Аня Сокол - Первый ученик
— Я получил, между прочим, с камешком моим, — Сенька посмотрел на Макса.
— Восхищен вашим доверием, — парень демонстративно прижал подрагивающие руки к груди.
— Точно, я так поверил, что отнес письмо Тёмычу, — Сенька отвернулся.
— А я велел идти к Куратору, — глухо сказал Самарский.
Наташка вдруг шагнула вперед и с размаху пнула мертвого Нефедыча в бок. Артем вздрогнул, рука с оружием медленно опустилась.
— Да, — подтвердил Соболев, — Мы отнесли твое сочинение на вольную тему Нефедычу. Если бы он посмеялся, и сказал, что Грошев в своем репертуаре, я бы сейчас гонял мяч на стадионе.
— Но он не сказал? — спросил Макс.
— Нет, — ответил Артем, — Он велел убираться и молчать о письме, забыть раз и навсегда, словно мы даже читать не умеем, — Самарский шумно выдохнул, — А это неправильно. Мы давали присягу. И он тоже давал. И ты, — парень указал пистолетом на Гроша, — И она, — на Настю, — И я.
— Дай сюда, — библиотекарша выхватила оружие.
— Не надо, я сам. Куратор хотел убить студента. Сам отвечу, пусть занесут в личное дело, сам…
— Дай сюда, самец, не спорь со старой женщиной, — ее руки, оказавшиеся неожиданно сильными, выхватили оружие. — Моему личному делу уже ничто не повредит. Как эти, — она указала на Леху и Настю, — сбежали из карцера, и кто им помог не мое дело. Пусть охрана отдувается, — она задумалась и осторожно спросила, — Жива охрана-то?
— Жива, — выкрикнула староста, — что вы Марья Курусовна. Мы ждали, пока все уйдут, потом с ключами возились, их не только взять надо было, но и вернуть. А потом все время обязательно кто-нибудь придет, в камеры заглянет, поболтать, — она нервно хихикнула, — Потому и так долго.
— Молодцы, а теперь запоминайте, вас здесь вообще не было, никого кроме меня и Максима. Поняли? Не слышу?
Староста закивала, Натка с Косой ответили: «Да», одновременно. Игрок издал невнятный звук, который можно было толковать как угодно. Соболев фыркнул. Самарский все еще смотрел в остановившиеся глаза Старшего Куратора.
— Тогда убирайтесь!
Макс склонился к телу Нефедова и стал обшаривать карманы, ключ от наручников обнаружился в левом нагрудном. Браслеты тихо клацнули и он бросил их на пол подавляя детское желание поддеть ногой и запнуть под шкаф. Вместо этого парень наклонился, поднял череп.
Из караулки послышались отдаленные голоса.
— Поздно, — бабка покачала головой, — Объясняйся теперь, — она задумалась, — Тогда так…
— Нет, мы уйдем, — Лиса посмотрела на Макса, — Уйдем через лаз.
— Через тот, где его взяли? — Не скрывала скептицизма Коса, — Он слишком узкий, я слышала, как ребята из боевой группы смеялись, пусть он и тощий, но не дистрофик.
— Нет, не дистрофик, — Настя не сводила с Гроша глаз, — И лаз не тот, другой, по которому на самом деле ходила росомаха.
— Их два? — спросил Артем странным деревянным голосом, — Ты не говорила.
— Да, — в тон ему ответил Макс, — Их два.
Он склонился к телу Нефедыча, загораживая его от взгляда отличника и подцепив пальцами цепочку дернул, срывая с шеи железную табличку с двойным рядом номера. Голова Куратора приподнялась и со стуком упала. Самарский отвернулся.
— Обираешь мертвых? — скривился Сенька.
— Именно. Желаешь помочь?
— Потом силушкой померяетесь — остановила перепалку библиотекарша, — Пошли вон, пока не поздно.
Корсакова выскочила первой, Настя второй, потом староста, Натка, непривычно молчаливый Игрок, Соболев, Самарский.
— Мальчик, ты же понимаешь, — она посмотрела на череп в его руках на покачивающуюся в воздухе табличку, — Этот камень никто толком не видел. Они думают, что он был у тебя. Но думать и знать это разные глаголы, — парень опустил голову, подхватил с пола зеленый рюкзак, на котором остались отпечатки ног Куратора, и убрал чужие останки, — Ходят слухи, что он пропал из хранилища, но официального подтверждения не было. А слухи, — она махнула морщинистой рукой, — ходят всегда, не о тебе, так обо мне. Пока пропажу не конфисковали из твоих рук, никто не может с уверенностью сказать, что ты таскаешь за пазухой реликвию или кусок слюды. Понимаешь, Максим?
— Понимаю, — он взялся за майку и, подняв, вытер тканью нижнюю часть лица, стирая успевшую потемнеть кровь, — Если камень вернуть, будет трудно доказать, что он пропадал. Любой охранник предпочтет признаться в раздолбайстве, нежели пойти под статью о хищении из сокровищницы Империи.
— Умный мальчик. А теперь исчезни отсюда.
И он исчез. Догнал остальных у самой дыры. Края которой изрядно обвалились. Лаз стал еще шире. Как только он появился в Настиных глазах отразилось облегчение. Парень забросил рюкзак за спину и стал протискиваться в дыру следом за девушкой, снова оказываясь в каменных внутренностях скалы. В какой раз? Он уже сбился со счета.
Этот ход не был похож на лабиринт, в котором застряла группа Ильина, он не был похож на штреки старой шахты. Его будто оплавленные стены, напоминали след оставленный горячим прутом в толще сугроба. Изломанного прута. Неровная, грязная, широкая полость. Как говорил Лёха, горы иногда шевелились, раскрывая на своем теле одни раны оставленные людьми, или природой, и смыкая другие. Инатар был изрыт старыми захоронениями и выработками камней, он был полон тайн и ходов, которыми по легенде раньше соединялись все существующий бункера. Раньше много чего было.
Лисицына оглянулась, на него, как оглядывалась за последние десять минут раз пять. Игрок обнял Наташку за талию. Коса достала телефон и пыталась осветить им путь.
— Рошомаха? — спросил Лёха, и по тому как старательно он проговаривал слова, другу больно даже просто открывать рот, — Все щитай плопал бункел, так и будет шастать.
— Далеко до выхода? — нервно спросил Сенька.
— Не шнаю, — ответил Игроков. — Макш, не отштавай.
Грошев кивнул, ни имея, ни малейшего представления видит его друг или нет. Он думал о словах библиотекарши, о той почти нереальной надежде, что они дарили? Если вернуть камень на место так, будто он и не пропадал, купится ли на это СБ? Цаплин? Император? Сам Грошев бы не купился, но много ли он потеряет, если не попробует.
— Настя, — позвал парень.
Тени шедшие впереди зашевелились, девушка замедлила шаг. Пропуская вперед Леху с Наткой и Афанасьеву, которая недоуменно обернулась. Несколько минут они шли в темноте. И в молчании.
— Как вы связывались с Дороговым?
Лисицына споткнулась, наверное, ждала от него чего-то другого. Девчонки вечно ждут какой-нибудь чепухи, вроде признаний в любви, и клятв в верности.
