Вардаэсия (ЛП) - Нони Линетт
Бросив взгляд за пределы небес с воюющими зверями и земли со своими борющимися друзьями, Алекс попыталась сфокусировать свое темнеющее зрение. Прямо сейчас у нее были взятые взаймы минуты, и каждая секунда приближала ее к тому, чтобы закрыть глаза и не открывать их снова в течение долгого времени. Ей нужно было найти Гримма, ей нужно…
Там. Он был недалеко от нее, Ниида тоже не добралась до центра поселения. Охотник, Рэйчел, Джек и сама Ниида неподвижно лежали на земле рядом с Гриммом. Она видела, как Заин спешит к ним; она должна была верить, что ее друг-меярин присмотрит за ними, пока она позаботится о спасении Рока, пока не стало слишком поздно.
Не в силах полностью подняться, Алекс наполовину побежала, наполовину поползла к Гримму, большую часть своего пути опираясь на руки и колени. Она приостановила свое движение только тогда, когда волна тошноты накрыла с такой силой, что она согнулась в талии, и ее вырвало, казалось, всем, что она ела за всю свою жизнь. Когда не осталось ничего, что можно было бы вырвать, она снова поползла вперед, пока, наконец, не добралась до потерявшего сознание мужчины и не рухнула рядом с ним.
Призвав Аэнару, Алекс грубо разрезала его ладонь и соединила ее со своей, мысленно выкрикивая слова Заявления прав:
«Трае Менада сае!»
Несмотря на то, какой слабой она себя чувствовала, ее разум был насильно перенесен в ментальное пространство Гримма. Сопротивление было подобно колючей проволоке, пронизывающей ее мозг — атака, которая в сочетании с ее слабеющим телом была почти невыносимой. Но затем, в одно мгновение, это чувство утихло, точно так же, как это произошло, когда она получила права на Джордана. Однако на этот раз она не появилась на представлении Шато Шонделль, потому что Гримм был заявлен не там. Вместо этого она оказалась внутри маленького коттеджа. В очаге горел огонь, а на столе была накрыта еда — сама картина прерванной жизни. Гримм тоже был там, свернувшись калачиком в углу, его длинные руки обхватили костлявые колени, голова склонилась к ногам. Его поза кричала о страдании и поражении, и когда он посмотрел на Алекс, это были затравленные, безнадежные глаза.
И потом, Эйвен был там.
— Это был какой-то побег, Александра, — сказал он, вежливость его тона не смогла скрыть его ярости. — Но мне любопытно, почему ты беспокоишься о Гримме теперь, когда мой дорогой брат мертв. — Его голова склонилась набок. — Не смотри так удивленно… я видел, как ты вызвала Валиспас. Есть только один способ, которым это можно было сделать.
Ее голова раскалывалась, пульс барабанил в висках — нехороший признак, поскольку это означало, что физического упадка было достаточно, чтобы последствия перешли на психическое состояние.
— Моя кровь течет в твоих венах, не так ли? — продолжал Эйвен. — Вот как ты смогла одурачить меня в прошлом, как ты смогла одурачить всех нас, заставив поверить, что ты бессмертная. Потому что ты освободилась от моего Заявления права, и все же, все еще забрала часть меня с собой.
Алекс всегда знала, что Эйвен разберется с этим, но у нее не было ни времени, ни желания разговаривать с его аватаром прямо сейчас. Глядя на него, она могла видеть, что он тоже был значительно бледнее обычного, кровь хироа действовала на него так же сильно, как и на нее. Возможно, даже больше, поскольку, в то время как у Алекс была еще и зараженная царапина от кинжала, нанесенная Д.К., на Эйвена была нанесена большая доза спрея — то, что произошло только из-за жертвы Маркуса.
Внезапно почувствовав благодарность за то, что ей стало так плохо, Алекс поняла, что, поскольку они с Ниидой больше не могли удерживать Валиспас, Эйвен не сможет немедленно прибыть в Драэкору, чтобы присоединиться к его летучей армии. Это означало, что у нее было время, по крайней мере, до того, как его Заявленные воины настигнут плавучие острова. Времени достаточно, чтобы эвакуироваться до того, как это произойдет.
— Я бы с удовольствием осталась и поболтала, — сказала Алекс, ее голос был тревожно напряженным. — Но нам придется продолжить это в следующий раз.
