Ольга Смирнова - Тёмный стражник
«Что делать будешь?» — решив, что Рич достаточно проникся ее словами, Совесть сменила менторский тон на свойский, но колдун не посчитал нужным ответить.
Вместо этого он, умело действуя пинцетом, обыкновенным сачком и специальной ложкой, отделил ставшие ненужными компоненты бумаги от компонентов чернил и таким образом перешел к следующей стадии опытов. Требовалось определить формулу создания портала — хотя Рич и без того подозревал, какая она будет. Но без стопроцентного подтверждения идти дальше было бессмысленно. Да и просто-напросто опасно.
Аккуратно разложив на стекле размером с небольшую разделочную доску непонятного цвета вещества, а в баночки разлив жидкие составляющие, Рич приступил к опытам. Руки его проделывали нужные действия машинально — добавляли реагенты, мешали, окунали амулеты, тогда как голова была занята совершенно не относящимися к делу мыслями.
Первое, что не давало Ричу покоя — кошмары, которые после возвращения из соседней империи снились ему чуть не каждую ночь, не добавляя хорошего настроения. Можно ли от них избавиться? Второе — как пережить оставшиеся до возвращения магии месяцы, не прибив под горячую руку кого-нибудь — из-за настырной соседки по разуму. Колдун настолько погрузился в невеселые размышления, что даже не заметил, как в воздухе начали клубиться первые уравнения общей портала.
«А это что у нас такое?» — заинтересованно протянула Совесть, и Рич очнулся.
Глянул на символы — и понял, что не ошибся. Формула была классическая, созданная по всем канонам магии империи Ион, никаких отклонений и изменений. Единственное, что привлекало внимание — непомерно длинный путь, в соседнюю Калерию, но это колдун и так уже выяснил опытным путем, на своей собственной шкуре.
Проверив все символы на предмет чего-нибудь, что могло бы указать на создателя портала, Рич разочарованно вздохнул — если какие-то следы ауры и оставались, то за давностью исчезли.
Со второй бумажкой ему повезло больше — видимо, ярость писавшего письмо колдуна была столь сильной, что отголоски давних эмоций не стихли по сию пору. Никаких заклинаний или магии ни на чернилах, ни на бумаге обнаружить не удалось, зато появилась еле различимая тонкая ниточка, которая червячком, повинуясь поисковому заклинанию, высвобожденному Ричем, активировавшим для этого один из готовых амулетов, поползло в воздухе в поисках места своего создания или создателя — тут уж как повезет.
Рич как был — в пижамных штанах и без майки — ринулся по следу очертя голову. Защитную маску он догадался стянуть лишь потому, что, закрывая все лицо, она сильно мешала следить за ниточкой. На шее остался амулет, на руках — латексные перчатки. Видок у него, надо отметить, был весьма и весьма авангардный.
«Куда? — завопила Совесть, не в силах воздержаться от комментариев. — В таком непотребном виде! Окрестных девиц в краску вгонять?»
— Ты отстала от жизни. Окрестные девицы уже все это видели и даже больше, — буркнул себе под нос Рич, выскакивая из подъезда. — Некоторые не далее, как неделю назад. Думаешь, успели забыть?
«Развратник, — припечатала Совесть. — Развратник и хам. Есть в тебе хоть капля уважения к женщинам? Ты же мужчина».
Рич, поглядывая вверх, чтобы не потерять след, понял, что не ответить, как сделал бы пару дней назад, он не может — уж больно бесит его наглая соседка своими нравоучениями. Как говорится, достала.
— А за что вас уважать? За что? За истерики? За постоянную нелогичность? За то, что говорите одно, думаете другое, а делаете вообще не пойми что? За вечные капризы? За алчность и жадность? За отсутствие морали? За что?
Совесть удрученно произнесла:
«Не думаешь ли ты, мой… хммм… друг, что заводишь отношения с женщинами себе под стать? Не понимаешь, что тянутся к тебе те, кто находит в тебе родственную душу, если такое определение дозволено, учитывая, что души у тебя нет? Хорошие, спокойные и любящие с тобой и дня не продержатся. Ты их не достоин, ты их своим равнодушием оскорбляешь. Ты — бессердечен, и дамы твои все как одна хладнокровные, жадные до денег сучки. Потому что кроме секса и денег тебе больше нечего им предложить. Это понятно?»
— И что?
«И то. Жаловаться и плакаться по этому поводу нечего».
— Не собирался даже. Ты что-то перепутала.
Совесть ядовито ухмыльнулась:
«Не поверишь, но ты далеко не первый, кто говорит такие вещи, и знал бы ты, чем обычно это заканчивается. Живи, только потом не плачь. Я со своей стороны постараюсь сделать все, чтобы облегчить твои муки в будущем, но чудес не обещаю».
— Заткнись! Твои фантазии меня не интересуют.
«Ты… подумай просто. Если будет время. Подумай над тем, что в твоей жизни есть постоянного и надежного кроме родственников. Кто беспокоится за тебя, кто будет кормить тебя бульоном, если ты заболеешь, кто пожертвует многим, всем, если потребуется, чтобы выручить тебя из беды? Кто, кроме мамы, папы, брата, ну и бабулечки, конечно? Кому ты вообще, болван бесчувственный, нужен?»
Рич стиснул зубы, чтобы не заругаться вслух — весь этот прочувствованный вздор его бесил. Сопли и слюни. Идиотская лирика слабых. Жизненное кредо неудачников, которым реализоваться в жизни не удалось — так надо придумать хоть какой-то повод собой гордиться. Забота, счастье семейное, тихие радости у камина, выводок галдящих детей — не для него. Ему нужна обжигающая искромётная страсть без обязательств и взаимных надежд, вспыхивающая мгновенно и проходящая без следа через пару ночей; ему нужны острые ощущения, адреналин, приключения. Ему нужна наука, лаборатория. Он планировал сделать так много в своей жизни, что времени для семьи, детей, да просто постоянной девушки не находилось. Это ведь надо встречаться, и не раз в неделю, когда уж совсем приспичит сексом заняться, а каждый день, наверное. Цветы, конфеты, подарки, рестораны, скамейки в парке. Придется держать в голове кучу совершенно ненужной информации — про дату знакомства, день рождения — и ладно бы только одной его гипотетической девушки! — имена родителей, родственников и любимой собачки и много чего еще. А ему — недосуг. У него опыты, у него исследования, у него жизнь бьет ключом, зло размышлял Рич, и вдруг почему-то ему пришло в голову, что на эту фразу Совесть бы ответила: «… и по голове, по голове твоей бестолковой…»
Мгновенно взвинтив себя до состояния бешенства — еще не хватало начать самому себя стыдить, Рич в очередной раз задрал голову вверх и понял, что ниточка пошла на снижение и резко забрала влево. Ночная прохлада не тревожила полуголого парня — он весь сосредоточился на погоне.
