Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь
— Отнюдь, — серьезно возразила Элия. — При видении темного божества даже его адептам положено чувствовать не только бешеный восторг. Где ужас? Где великий страх пред гневом и силой Повелителя? Всепоглощающий экстаз говорит о многом, Гор.
— К примеру? — нахмурился герцог.
— О божественной или очень близкой к божественной силе, о способности подчинять чувства живых и подпитываться этой энергией верующих так же, как и кровью жертв, — пояснила принцесса.
— Ты хочешь сказать этот самый Губитель что-то типа божества из разряда высших вампиров? — уточнил Элегор.
— Почти наверняка. Именно поэтому с ним так сложно было сражаться и почти невозможно убить. Напоенное силой жертв и адептов подобное создание практически бессмертно, — согласилась богиня.
— А мы его прикончить сможем? — практично поинтересовался мнением подруги авантюрист. Он хоть и поубивал на своем веку немало вампиров всех мастей, однако ж, Элия, как находящаяся с этими тварями в кровном родстве, ориентировалась в обстановке лучше.
— Мы с тобой можем и не осилить, а вот на меч Нрэна, пожалуй, можно рассчитывать, — предположила принцесса. — Я еще не встречала такого, что кузен хотел бы убить, но не смог.
— В зеркало посмотри, — посоветовал с сухим смешком Элегор.
— Вношу уточнение, хотел бы только убить, — поправилась красавица, ничуть не смущаясь. Агрессивные замашки Нрэна ни капельки не беспокоили богиню, скорее интриговали и возбуждали. Связь с ним была равносильна игре с огнем на пороховом складе, ощущение постоянной опасности лишь сильнее раззадоривало женщину.
Обмен репликами лоулендцев не занял и десятка секунд, а оборотень все описывал дивные «прелести» Повелителя, смуглую гладкость его кожи, мускулы, расслабившиеся так, будто их обладатель не мертв, но спит, и ярость демонов, воспылавшую неистовым огнем при виде ран от усекновения конечностей и головы.
Жертвоприношением уцелевших в битве и плененных монахов руководил гримарг. Ликованием паствы было отмечено чудесное кровоистечение тела Темного Искусителя. Правда, самый нетерпеливый фанатик, один из демонов, осмелившийся прикоснуться к капле крови Губителя, издох в мучениях. Жрец объяснил ретивым верующим, алкающим причащения к плоти Господина, или попросту рвущихся нахлебаться крови из древнего корыта, что с влагою он исторгает светлую скверну, проникнувшую за века гнусного соседства с мощами какого-то мерзкого светлого бога, и пока священная жидкость не подвергнется очищению, касаться ее нельзя. Поэтому торс был аккуратно извлечен, помещен на носилки — их принесли с собой, значит, знали, что именно отыщут за стенами обители — и унесен из монастыря, а кровь в саркофаге оставлена. И пусть она не годилась для причащения, зато ее и личной темной сути хватило гримаргу для обряда Чаши, дарующего иное зрение и позволяющее общаться с коллегами по цеху на расстоянии. Именно после проведения обряда, демон-жрец сплел заклятье на крови своего Повелителя и устроил засаду, завязанную на уловлении перемещающихся меж мирами созданий в ловушку. Кстати, торс Губителя продолжал, пусть и не так интенсивно, выделять кровь, и кое-кому из засадного «батальона» позволили обмакнуть в священную влагу клинки. Задачу им поставили лишь одну: ждать и убить любого, кто появится.
— Если эта тварюга в прежнем темпе кровить будет, любой армии, против них выставленной, в ближнем бою кирдык придет. Даже у Нрэна мы столько кровищи не выцедим, — резюмировал Элегор, все более убеждаясь, что воевать с Губителем традиционными методами стенка на стенку, или, выражаясь языком идиотов-трубадуров, Армия Света против Армии Тьмы — дело заведомо гиблое.
— Значит, будем искать другие методы, — согласилась богиня, заканчивая обработку раненых и прогоняя в палатку тех, кто был ранен серьезнее других, на отдых. Впрочем, сей процесс ничуть не мешал Элии следить за ходом допроса и обсуждать новости с герцогом.
Оборотень понимал мало, еще меньше знал. Не мог, к примеру, сказать, какие части тела Темного Искусителя уже собраны адептами, какие стоят в плане и о местонахождении каких неизвестно ничего. Однако ж с неугасимым даже в преддверии неизбежной гибели энтузиазмом и злорадством пленник предрекал скорейшее воцарение Господина и мучительную кончину его противников. Знал он о нескольких из как минимум десятков, если не сотен миров, где собирались приверженцы Губителя. Но где и когда планировались удары, по каким фронтам будут сосредоточены основные силы сказать, разумеется, не мог.
Как бы то ни было, кое-что пленник видел. По его описаниям боги сделали однозначный вывод: затевалось нечто очень серьезное и все известное им прежде, лишь тоненькая пенка на здоровенном котле со смертоносным варевом. Это совсем не нравилось ни Элии, ни Элегору, ни даже Нрэну. Хоть он и был исключительно мирным богом, в том смысле, что Великому Воителю был нужен мир и желательно весь, врага, в буквальном смысле восстающего из праха и способного без малейших усилий подчинять себе любые создания и умерщвлять их не касаясь, Бог Войны считал угрозой безопасности Уровня. Развлечение такой ценой было ему не по душе.
С каждым словом пленника Элия все более огорчалась и под конец признала с тяжким мысленным вздохом:
— Драные демоны, вот только войдешь во вкус, и уже пора завязывать с забавой.
— Уже? — разочарованно протянул герцог.
— Еще пару дней максимум, и придется открывать карты. Я не смогу действовать в полную силу, изображая из себя девочку-лекарку, да и у Нрэна потребность в разведке и киалонцах, как ее прикрытии, отпадет, — подсчитала принцесса.
— Ну, пара деньков — и то монетка, — мгновенно взбодрился приятель, справедливо полагавший, что там, где находится он, Элия, да еще и Нрэн в придачу, за пару дней может случиться масса всякого интересного.
Спустя еще несколько вопросов Нрэн счел, что выжал из оборотня максимум возможной информации. Рука бога метнулась в неуловимом для взгляда смертного движении. Длинная игла вошла пленнику в точку усекновения жизни. Биение сердца остановилось, вдох прервался на середине, напряженные тугие мышцы обмякли бесформенной грудой. Бог Войны исполнил свое обещание: пленник ушел легко.
— Следующего, — отрывисто скомандовал принц, аккуратно извлекая иглы из тела и складывая их на столик отдельно от прочих, не использованных при допросе инструментов. Наверное, как с мимолетной усмешкой решил Элегор, для того чтобы позднее их протерли спиртом или прокалили на огне, устраняя заразу.
Первая пара солдат отцепила и уволокла мертвеца, в то время как другие двое притащили демона йо'фиаса и приковали его перед Нрэном. Демон, вонявший лишь чуть менее отвратительно, чем выглядел, поднял на Бога Войны глаза, лишенные век, и заговорил с каким-то влажным, будто в горле у него клокотала мокрота, не то стоном, не то смешком:
