Аня Сокол - Первый ученик (СИ)
Девушка недоуменно оглядывалась, переминаясь с ноги на ногу, словно не зная, что делать дальше, а потом решительно шагнула к двери бункера, вставила кад-арт и нажала кнопку вызова.
Умница! Макс подхватил автомат и рюкзак и бросился вперед. Он подскочил к рыжей ровно в тот момент, когда дверь открылась. Грош толкнул девушку в спину и скользнул за ней в капсулу перехода, стараясь не думать о том, что возможно идет в ловушку. Внутри у него есть шанс остаться в живых, внутри скалы не будет снайперов и оптически прицелов.
Ленка пискнула, развернулась и зажала рот руками. Он улыбнулся, наверное, получилось не очень, потому что девушка невразумительно замотала головой и отступила назад, упираясь в стену. Это будут не скучные карантинные две минуты.
— Скажи, что ты этого не делал? — опустив руки, поросила она, — Пожалуйста, скажи?
— А если не скажу?
— Тогда… тогда, — девушка растерялась.
— Как определишься, дай знать, — он прислонил автомат к стене,
— Я не верю, — пробормотала она.
— Так не верь.
Она выдохнула. Он невольно посмотрел, как черная ткань натянулась на груди. Самое оно для сегодняшнего дня, пялиться на рыжую. Впрочем, какая разница? Никакой. Лисе он на фиг не нужен, а потому может смотреть на все что угодно. Девушка отвела глаза. Он ошибся, это были очень долгие две минуты, и наполненные отнюдь не эмоциями, а скорее общей неловкостью.
Механизм двери тихо загудел и Макс скользнул в бок, прижимаясь к стене. В проёме показался пистолет, Ленка охнула. Парень ударил снизу вверх, выбивая оружие, и тут же обхватив чужое запястье, рванул на себя, выныривая из-за стены в караулку. Пистолет проехался по зеленоватому линолеуму и замер. Грош планировал лишить противника равновесия и перекинуть через себя. Но в итоге получил коленом в бок.
Макс хватанул воздуха, и поднял голову. Над ним стоял Самарский. Щетина сбрита, форма выстирана, рука на перевязи. А в глазах… нет, не ярость, не вопрос, не удивление, там была одна боль. Они не произнесли ни слова, не было надобности. Грошев бросился к отличнику с одним намерением, сломать вторую руку, услышать треск костей и крик. И может быть тогда, видение того, как чужие ладони касаются светлой кожи Лисицыной, исчезнет из его головы.
Артем не имел ничего против, разве что, в его понимании, корчиться от боли должен был Макс.
Грошев врезался в сокурсника. Артем влетел спиной в стеллаж с посудой, полки качнулись, одна из кружек упала на пол и разлетелась на осколки. Ленка закричала, кто-то рядом выругался. С кем — бы ни поменялся дежурствами Самарский, на смену он вышел не один. Но и это было не важно. Макс пропустил удар под дых, и нанёс свой в живот. Отличник рыкнул и оттолкнул Гроша. Теперь уже Макс, едва сохранив равновесие, ударился спиной о стену.
— Прекратите! — закричала Афанасьева.
Артем подскочил к Грошеву, впечатывая кулак в ребра. Макс, не обращая внимания на боль, выпрямился, и блокировал единственную рабочую руку отличника, одновременно ударяя головой в подбородок. Раздался хруст, Самарский вскрикнул, по лицу потекла кровь.
— Пусть прекратят! — снова закричала староста.
Отличник отмахнулся от парня другой, сломанной рукой, скорее инстинктивный чем намеренный жест. Гипс прошёлся по скуле, сдирая кожу и разрывая губы. Грошев упал на колено.
— Артем прекрати! Макс ничего не сделал!
Грош поднялся и тут же получил коленом в бедро, развернулся и съездил локтем отличнику в шею. Самарский качнулся. Макс сцепил руки замком и добавил, роняя противника на пол. На этом можно было бы остановиться, но парень не сдержался, пнул соперника в бок. Вернее попытался, потому что тот, схватив за ступню, возвратным движением оттолкнул от себя Макса. И тот не удержавшись полетел на пол, опрокинув по дороге стул, и больно приложившись висевшим за спиной рюкзаком, вернее о его содержимое. Череп оказался твёрдым.
— Хватит!
Между ними, кто-то встал.
— Надо его хотя бы выслушать, — попросила Ленка.
Грошев отвел взгляд от искажённого лица Артема. Между ними стояла Корсакова.
— А ты думаешь это из-за того что натворил или не натворил наш герой? — усмехнулась Светка, — Дело в Настьке. Хоть бы ее спросили, прежде чем морды бить.
Макс медленно поднялся.
— Будете продолжать? — спросила Коса, — Или займёмся чем-нибудь поинтереснее?
Самарский не стал даже вытирать капающую из носа кровь, его взгляд скользнул к пистолету у стены. Они сорвались с места одновременно. Макс и Артем. Первый был быстрее, второй умнее. Грошев схватил рукоять, отличник нажал кнопку на панели. Самарский предпочел применить другое оружие. Лишь один сигнал принимается системой сразу же, сигнал тревоги.
Лампы мигнули и зажглись, панель засветилась, как новогодняя елка. Замок загудел и натужно щелкнул. Тревога первого уровня, угроза освобождения блуждающего. А поскольку «освободить» мертвого могли только люди, двери немедленно блокировались. Теперь открыть внешнюю мог только Старший Куратор, а внутреннюю — старший смены. И только в таком порядке, одну следом за другой, кад-арт куратора, кад-арт дежурного. Капсула герметична, и оказавшийся там, рискует задохнуться, если одна из сторон вдруг передумает.
— Прекрасно, — заметила Светка, — Теперь весь лагерь в курсе, что у нас тут вечеринка.
Макс поставил пистолет на предохранитель и убрал за пояс.
— Я не заставлял ее, — сказал он глядя на Самарского.
— Если бы я хоть на минуту допустил мысль, что ты… — из горла отличника вырвался клекот, слово которое он хотел произнести, застряло, — Ты был бы уже покойником.
— Ну, хоть разговаривают, — Светка подняла опрокинутый стул и села.
— Артем, — Афанасьева беспомощно посмотрела на Самарского, — Зачем?
— А затем, — ответил Макс. — что по-другому он не может. Он же отличник, — парень коснулся губы.
Афанасьева оглянулась, сняла с полки металлическую кружку и протянула ему. Грош приложил холодный металл к лицу.
— А ты думал, я буду помогать? — в нос проговорил Артем, — Передашь сообщение, и я прибегу? Мы стали таким друзьями?
— Но ты прибежал. Зачем? Посмотреть на героя вечерних новостей? — парень опустил кружку, — Помощь нужна, не мне отличник, помощь нужна Лисе.
— Учебный бункер, ответьте, — раздался голос из комма на стене, дежурный по лагерю активировал частоту экстренной связи, такое на памяти Грошева случалось второй раз. Первый произошёл год назад, когда у одного из дежуривших ночью воспалился аппендицит.
Артем демонстративно отступил назад. Макс нажал кнопку, после секундного раздумья произнес:
