Екатерина Оленева - Призрачная любовь
Тот в ответ насмешливо фыркнул.
— Все, что я знаю о людях, вообще заставляет усомниться в их разумности. Ну, так что? Будет придерживаться сложившихся предрассудков? Или попытаемся договориться? У вас ведь любят говорить: "Дурной мир лучше хорошей ссоры"? Вот давай и не будет сориться.
Мишка колебался.
— Я ведь не Адам, — вкрадчиво шепнул Демон.
Мишка дернулся. И, глядя с ненавистью на Демона, все же опустил острие меча.
— Говори! Коли есть что сказать.
Будто легкая рябь прошла по воздуху. И вот вместо двухметрового исполина перед Мишей стоит обычный парень, ниже его ростом. Только горящие алым пламенем глаза позволяют узнать противника. Да еще голос.
— Мне, смертный, всегда есть что сказать. Итак, бери то, что осталось от твоей подружки и неси вниз. Помнишь сказку о мертвой воде? Ну, так вот, она, в смысле, мертвая вода, и течет у подножия Башни. Окунется твоя красавица в зеленые гнилостные воды, и станет, как была: целой и невредимой. Хоть по-новому на кусочки рви. Ну что, доволен?
Мишка так старательно скопировал интонацию Демона, что сам поразился:
— Я что, выгляжу совсем идиотом, бессмертный? Пока я не увижу, что Лена, в самом деле, стала тем, кем была, я глаз с тебя не спущу. И довольным — не буду. Давай-ка, бери-ка ты сам в руки то, что предполагается воскрешать и топай вниз.
— Ох, и наглый ты! Если бы не Меч Света, я бы тебя научил добрым манерам. Ох, ты бы у меня спел Песню Плача и Тьмы!
— Но у меня Меч Света, — напомнил Мишка, — так что давай без ненужного лиризма обойдемся. Вперед!
Демон с ленивой грацией подошел к кровавой туше. Брезгливо посмотрел сначала себе под ноги, потом с возмущением — на Мишку.
— Ты хочешь, чтобы я — ЭТО — взял на руки?
— Можешь перекинуть через спину, — пожал плечами Мишка. — Мне, собственно, все равно, как ты будешь ЭТО тащишь. Главное, чтобы тащил.
Демон прищурился:
— Плохая получается сказка. Ты — неправильный влюбленный принц.
— Ты не те сказки читал, литератор. Давай, топай. А то теперь, когда я знаю, что делать, у меня большое искушение от тебя избавиться.
Демон фыркнув, легко поднял на руки искореженные останки обглоданного человеческого тела и двинулся по направлению к выходу из башни. Аккуратно переступая через растянутые по полу человеческие внутренности.
Миша шел за ним. По сравнению с изящным худосочным седоволосым красноглазым красавчиком он сам себе казался титаном реслинга. Теперь, когда все семь "рожек" ушли с высокого и узкого лба, когда "свиное рыло" сменилось узким прямым носиком, всего лишь чуть-чуть длиннее, чем принято по классическим каноном красоты, демон смотрелся очень и очень не плохо.
Спускаться всегда легче, чем подниматься. Это в том случае, если перед тобой не маячит расчлененный труп девушки, которая прежде тебе нравилась. Изо всех сил, стараясь не смотреть, в сторону Демона, Миша то и дело цеплялся взглядом за жуткую парочку: демона и его жертву. И начинал понимать быков, согласно учениям о корриде, всей душой ненавидящих красный цвет.
На очередном повороте прямо перед носом Мишки пролетел кровавый ошметок, заставив его нервно отпрянуть назад, под насмешливый хохот Демона.
— Эй, парень, — смеясь, бросил он ему, — будь так любезен, понеси-ка сам кусочек возлюбленной. Это, кажется, было, её несравненной кистью.
"Это, кажется, называется черным юмором", — проговорил про себя Миша.
Уговорив себя отбросить сентиментальность и чувствительность, он, наклонившись, ухватил и поднял отрубленную кисть. И почувствовал дурноту. Тонкая женская красивая кисть, поразительна холодная и неприятная на ощупь. Иначе быть не могло.
Холодная ярость и печаль вновь завладели его душой. Неужели "это" сможет подняться и пойти? И не станет ли воскрешение останков порождением очередного Франкенштейна? И где теперь та, кого при жизни называли Еленой Лазоревой? И сколько их, бескрайних миров Посмертия, Послепосмертия? После после-послепосмертия?
Каменные ступени обрывались, резко уходя в зеленую воду.
Демон буквально вырвал отрубленную кисть из рук, подмигнув растерянному Михаилу. Словно мешок с отрубями, бросил останки трупа в воду. Волны расступились, принимая подношение.
Через мгновенье вода, зелёный цвет, словно краситель в кастрюльке для покраски пасхальный яиц, собрался и разошелся в стороны, открывая взору бледное, но целое лицо, вокруг которого колыхались светлые волосы.
Михаил, с щемящим чувством глядел, на одухотворенное, исполненное печали, лицо. Забыв о Демоне, Мишка опустился на колени, протянув к Лене руки. Он понял, что на самом деле мог бы её любить, сложись все иначе. Что на самом деле любил её, только не успел этого осознать.
Будь проклят Адам Левин, разрушивший столько жизней. Мишка ненавидел его всеми фибрами души. Чертова кукла, смешавшая все карты. Даже те, что их другой колоды. Пусть утешением ему будет неистовый негасимый адский костер.
Лена распахнула серые глаза, испуганные и чистые. Вода колыхалась между ними, словно прозрачный полог. Но она не могла скрыть ни удивления, ни радости на лице девушки.
И тут черная тень упала сверху. Молнией плеснули сизые когти. С изумлением Мишка видел, как между его же пальцев, зажимающих рану на груди, горячим потоком потекла кровь.
Символ жизни, откуда она здесь, в царстве мертвых?
Пошатнувшись, он начал заваливаться на спину, с горечью понимая, что все провалил. Чьи-то холодные пальцы сомкнулись на его пальцах, крепко сжали их, словно давая обещание. И теряя сознания, а может быть и снова умирая, Мишка ответил ответным пожатием, принимая обет перед тем как провалится в надвигающийся на него Мрак.
Глава 24
Выбор
Последнее, что помнила Лена, это непереносимую острую боль от острых клыков на ногах, груди, руках. И на лице. Когда весь мир подернулся кровавыми разводами, пришло спасительное небытие. Мрак, которого душа не констатировала и не запоминала. Где она была в момент отсутствие сознания, и была ли вообще, вопрос, на который, оказывается, нет ответа.
А затем Лену охватило чувство умиротворения и покоя. Что-то нежно касалось горящих щек и губ, смывая кровь. Не открывая глаз, Лена пошевелила ими, наслаждаясь уже тем, что просто может ощущать собственное тело.
Значит, она была права, когда не согласилась на малодушный договор со Злом! И во второй раз ускользнула от небытия!
Вот вам всем!
Распахнув глаза, Лена увидела мужское лицо, показавшиеся ей удивительно близким и родным, хотя с первого взгляда она его не признала. Черные глаза, над которыми сошлись густые черные стрельчатые брови. Черные волосы, спадающие на лоб. Высокая статная фигура, которая, спустя годы, нальется настоящей мужской силой, но, даже сделавшись грузной, никогда не потеряет привлекательности.
