Лорен Миллер - Свободное падение
– Хорош прикол, – поморщился Норт. – Рори, ты как маленькая. Неужели не догадалась, что честные люди не станут надевать маски, прятать лица под капюшонами и собираться ночами?
Он был прав. Но вплоть до недавнего времени мне все это очень нравилось. Я гордилась, что вхожу в число избранных. Меня поймали в ловушку. И не только меня.
На планшетнике Норта появился список Немногих, который он перекачал с маминой флешки.
– Значит, все они тоже из… Мудрых?
Я кивнула:
– Греческая буква – их имя в обществе. Цифры – год посвящения. – Я инстинктивно ухватилась за цепочку кулона, которого на мне не было.
– Где флешка? – спросил Норт.
– Тарсус забрала. Вчера ночью, когда я потеряла сознание. Наверное, флешка действительно принадлежит ей. Во всяком случае, Ипсилон – это ее имя в обществе.
– А она могла сама передать флешку твоей маме? – спросил Норт.
– Даже не знаю, – пожала я плечами.
Могло быть по-всякому. Только с какой стати Тарсус стала бы помогать моей маме. И тут я вспомнила про третий файл.
– Ты мне вчера не успел сказать, чту на третьем файле.
– Свадебная фотография. Твоя мама и Гриффин.
Меня захлестывали эмоции, но на их пути встала плотина. Я ощущала ее почти физически. Сейчас мне нельзя поддаваться эмоциям. Потом, когда я сделаю то, что задумала. Тогда я и посмотрю… родительскую свадебную фотографию.
Норт все понял без объяснений. Я молча стиснула его руку. Норт осторожно притянул меня к себе. Наши тела почти соприкасались. Его ладони держали мое лицо. От них пахло эспрессо и мускатным орехом.
– Вчера ночью я мог тебя потерять, – прошептал он.
– Как видишь, не потерял, – ответила я, пытаясь обратить это в шутку.
– Ты хоть понимаешь, на какой риск шла?
– Я не могла по-другому. Я не могла произнести их клятвы. Не могла подчинить жизнь их представлениям, отказаться от Сомнения. – Я тряхнула головой. Рана была еще слишком свежей. – Но и сбежать оттуда я тоже не могла. Глупо было надеяться, что они позволят мне уйти, когда я узнала, кто они такие.
– И что теперь? – спросил Норт. – Заявишь о своем нежелании вступать в их ряды? Ты всерьез надеешься, что они утрутся и отпустят тебя?
– Нет. – Я высвободилась из пальцев Норта. – Они должны верить, что я по-прежнему мечтаю вступить в их общество. Только так они допустят меня в свое подземелье.
– Ты опять собираешься к ним в подземелье? – Норт даже побледнел. – Рори, где логика? Ты только что говорила мне, насколько эти люди опасны. Зачем же лезть в их логово?
– Если мы хотим их разоблачить, нам нужно больше улик. Парой старых документов не обойтись. Нужно видео из их логова.
Видео? Я испугалась собственной дерзости. Как я сниму обряд посвящения, если склеп и подземелье находятся вне зоны доступа? Но ведь должны же существовать разные штучки, позволяющие вести скрытую видеосъемку.
Норт смотрел на меня, как на чокнутую.
– Нет, Рори. Это слишком…
– Норт, это не слишком. Эти люди убили мою маму.
Впервые произнеся такое вслух, я вдруг поняла, что сказала правду. Теперь я не сомневалась: общество Немногих – вот кто повинен в маминой смерти.
– Рори, подумай, чту будет с тобой, если они заподозрят видеосъемку?
– Не заподозрят, – самоуверенно ответила я, однако настоящей уверенности я не чувствовала.
Не было у меня ответа и на другой серьезный вопрос: даже если я сумею заснять ритуал, что делать с клятвами посвящения? Я не собиралась давать никаких клятв, а без этого… без этого меня попросту не выпустят живой.
– Хорошо. Допустим, ты все это сняла. Благополучно выбралась из их лап. Что дальше? Какие разоблачения ты ожидаешь после своего ролика? Там все в масках. Их лиц не видно.
– Люди хотя бы узнают о существовании Немногих.
– Рори, я понимаю: ты очень зла на них. Ты хочешь им отомстить, и это заслоняет от тебя все остальное. Допустим, ты размещаешь свой ролик. Дальше случается одно из двух. «Гнозис» может немедленно удалить ролик, едва тот появится в открытом доступе. Либо выступит какой-нибудь их представитель и объявит ролик подделкой. Мы говорим о крупной и мощной корпорации. Она контролирует практически все технологии, которыми мы пользуемся. Им принадлежит и поисковая система, и Форум, и Люкс. А если они контролируют информационное пространство, выловить там что-то угрожающее – дело техники. Такой техники у них предостаточно.
– Тогда давай ударим по их технологиям, – предложила я. – Забудем на время о Немногих. Мы разрушим проект «Гиперион». Заткнем глотку Люксу.
– И как ты собираешься это сделать?
– Пока не знаю. Запустить какой-нибудь вирус.
– На создание такого вируса понадобятся недели. Но даже если бы случилось чудо и я бы создал вирус за один день, есть еще такая несокрушимая стена, как брандмауэр «Гнозиса».
– Хорошо, пойдем другим путем. Выведем из строя их наноботы.
Норт снова покачал головой:
– Я очень внимательно читал их служебную записку. Там всего несколько слов о деактивации наноботов. «Гнозис» применяет наноботы железистого типа, и уничтожить их можно только с помощью магнитно-резонансной томографии головного мозга. Осталось убедить полмиллиарда человек пройти МРТ. И как ты мыслишь это сделать?
– Норт, но должны же мы что-то делать! – От досады я даже зажмурилась. – Ты посмотри, как изменились люди, когда появился «Джемини голд». Они шагу не ступят, не посоветовавшись с золотистой коробочкой. Мы не знаем, как Немногие собираются распоряжаться миллионами жизней!
– Рори, я ведь с тобой не спорю, – устало вздохнул Норт. – Я целиком на твоей стороне. Просто я остаюсь реалистом.
Мне захотелось броситься на диван и зареветь.
– Чувствую себя совершенно беспомощной, – призналась я.
– Нет, ты не беспомощна, – возразил Норт. – Ты знаешь правду, а это всегда дает силу. Но у тебя есть не только знание правды.
– Ты?
– Да, – засмеялся Норт. – Но я имел в виду мудрость. Настоящую мудрость. – Он поднял меня с дивана. – Ты видишь то, чего не видят другие.
– Ничего я не вижу, – всхлипнула я. – Все это – голос Сомнения.
– Так попроси у него помощи. Подсказывал же он тебе раньше.
– Норт, раньше были другие ситуации. Сейчас одних подсказок мало. Нужен настоящий план.
– А почему бы не обратиться за помощью к Гриффину? – предложил Норт. – У генерального директора больше возможностей, чем у нас с тобой.
– О чем ты говоришь? Гриффина после операции ввели в искусственную кому.
