Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна

— Нет, — вздохнула я, — как раз я-то могу понять тебя больше, чем другие. В нашем мире у женщин выбор невелик. Даже право решать кого любить, а кого нет принадлежит в основном мужчинам.

— И что делать? Сдаться? — всхлипнула Эйла неожиданно, а я покачала головой и аккуратно положила куклу на покрывало кровати.

— Отнюдь, — ответила я спокойно. — Надо продолжать бороться. А если и после ничего не получается, то искать другой путь. Ведь он есть, пусть не всегда удается разглядеть его за ширмой разочарований.

Я вдруг поняла, что говорила сейчас не столько об Эйле, сколько о себе. Для меня тоже жизнь вильнула в неподходящий момент и привела сюда. К мужчине, который еще три года назад мне казался чем-то несерьезным, хотя привлекал физически. В случае Эйлы безответная любовь также толкала ее в неизвестность. Такую неопытную, совсем наивную в плане человеческих чувств.

Впрочем, я почему-то уверена, что однажды лэрд Грант будет куда лояльнее к юной МакГиннес. И разница в возрасте не станет преградой.

Эйла не такая сопливая дурочка, какой когда-то была я. Уж точно не совершит моих ошибок.

— Ты все равно мне не нравишься, — она надула щеки. Слезы сестра Терлака вытерла ладонью.

Конечно, я не удержалась от очередного замечания:

— Платок. Дамы используют платок.

— Дрыглова глупость какая-то, — фыркнула Эйла, но протянутый мной кусок кружева взяла.

— Настоящая леди всегда держит себя в руках, — тоном мадам Сорель проговорила я и осеклась, вспомнив, сколько раз нарушала правило. — Хорошее воспитание залог успеха в обществе и среди мужчин, — добавила поспешно.

Эйла задумалась, а я мысленно похвалила себя находчивость. Пусть мы не достигли взаимопонимания, но, по крайней мере, сестра Терлака пошла на контакт. Маленькая победа среди сотен бесконечных поражений.

— А быть леди сложно? — наклонила голову к плечу Эйла, и я улыбнулась.

— Зависит от твоего восприятия.

Она вновь нахмурилась и отошла от камина. Пока в маленькой головке крутились магические шестеренки, я продолжала исподтишка наблюдать за каждым движением Эйлы. Я вдруг также отчетливо представила себе собственную дочь. Такую же упрямую и несговорчивую, потому что характер она бы обязательно взяла от отца — вспыльчивый. На любое замечание следовал бы непременный протест за попытку ограничения личной свободы, ведь МакГиннесы терпеть не могли сдерживающих рамок.

На душе чуточку потеплело, а невыплаканная горечь сменилась приятной сладостью.

— Ладно, — буркнула Эйла. — Буду учиться. Но имей в виду, — она ткнула в меня пальцем и негромко рыкнула, — это ничего не значит!

— Конечно, — легко согласилась я. К чему сейчас спорить.

— Того мальчика... Акселя, — неохотно добавила Эйла и повела плечами. — Его тоже надо взять. Раз теперь он лишится магии, кто-то должен о нем заботиться.

Я резко вскинула голову и замерла на месте после услышанного.

— Что? — хрипотца в голосе насторожила юную МакГиннес. Глаза широко распахнулись, едва она посмотрела мне в лицо и стушевалась.

— Ну... я просто проходила мимо, ничего такого. Не собиралась подслушивать разговор брата с тем наглым герцогом. Услышала знакомое имя, когда его светлость рассказал о наказании Акселя.

Эйла вскрикнула, когда я бросилась из комнаты с бешено колотящимся сердцем в груди. Перед глазами встал образ маленького мальчика. А еще ужас, с которым тот смотрел на нас и констеблей тогда у борделя.

Нет, нет, нет! Какая-то глупость! Они же не могут наказывать несовершеннолетнего ребенка за преступления взрослых!

Я пробежала мимо ошарашенной горничной, едва не запутавшись в юбках, и поспешила вниз по лестнице. Почти достигнув последнего пролета, я услышала первые крики. Кажется, Меган повысила голос и нисколько этого не стеснялась.

— Вы собираетесь допустить такое?! Боги, да что твориться с миром! Дункан, Терлак, неужели вы согласны с подобным варварством в отношении ребенка?

Схватившись за перила, я остановилась и посмотрела на бледного Терлака. Ни в сторону Гранта, ни в сторону герцога старалась не поворачивать голову. Никто из них не скажет мне правды. А вот МакГиннес, да. Не соврет, не сможет.

— Это так? — выдохнула я, и Терлак опустил голову.

Боги, лучше бы он научился мне лгать.

[1] С 1764 года популярность кофе в Англии упала из-за того, что в кайфеня вновь начали продавать алкоголь. Уютные местечки, где можно было выпить чашечку кофе с выпечкой вновьпревращались в таверны. Но главный удар по популярности кофе в Великобритании нанесла колониальная экспансия империи и экономические факторы. Те территории, которые стали британскими колониями, были больше приспособлены для выращивания чая. Ввозные пошлины на кофе, наоборот, поднялись. Пить кофе стало дорого. В середине XIX века англичане пробовали выращивать кофе на Цейлоне. Но в 1860-х годах плантации кофе на Цейлоне поразила болезнь и от этой затеи отказались. Британская Ост-Индская компания стала продвигать потребление чая. Следующий подъем популярности кофе произойдет только в двадцатом веке.

Глава 58

Мы словно поменялись местами. Теперь я с нетерпением и надеждой ждала ответа, а Терлак молчал. Он беспомощно обратил взор куда-то в сторону, пока остальные избегали продолжения эмоционального спора. Ни Меган, ни Дункан, ни Даниэль Уитроф явно бы не ответили на мои вопросы. Оставался только Рэнальф, но и тот спрятался за спину старшего брата.

— Терлак, — терпеливо повторила я, будучи на грани истерики. Еще немного, разревелась бы прямо на глазах у слуг и гостей дома. — Скажи мне.

— Завтра Акселю вынесут приговор. Точнее, суд уже сделал это. Утром магистры поставят печать и навсегда лишат его магии, — тихо произнес МакГиннес роковые слова.

Я на секунду прикрыла глаза и покачнулась, крепко сжав перила.

— А если соберем конклав? — недоуменно спросил Рэнальф и нервно потер переносицу.

— Отменим приговор или дождемся решения о пересмотре?

— Никто не соберется ночью ради нищего оборванца, — ответил Дункан. — Будь наши отцы в совете, ничего бы не пришлось выдумывать. Но они сложили полномочиями, а новый глава до сих пор не назначен. Да и после реформы суды теперь полностью независимы от конклава.

— А бежать?

— Куда? — сухо бросил Терлак, и его брат поежился от колючего взгляда. — Если кого-то из нас поймают, то простым штрафом не отделаться. Велик риск самому попасть в тюрьму. И даже в случае удачи мальчику придется бежать с континента. За океан. Долго ли ребенок протянет на чужой земле в одиночку?

Ответ один — умрет или сразу, или на виселице через несколько лет. Потому что для выживания Акселю придется вернуться к грабежам и обманам. Учитывая особенности преступного мира, даже я, не будучи знакома с ним, понимала: вряд ли там станут трепетнее относиться к мальчику чисто в силу возраста. Он подпадет под влияние местных банд и погрязнет в неприятностях.

Сложно смириться с таким жестоким приговором. Для меня дикость то, как эти люди решали судьбу человека, основываясь лишь на сухой букве закона. Разве можно наказывать кого-то за попытку выжить в безжалостной темноте трущоб? В месте, где грязь, воровство и болезни шли рука об руку с жителями.

— Напишем королю! — вдруг осенило меня. Я так стремительно бросилась к МакГиннесу, что он невольно отшатнулся и с опаской покосился на мое перекошенное лицо.

Представляю, какое ужасное зрелище, но внутри кипел настоящий вулкан. Горячая масса из эмоции бурлила и выплескивалась наружу в дерганых движениях. Мечась из стороны в сторону, сделала несколько кругов и обернулась, посмотрев прямо в грозовые облака, что темнели в глазах МакГиннеса.

— Сама туда пойду, — сказала коротко и попыталась обойти Терлака, но в последний момент мужские пальцы крепко сжали руку чуть выше локтя.

— Амалия, — процедил МакГиннес таким тоном, что по-хорошему бы отступить и помалкивать. — Тебя даже не подпустят к дому судьи.