Алёна Малышева - Радужный венец. Время потерь
С разрастающейся пустотой в груди она со Златом доковыляла по выложенной из камней дорожке-коридору до тёмного нутра пещеры.
Сквозь отверстия в потолке проникал луч Ока Богини и озарял статую Богини… с распахнутыми вовсю ширь переливающимися крыльями. Но у Богини нет крыльев… Сейчас это неважно. У ног Богини журчал родник и блестела заполненная водой чаша — вот это куда нужнее. Анела помогла Злату сесть рядом с чашей, упереться спиной на пьедестал.
Вид Злата пугал. По лицу текли бисер пота. Губа до крови прикушена. Глаза потемнели от боли. Вдруг генерал слабо улыбнулся, потянулся к её лицу, видно желая успокоить. Но со сквозь сжатые губы ругательством уронил руку обратно.
Оцепенение, неожиданно опустившееся на Анелу, прошло. Она глубоко вдохнула, беря себя в руки и усмиряя дрожь, пробегающую по телу. Сейчас не время для переживаний, не время для страха. Волю чувствам она даст потом. Потом, когда со Златом будет всё хорошо, когда не будет ценным каждое проходящее мгновение.
Анела ножом разрезала алую от крови куртку, потом рубаху. Стрела пронзила насквозь бок генерала, и сейчас спереди чернел кончик наконечника стрелы, благодарение Богини, не зазубренный, а со спины торчало оперение.
Анела выхватила из сумочки травяные смеси и бинты. Зачерпнула фляжкой воды из чаши и растворила лечебную смесь. Ленты смочила в полученном эликсире. Подготовка закончена.
Нужно вытащить стрелу. Это будет больно, очень больно.
— Злат?
— Знаю… Действуй!
Вдох. Анела осторожно отломала оперенье, сжала древко. Злат с шумом вобрал в себя воздух. Анела резким движением дернула. И сама прикусила губу, сдерживая стон. Злат выдохнул и обмяк — потерял сознание. Хлынул поток крови. Как бы быстро Анела не прикладывала рубаху и не обвязывала, остановить кровотечение было трудно, невозможно.
«Злат, дорогой, милый, любимый, держись. Богиня, прошу!» — билось в голове.
Поток крови уменьшился.
Анела краем глаза заметила движение и оглянулась. В пещеру, волоча ногу и оставляя за собой алый след, вползал Малыш. У самого порога с жалобным скулежом лёг, положив голову на передние лапы.
— Потерпи. Я сейчас. Я скоро, — шепнула Анела Малышу.
В чёрных глазах, которые заливала кровь из раны на голове, светились безграничная надежда и доверие. Хозяйка поможет.
Злат под её рукой вздрогнул и застыл.
Анела с неверием приложила ухо к его груди. Стука сердца не слышно. Дыхания нет. Внутри что-то оборвалось. От ужаса перехватило дыхание.
— Злат?
Не мог он умереть. Не мог оставить её одну. Не мог!
— Злат! Не смей! — ударила по груди.
Стихия словно только этого ждала. Она вырвалась из сердца. Закружилась вокруг радужным пламенем и утянула в свои объятия…
* * *Он шёл к переливающимся золотом вратам. Они обещали покой, безмятежность. За ними ждали все ушедшие, родные. Там его место, там его дом.
Окружающий мир переливался, подталкивал вперед. Ещё несколько шагов…
— Злат! — донёсся в спину отчаянный зов. — Прошу. Не уходи.
Он оглянулся, чтобы узнать, кто кого зовёт. Почему голос кажется таким знакомым и родным. Почему в нём столько боли и мольбы.
Недалеко стояла хрупкая в белоснежном платье девушка с распущенными, волной спускающимися по спине золотисто-рыжими волосами. В фиалковых глазах блестели слёзы, а руки с мольбой были прижаты к груди. А за спиной, словно радужный плащ, сверкали сложенные радужные крылья. Ноги, руки обвивали такие же радужные ленты, которые держали и не давали ей и шагу ступить. Вокруг больше никого.
От слёз и страдания на чуть заостренном личике что-то в груди сжалось. Он не хотел, чтобы эта леди страдала. Не хотел.
— Не плачьте, — попросил он, делая шаг к ней.
— Злат, ты меня не узнаешь? — вдруг выдохнула девушка. Словно это было невероятно.
На миг почувствовал себя виноватым, хотя и непонятно было почему. Всё же произнёс:
— Простите. Мне нужно идти, — собрался продолжить путь к сверкающим надеждой и покоем вратам.
— Злат, нет! Послушай меня. Вспомни, прошу. Я Анела, послушница. Я люблю тебя, жизни без тебя не мыслю. Без тебя ничто. Пустота. Вспомни Амбранию. Страна не сможет без своего полководца. Только ты сможешь её защитить от имперцев. Ты — Златий маркиз Зимирий. Генерал Амбранийской армии. Мой любимый. Мой будущий муж, — и вдруг всхлипнула. — Сына, медвежонка, вспомни.
От слов девушки что-то на границе сознания мелькало. Что-то важное. Необходимое. Дорогое.
— Если уйдешь, я пойду с тобой! За тобой! Возвращаться мне незачем!
Девушка шагнула к нему, одна из лент лопнула. Вскрик, полный боли, что-то в нём изменил.
Он быстро шагнул к ней:
— Анела, стой, не двигайся!
Произнесённое имя подтолкнуло воспоминания, и те лавиной обрушились на него. Мир завертелся перед глазами. Злат провалился в ничто.
* * *Боли не было. Злат ощущал себя лучше прежнего, только мешали жесткие, холодные камни, впивающиеся в спину. Анела, лежащая у него на груди и крепко обхватившая за талию, совсем не тяготила. Это было приятно и правильно. Он легко провел по золотистым растрепанным волосам и невольно нахмурился. Его леди не приходила в себя, хотя он ждал, что она вернётся из того мира тут же следом за ним. Грудь легко поднималась и опускалась, лёгкое дыхание касалось его кожи. Жива — несомненно. Спит?
Невероятно, как она последовала за ним, как смогла вернуть? А радужные крылья… Чего он ещё не знает о своей леди?
Отголосок разговоров за пределами пещеры насторожил. Их обнаружили. Чего и следовало ожидать. Стихия у ведьм уже должна была восстановиться, и проследить Анелу им ничего не стоило. Сейчас нужно думать, как поступить. Как выбраться с наименьшими потерями. Один он им не соперник. С солнечниками может и смог бы сразиться, но противопоставить охотницам ему нечего. В плен его брать точно никто не станет — не нужен он им живым. А вот его леди необходима их мессиру, живая и невредимая. Остается один выход…
Нежно провёл тыльной стороной ладони по щеке Анелы:
— Прости. Обещаю, я приду за тобой!
Закрыл глаза, сосредоточился и расслабился. Кровь по жилам замедлила движение, сердце стало биться через раз, дыхание едва ощущалось. Сознание отдалилось, оставаясь следить за внешним миром сквозь прикрытые ресницы. В луже крови он наверняка был похож на мёртвого из мёртвых. Тактика опоссума — так называли кочевники эту притворную смерть. Неблагородный прием, но иногда единственный, позволяющий остаться в живых и нанести последний удар.
Едва «успел умереть», свет померк, на входе появилась крупная фигура человека. От доспехов отразилось солнце и проникло в пещеру.
