Демон тринадцатого месяца (СИ) - "Cofe"

— Деревня примет всех кто здесь выжил, — объявил Старейшина деревни, вздыхая и качая головой. — У нас уже укрылся кое-кто из Поместья.

— Значит Небеса хранила Снежные Листопады и она уцелела? — обрадовалась Ли Ло и Ли Мин.

— Ну как… пожгли немного домов, да пограбили малость, — добродушно отозвался Старейшина. — Мы то уже привычны к таким разорениям от разбойничьих шаек, а вот Поместью досталось… — покачал головой старик. — Слишком тяжело смотреть на его руины и пожарище.

Деревенские принялись укладывать раненых на носилки и выносить из пещеры. За ними потянулись остальные, отсиживающиеся здесь. К Цао, Ли Мин и Ли Ло подошел охотник Юй.

— Мы то своих схоронили, — сказал он. — Да не много у нас погибших. Двое стариков которых хватил удар, да трое горячих молодцов и четверо воинов из отряда Пятого Лотоса. А вот Поместье все вырезано подчистую, тела так и валяются… Похоронить бы нужно.

Цао с воинами и двумя девушками последовали за ним на пепелище разоренного Поместья. Опустевшее оно угнетало и удручало этим промозглым серым днем. Пришедшие сюда едва справлялись со своей печалью и отчаянием, чувствуя себя сиротливо и бесприютно, как навсегда потерявшие свой дом.

Не погребенных было много.

Ли Мин, Цао и Ли Ло с помощью деревенских хоронили их до позднего вечера. И вот последняя дань погибшим была отдана, вино пролито и бумажные деньги сожжены и все устало расселись кружком, передавая друг другу кувшин с Ароматом сена. Когда хмель взяла свое, разговорились. Ли Мин сидела рядом со Старейшиной крепким основательным стариком и расспрашивала его о лекаре и маге.

— Не припоминаю, чтобы кто-то видел мудрейших или говорил о них, — проговорил с другой стороны сын Старейшины, малый лет тридцати с вечно недовольным выражением на маловыразительном лице. — Сам я ни того, ни другого не видел, потому говорить про то не буду.

— Раненые останутся в деревне, — проговорил с другой стороны, ни к кому не обращаясь Старейшина. — Но остальные из Поместья должны уйти. Мы не желаем неприятностей с Тайной канцелярией.

— Поместье не поставит под удар Снежные Листопады, — заявил, сидевший напротив, через горящий костерок, Цао. — Но вы уж присмотрите за ранеными.

— Куда вы пойдете? — спросил у него Старейшина.

— Отправимся в Сюэфэнь, а там посмотрим. Здесь больше делать нечего.

— Это правильное решение, — кивнул Старейшина. — Боги отвернулись от этих мест, и только Горный дух охраняет пещеру, потому что ученица лекаря оправдала его от нашего несправедливого навета. Так сказал нам почтенный Фэй Я.

Девушки переглянулись, а Цао высказал их готовый сорваться вопрос:

— Хотите сказать, что Горный дух все это время охранял тропу к пещере? Мы считали, что обязаны этому магии почтенного Фэй Я.

— Нет, — отмахнулся Старейшина. — Это Горный дух водил людей Тайной канцелярии кругами и морочил, не позволяя приблизиться к пещере, и он же создал марево ограды. А когда чужаки убрались из наших пределов, убрал марево.

— А вы знаете, где сейчас могут быть лекарь и маг? Что с ними? — спросила с надеждой Старейшину Ли Мин.

— Увы, то мне неизвестно, — ответил тот. — Но не переживай за своих наставников. Оба они высокоученые мужи и уж по-всякому выкрутятся, — успокаивал ее старик.

— А… тогда, что с Главой? Почему его нет, когда здесь форменный бардак?

Тут поднял голову Цао, напряженно посмотрев на Ли Мин.

— Может вы что о нем знаете, слышали? — с беспокойством спросила Старейшину и Ли Ло.

— Эх, если бы, хоть какой-нибудь слух дошел до нас, непременно бы сказал. Тут ничем не могу вас обнадежить, милая барышня, — покачал головой старик. — Как в воду канул, ни слуху о нем, ни духу.

— Ты что-то знаешь о дафу? — спросила тихо Ли Мин подавшись к Цао.

— Ничего и это тревожит.

— Но ты же, не думаешь, что он…. что его…

— Если бы с ним случилось непоправимое, мы бы об это уже знали… Такое не скроешь. Посему отправлюсь в Лоян, чтобы разузнать там о Главе.

