попрошу ее защитить наш берег стеной из тумана. Они не подойдут к нам ближе чем на сто миль, — сказала Лара и поспешила в свою личную комнату. Там она налила воды из каменного кувшина в свою золотую отражающую чашу, взглянула в эту прозрачную, как хрусталь, воду и попросила свою мать прийти.
— Доброе утро, дорогая! — громко раздался в комнате голос Илоны.
— Мама, хетарский флот идет к нам или, по меньшей мере, пытается отчалить, — сказала Лара. — Императора ничем нельзя было удержать от его глупой затеи. Не могла бы ты создать на расстоянии ста миль от нашего берега тот туман, который обещала Магнусу?