Ответ Эйвена был столь же быстрым, сколь и угрожающим.
— В следующий раз, когда мы увидимся, мы не будем разговаривать.
Алекс уже знала это. Так же, как она знала, что Эйвен не будет пытаться бороться с ней за разум Гримма. С Джорданом он узнал, что ее сила воли превосходила его, что ей не нужно было бороться с ним за это, потому что теперь, когда она произнесла слова ритуала Утверждения, у нее был полный контроль. Независимо от того, скольких людей убил Эйвен, независимо от того, сколько сердец он поглотил, независимо от того, насколько сильным могло быть его тело и способности, ему всегда придется подчиняться ее воле.
Что он и сделал сейчас. Хотя бы потому, что Алекс тихо напомнила ему, как она сделала с Джорданом, что они могут остаться в сознании Гримма с Эйвеном, вынужденном подчиняться каждой ее прихоти, или он может Освободить одаренного человека, и они смогут жить, чтобы сражаться в другой день.
— Скоро увидимся вновь, Александра, — сказал он угрожающим шепотом, прежде чем прошипеть слова Освобождения и исчезнуть из сознания Гримма.
Мгновенно коттедж исчез, и Алекс была выброшена обратно в свое собственное тело… тело, которое грубо тряс обезумевший Заин.
— Я жива, — пробормотала она, отталкивая его и заставляя себя откатиться к Гримму, который ошеломленно озирался, не в силах поверить в то, что только что произошло. Его глаза все еще были затравленными, но безнадежность теперь сменилась недоверчивым удивлением.
— Ты… ты освободила меня, — сказал он Алекс едва слышным голосом.
— Пока нет, — ей удалось выдавить из себя, делая неглубокие, болезненные вдохи.
Каждая часть ее тела была в огне, кровь хироа прогрессировала до ощущения кислоты, разъедающей ее кровоток. Она слышала, как люди выкрикивали ее имя — Заин, Кайден, Джордан, Биар и другие, — но ей потребовалось все, что у нее осталось, чтобы закончить то, что она начала, выдавив инструкции о том, что Гримм должен был сделать и сказать, чтобы принять ее Освобождение.
Наконец, после того, как она снова соединила их окровавленные руки и почти невнятно произнесла «Трае Гаверран сае», она почувствовала, что новая связь между ними распалась. Затем полностью исчезла, когда Гримм ответил своим произнесением «Трае моррас рае Гаверран», и Алекс снова осталась в своем собственном разуме, в своем собственном теле.
И в это мгновение она отдалась тьме.
Глава 34
Прикосновение меха к ее пальцам, за которым последовал влажный нос и лизание еще более влажного языка, заставило Алекс моргнуть и открыть глаза, обнаружив, что Сорайя сидит у ее кровати и смотрит на нее со сверхъестественным умом.
— Привет, красотка, — прошептала Алекс пересохшими губами. Если бы она уже не лежала, то рухнула бы с облегчением при виде волчицы, у которой не было никаких признаков тяжелой травмы, которую та получила.
Алекс тоже чувствовала себя значительно лучше, чем когда потеряла сознание, раны были обработаны и зажили, противоядие вымыло кровь хироа из вен. Но хотя изнуряющая слабость и связанные с ней симптомы исчезли, она все еще чувствовала, что пробуждается от долгой зимней спячки, конечности одеревенели, мышцы напряжены, голова затуманена сном. И именно поэтому ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что она находится в своей комнате в общежитии в Акарнае. Именно поэтому она не сразу поняла, что они с Сорайей были не одни.
— Кажется, я даже вздремнуть не могу без того, чтобы мир не развалился на части.
Подскочив так быстро, что у нее закружилось перед глазами, а Сорайя отпрянула назад, Алекс уставилась на Рока, который стоял в ногах ее кровати, ухмыляясь сверху вниз.
Его яркие глаза многозначительно смотрели на ее золотистую кожу.
— Похоже, что кое-что еще тоже изменилось, Эйлия.
Не в силах сдержать похожий на икоту всхлип, Алекс вскочила и бросилась к нему с бессмертной скоростью, врезавшись в него с такой силой, что ему пришлось отступить на шаг, чтобы защититься от ее удара.