Темнотой и неизбывной сыростью обступила осенняя ночь сидящих у небольшого костерка, что потухая с треском взметал к ярким звездам россыпи искр. Цао и девушки, попрощались с деревенскими и воинами, что решили остаться в Снежных Листопадах, вернулись в пещеру, показавшейся им, что-то уж очень просторной.

Девушки устроились на канне, а Цао уселся на циновке у двери, загораживая собой вход.

На следующий день Ли Мин с утра ушла к домам лекаря и мага, оставив Ли Ло хозяйничать в пещере. Цао ушел еще на рассвете. Ли Мин бродил по пепелищу двух дворов. Ничего не осталось от прежней жизни. Ничего! В душе кипел гнев, давило горе. Отчаяние засасывало в вязкое болото уныния, лишая сил и воли. Она опять все потеряла.

Не выдержав, девушка села на корточки посреди затоптанных бесценных грядок лекаря Бина, горько заплакав о своих без вести пропавших старичках и от обиды на Главу, когда он так здесь нужен. Ее слезы капали на пепелище ее недолгого пристанища.

И в этом мире она была счастлива и беззаботна. Где ее судьба? Где Глава? Что с ним? И он и ее старички… словно все они были сном.

Что же теперь? Ни Поместья, ни клана больше не существуют. Что ей делать? Что?

Она снова одна, нужно как-то выживать и ей было страшно. Всхлипнув в последний раз, Ли Мин принялась за дело. Она помнила, где хранил свои лекарства Бин, закопав отвары и мази, которые требовали определенной выдержки в определенной температурной среде, чтобы усилить их целительные свойства. Сейчас они пригодятся как никогда.

Ли Мин перекопала чуть ли не весь двор Лю Бина, пока не нашла три кувшинчика запечатанных воском. И Ли Мин, со своей добычей поспешила в деревню. Когда она появилась там перепачканная с тремя сосудами похожими на комья грязи, никто особо не удивился. Чего только не учудит эта девчонка.

В одном из кувшинов хранился темный, вязкий настой. В двух других вонючая мазь. Из десяти раненных, которых выхаживали в Снежных Листопадах, трое шли на поправку. У пятерых раны уже затянулись, и они набирались сил.

Осмотрев всех и объяснив женщинам присматривающих за ранеными, как пользоваться лекарствами, Ли Мин поспешила к пещере, чтобы вернуться затемно, вечерело очень рано.

Еще на подходе к ней она учуяла аппетитные запахи жаренного мяса. Позади нее послышалось уже знакомо пугающее сопение и бурчание. Резко обернувшись Ли Мин торопливо пообещала в сгущавшиеся сумерки:

— Не переживай, без жертвенной еды не останешься.

Уркнув, Горный дух успокоился. В пещере Ли Ло и Цао сидя рядышком на кане, тихо разговаривали. С Ли Мин разом слетела усталость, когда она вдруг разглядела то, что было ясно без слов. Этих двоих объединяло одно переживание и волнующее притяжение между ними.

Слишком близко они сидели друг к другу, слишком долгим взглядом смотрел на нее Цао. И с чего бы подруге при появлении Ли Мин смущенно оправдываясь, рассказывать, что вот братец Цао принес зайчатину, что бы приготовить из нее жаркое. И так уж необходимо разбивать чашу, бестолково суетясь у очага?

Это что же, Ли Мин тут оказалась третьим лишним? Цао поднялся и вышел из пещеры, словно почувствовав недоумение и недовольство хозяйки пещеры, ведь влетит-то за разбитую чашу не кому-нибудь, а ей. Сначала от лекаря, а потом и от Фэй Я.

Кто бы мог подумать, что из нежной утонченной барышни и брутального немногословного воина получится пара. Хотя что-то ведь сложилось у неприступного капризного господина с некой безродной простолюдинкой. Где вот теперь Глава? Откуда его вызволять прикажете? Что-то на сердце не спокойно.

Все эти переживания не мешали Ли Мин уплетать за обе щеки тушеную зайчатину, приправленную травами. Ли Ло, то и дело, виновато взглядывала на подругу, складывая и расправляя холстинку, что служила им полотенцем.

Ли Мин видела, что ей хотелось поговорить, но воспитание не позволяло благонравной девице самой приставать с откровениями.

— Спасибо, было очень вкусно, — вежливо поблагодарила Ли Мин, что послужило сигналом для Ли Ло, начать разговор.