Бренда Джойс - Темное искушение
Дамы перешептывались и хихикали, с вожделением глядя на его выпуклость. Иной раз королева предпочитала оргию одному любовнику, хотя он знал, что сегодня не тот случай.
Он улыбнулся им, но улыбка его была жесткой и напряженной, как и его тело. Что ему не нравилось, так это то, что Ее Величество вызвала его к себе, словно он был ее сексуальным рабом.
Их любовная связь началась через шесть месяцев после коронации. Чувственный интерес у королевы возник, когда он приносил феодальную присягу ей и королю. Тогда еще не было сплетен о ее ненасытном аппетите. Он встал на колени, давая клятвы, с удивлением находя ее такой же красивой, как утверждали поэты, а затем прочел ее мысли. Он был шокирован, узнав, что она думает о том, какими разными способами могла бы лизать его, отдаваться и скакать на нем верхом.
Конечно, он возбудился. Он не хотел ничего иного, как оказаться на ней, здесь и сейчас, но это было политически опасно. Он покинул двор сразу после коронации, но шесть месяцев спустя ему пришлось вернуться по делам Братства. И тогда уже не было возможности избежать или отвергнуть королеву. К тому же, она ждала его. Она повлияла на Братство, чтобы оно послало его сюда. Он не стал бы отрицать, что наслаждался каждой минутой в ее постели. Но она очень рассердилась, когда он вернулся в Кэррик. С тех пор она дважды посылала ему официальные послания.
В первом письме она требовала его появления при дворе. Во втором, уязвленная, она вызывала его. Оба раза он вежливо объяснял, что важные дела графства препятствуют его возвращению ко двору. В то время продолжать с ней любовную связь было опрометчиво, неблагоразумно это было делать и сейчас.
Но она королева, и ей нельзя отказать. Поэтому он позволит использовать себя — и будет использовать ее в ответ.
Он прошел в ее личные апартаменты, дверь за ним закрылась, а оба стража остались снаружи. Большая, хорошо обставленная комната освещалась канделябрами, свечами и огнем камина. Королева стояла лицом к огню, спиной к нему. На ней была длинная, золотисто-желтая сорочка в цвет ее волос, мягкими волнами спадавшими до бедер. Сорочка была прозрачной. Он посмотрел на ее полные ягодицы и затвердел еще больше.
Ее плечи были неподвижны.
— Как ты посмел отвергнуть нас?
Он проник в ее мысли. Она была вся мокрая и, оседлав его, кричала от удовольствия. Он подошел к ней и поднял связанные запястья над ее головой. Затем опустил руки так, что она оказалась в кольце его связанных рук, запертая в нем, а он прижался своим жезлом к ее бедру.
Она задрожала.
— Я знаю, вы скучали по мне, — прошептал он, желание теперь питало его ярость. — Признайте это.
— Ты отверг наши вызовы, — выдохнула она с трудом. — Твоя судьба висит на волоске.
— Правда? — Он рассмеялся. — Меня не волнует, если вы возьмете мою голову, Джоанна. И не заботит, если король возьмет ее. — Он опустил руки еще ниже и потер веревкой ее припухший холмик.
Она задышала с трудом и прислонилась к нему спиной, пульсируя рядом с грубой веревкой.
— Как ты посмел…
— Вы вызвали меня сюда, чтобы поговорить? — прошептал он, лаская ртом ее ушко. Делая это, он отодвинул ее подальше от камина.
— Ты знаешь, чего я хочу, — резко сказала она, ее тон все еще был гневным. — Если ты когда-нибудь снова отвергнешь меня…
Он подтолкнул ее к стене и бедром раздвинул ее ноги, пока она направляла его естество туда.
— Я не ваша собственность, Джоанна. Никогда не заблуждайтесь насчет этого. Я буду к вашим услугам, только если сам хочу. И сегодня вечером я расположен к этому.
Теперь она неистово дрожала.
— Быстрее, Руари!
Он улыбнулся и потерся о ее ягодицы.
— Развяжите веревку.
Она немедленно завозилась, повинуясь ему. Когда его руки освободились, он снял сорочку и завладел ее плотью. Она задышала чаще и тяжелее, истекая влагой.
— Но такому грубому мужчине, как я, нужно, чтобы вы оказали мне ответную услугу.
— Что?
Она дышала с трудом, возмущение смешивалось с желанием.
Своим бедром он высоко поднял ее ногу, наклонился и надавил головкой своего огромного копья на ее весьма влажную, пульсирующую плоть.
— Хотите, чтобы это вошло в вас? Тогда освободите Малкольма. Освободите его сейчас.
Она затряслась от ярости.
— Я ни с кем не заключаю сделок!
Он рассмеялся и слегка продвинулся на дюйм в нее.
— Действительно?
Она дышала с трудом, постанывая и пытаясь опуститься на всю его длину.
Он отступил от нее.
Она не сразу сообразила, поскольку стояла прижатой к стене, дрожа, и была близка к кульминации. В смятении она ударила его по лицу. Он только покачал головой, потешаясь, и скинул с себя лейне.
Она посмотрела на него и задохнулась со всхлипом.
— Как ты смеешь торговаться со мной сейчас!
Он провел рукой по его длине.
— Прикажите охране освободить его.
Она наблюдала, как он играет с собой.
— Он королевский узник.
Он посмотрел на нее.
— Вы не желаете заниматься сексом всю ночь? И не помните, что я никогда не устаю, никогда не ослабеваю? Вы не желаете облизать его язычком?
По ее лицу покатились слезы.
— Я могу заставить тебя дорого заплатить за это, Руари.
Он проигнорировал ее слова.
— Я хочу довести вас до оргазма, Джоанна. Я хочу довести вас до него сотню раз.
Она тяжело дышала, и он знал, что она достигнет кульминации в тот же момент, как он коснется ее.
— Но у меня долг перед племянником. Мы оба знаем, что вы можете управлять своим мужем, когда хотите этого. Освободите Малкольма.
Она была так возбуждена и так тяжело дышала, что прошла минута, прежде чем она заговорила.
— Я полагаю, тебя не волнует, умрешь ли ты. Но ты должен знать, что сегодня я могу освободить его, а завтра посадить в тюрьму.
— Вы правы. Я старый, усталый человек, которого не волнует, умрет ли он от вашей руки или руки короля.
Он хотел, чтобы она решилась. Сейчас он уже был готов войти в нее и неимоверно насладиться.
Она сразу поняла, что он имел в виду. Ее глаза расширились.
Он больше не улыбался. Если ему придется разоблачить неверность королевы, так тому и быть. Он сложит голову на плахе, но она никогда не сможет вернуть свою утраченную власть.
— Если бы ты не был таким великим любовником, — произнесла она, взяв себя в руки, — я бы убила тебя собственными руками.
— Я хочу заняться с тобой сексом, женщина. Поторопись.
Она повернулась к двери и распахнула ее.
— Освободите Малкольма из Данрока. Он может покинуть двор сегодня вечером.
Ройс улыбнулся, очень довольный. Он подошел к ней, когда она закрыла дверь, и еще не успела повернуться к нему лицом, как он обнял ее, и сжав бедра, приподнял выше. Она поддалась ему навстречу, судорожно, нетерпеливо, и он почувствовал, что его возбуждение достигло крайней степени.
