Кристин Фихан - Темный принц
Прохладные серебристые глаза Грегори скользнули по Михаилу, когда он, наконец, передал ему травы.
- Просто удивительно, как тебе только удавалось завязывать шнурки на туфлях без моей помощи на протяжении всех этих веков.
Опустившись на пол рядом со своим братом, Михаил одну руку положил на свои горящие глаза.
- Более удивительно то, что ты умудрился остаться в живых после всех своих хвастливых выступлений.
Древний язык, старый как само время, поплыл по пещере. Голос Грегори был прекрасен, но, тем не менее, властным. Ни у кого не было такого голоса, как у Грегори. Красивого, гипнотического, завораживающего. Ритуальное песнопение давало надежду в изменчивом море, в котором сейчас плавал Жак. Богатая земля, смешанная со слюной Грегори, образовала нечто наподобие ошейника вокруг израненной шеи Карпатца. Кровь Грегори, древняя и невероятно могущественная, вливалась в истощенные вены Жака. Грегори смял и смешал травы, добавляя их в смесь вокруг шеи Жака.
- Я восстановил внутренние повреждения. Но он ослаб, Михаил, хотя его воля к жизни очень сильна. Если мы положим его глубоко в землю и дадим время, он исцелится. - Грегори всунул припарку в руку Михаила. - Положи это на свои глаза. Это поможет, пока мы не опустим тебя в землю.
Грегори был прав. Припарка успокаивала, прохладный лед смягчал огонь. Но где-то глубоко внутри него начинался еще один ночной кошмар. Черная зияющая пустота начала растягиваться, подбираться к нему, нашептывая темные греховные мысли. И не имело значения, как часто его сознание дотрагивалось до Рейвен, он чувствовал пустоту. Разумом он понимал, что она крепко спит, но его Карпатская кровь требовала ее прикосновения.
- Тебе следует сейчас же уйти под землю, - заметил Грегори. - Я установлю защиту и удостоверюсь, что нас никто не побеспокоит.
- Соорудив большую вывеску « Здесь лежит Грегори, не беспокоить »? - Тихо спросил Михаил, низким предупреждающим голосом.
Грегори положил тело Жака глубоко в целительную землю, ничуть не взволнованный сарказмом Михаила.
- Ты точно также можешь написать свое имя и в небе, Грегори.
- Я хочу, чтобы вампир очень четко представлял, кто я такой, кого он выбрал себе во враги. - Грегори пожал плечами с небрежным проявлением власти.
Жажда прошлась по коже Михаила подобно укусам от тысячи муравьев, причиняя острую боль его органам и вгрызаясь в его сухожилия. Он поднял красные опухшие глаза к грубым, но необычайно чувственным чертам Грегори. В Грегори чувствовалась такая власть, что она горела в серебре его глаз.
- Ты думаешь, что если теперь у меня есть Рейвен, то я больше не буду нуждаться в тебе. Ты преднамеренно притягиваешь к себе опасность, находишься вдали от меня, потому что в глубине сердца веришь, что не сможешь протянуть долго. Ты с радостью встречаешь опасность охоты, ты ищешь способ покончить со своей жизнью. Теперь, более чем когда-либо наш народ нуждается в тебе, Грегори. У нас появилась надежда. Если мы сможем пережить следующие годы, то у нас есть будущее.
Грегори тяжело вздохнул, отводя взгляд от стали в глазах Михаила, от осуждения, ярко горевшего там.
- Сейчас моей целью является спасение твоей жизни и ничего более.
Тяжело вздохнув, Михаил провел рукой по густой массе своих волос.
- Нашим людям не обойтись без тебя, Грегори, да и мне в том числе.
- Ты так уверен, что я не обернусь? - Улыбка Грегори была невеселой, насмешливой. - Твоя вера в меня превосходит мою собственную. Этот вампир не знает жалости, пьян от своей собственной власти. Страстно жаждет убийства, разрушения. Я все ближе приближаюсь к границе сумасшествия. Его сила - ничто, лепесток на ветру, по сравнению с моей. У меня нет сердца, а душа черна. Я не хочу ждать, когда не смогу сам сделать выбор. Единственное чего я не хочу - это чтобы ты был вынужден искать меня, чтобы уничтожить. Вся моя жизнь пронизана верой в тебя, твоей защитой. Я не желаю ждать, когда на меня откроется охота.
Михаил взмахнул усталой рукой, открывая землю над своим братом.
- Ты величайший целитель, величайшая ценность нашего народа.
- И именно поэтому они шепчут мое имя со страхом и ужасом?
Земля под ними внезапно вздрогнула, вздыбившись и опустившись, опасно пройдясь волнами. Центр землетрясения, очевидно, находился довольно далеко от них, но не было никаких сомнений, что это последствия яростного вопля могущественного вампира, обнаружившего, что его логово разрушено.
Немертвый уверенно направлялся в логово, пока не обнаружил тело первого волка. Каждый поворот или вход в новый коридор был отмечен одним из его миньонов, пока вся оставшаяся часть стаи не оказалась лежащей у его ног. Страх перешел в ужас. Это дело рук не Михаила, чье чувство справедливости и честной игры должно было привести к его падению, а кого-то более Темного. Грегори .
Вампиру и в голову не приходило, что в игру может вмешаться Темный. Андре со скоростью молнии покинул свое безопасное любимое логово, прежде чем горы содрогнулись и пещера обрушилась. Трещины в узком проходе становились все шире, а каменные стены постепенно сближались друг с другом. От тяжелого удара гранита об гранит у него чуть не лопнули барабанные перепонки. Настоящий вампир, совершивший бесчисленное множество убийств, невероятно чувствителен к солнцу и к ужасной летаргии, которой отмечены тела Карпатцев во время дня. У Андре было совсем немного времени, чтобы найти безопасную нору. Когда он вылетел из рушащихся гор, солнце ударило в его спину, от чего он в агонии заорал. От его дома остались пыль и камни, и по развалинам землетрясения пронеслось эхо издевательского смеха Грегори.
- Ну, ты и даешь, Грегори, - изумление прозвучало в тихом голосе Михаила. Он опустился в успокаивающие руки земли. - Вот именно поэтому твое имя и произносят со страхом и ужасом. Никто не понимает твоего черного юмора, так как я.
- Михаил?
Михаил остановил руку, закрывающую над ним одеяло из почвы.
- Я не буду подвергать опасности ваши с Жаком жизни, бросая свои вызовы. Вампир не сможет преодолеть мою защиту.
- Я никогда не боялся Андре. И я знаю, что твои заклинания сильны. Мне кажется, что у нашего друга сейчас другие проблемы - где найти место, чтобы укрыться от солнца. Этим днем он не побеспокоит нас.
Глава 14
Отец Хаммер расхаживал вдоль окружающих их стен. В них не было окон, а сама темница была построена невероятно прочно. Стены были очень толстыми и звуконепроницаемыми, в чем у него не было никаких сомнений. Ни один лучик света не проникал сквозь стены, кромешная тьма действовала угнетающе. Всеми имеющимися в наличии одеялами, священник накрыл холодное, как лед, тело Рейвен, не сомневаясь, что она умерла от потери крови. Он не мог обнаружить ни пульса, ни звука дыхания с того момента, как их втолкнули в эту комнату. Перекрестив ее и отслужив панихиду, отец Хаммер начал тщательно исследовать комнату, в надежде найти способ сбежать.
