Экси Старк - Миры Амбрэ
— Я твой должник, — они стукнулись костяшками пальцев.
— Ты в долгах по самые булки, фитилек. Мои услуги дорого стоят.
— Пришли мне счет по почте!
— Не сомневайся. А теперь бери свою девушку и делай отсюда ноги, пока колдун не вернулся.
Гном, колдун, фитилек! Где я?!
— Сними это дерьмо, ты выглядишь, как дешевая старлетка, — Илай дернул его за нежно-розовый поло. Джаред носил джинсы очень низко на бедрах, и я увидела его родимое пятно неподалеку от правой бедренной кости. Отзеркаленная буква «Е».
— Что это? — я подняла глаза на Джареда.
Он засиял.
— Это, моя тыковка, — он повел пальцем по бугоркам пресса. — Часы тренировок в спортзале, загар и восковая эпиляция, — почти по слогам произнес Джей. — Слышала когда-нибудь о таком?
Он захлопал ресницами, словно щетками.
Я пропустила мимо ушей его издевку. Мне было невдомек, почему он недолюбливает меня и постоянно пытается подколоть.
— Я спросила про это, — я ткнула пальцем в родимое пятно.
— Ах, это! — губы Джареда искривились, словно скомканный провод. — Небольшое генетическое уродство, — он раздраженно отдернул поло вниз. — Вам пора.
— Пойдем, — Илай потянул меня за руку, а я продолжала смотреть на Джареда, пока мы не повернули за угол.
Глава двадцатая
Дом
И опять всё те же пейзажи, только в обратном порядке. Особняки, кружевной мост, зеркальные небоскребы, фрики в цветных париках; гладкие и черные, как смола, дороги, перетекающие из одного уровня в другой. Непрерывная вереница автомобилей создавала иллюзию ползущей золотой змеи.
Перед нами опять заструился серпантин, утопающий в зелени. Мы поднимались всё выше и выше, мимо редких особняков, пока не очутились на самой вершине горы. Здесь стоял единственный дом, светящийся окнами от потолка до пола. Мотоцикл залетел на большой передний двор, подсвеченный фонарями в виде тонких цилиндров. Они источали светло-голубое сияние.
Здесь всё было выстроено в стиле роскошного минимализма. Белый цвет, прямые чистые линии и много стекла и света. Отсюда открывался вид на горные хребты. Снег, как воздушные сливки, покрывал их вершины.
— Вот мы и дома! — Илай спрыгнул с мотоцикла и потянулся.
Слово «дома» тепло отозвалось у меня в душе.
Нам навстречу вышла Джордана. Ее длинные волосы были собранны в высокий хвост.
— Наконец-то приехали, — воскликнула она и поспешила меня обнять.
Мы зашли внутрь через стеклянные двери, миновали гостиную. Здесь царила уточненная эклектика, — всё тот же минимализм, приправленный изысканным модерном. Наконец мы оказались на кухне.
Это была не кухня — целый банкетный зал с бесчисленным количеством стальной техники и сверкающими гранитными столешницами.
Илай открыл холодильник и фыркнул на пустые полки с сиротливо скучающей бутылкой воды.
— Что? — скривилась Джо. — Я не умею готовить, ты же знаешь! Она переключила внимание на меня.
— Как всё прошло?
— Не очень.
— Вот говнюк! — Джордана облокотилась об остров в середине кухни. В гостиной раздался грохот.
— Вы где? — пробасил Нит.
— На кухне, — громко крикнула в ответ Джо.
Дом был настолько большим, что только так и можно было услышать друг друга.
Нит спешно зашел в кухню и поприветствовал нас. Он поцеловал Джо в губы — коротко, но страстно, от чего на лице Илая появилось неприкрытое удивление. Нит ударился кулаками с Илаем и по-мужски приобнял его, а затем сжал меня за плечи и поцеловал в макушку.
— Ну что, малыш, как тебе тут? Как дома или — «черт, куда я попала?», — заулыбался он.
— Здесь очень уютно.
— Мы дальше кухни еще не ходили, как она может сказать тебе, если еще не видела свою спальню? — Джо села на стул.
— Я та-ак жрать хочу!
Джо хлопнула его по плечу полотенцем.
— Выражайся покультурней!
— Господа туаты, не найдется ли в нашем благородном доме чего-нибудь откушать, потому что я жрать хочу — подыхаю! — произнес Нит и поспешил к холодильнику, застыв напротив него как вкопанный.
— Пусто. В смысле вообще пусто, — констатировал он.
— У вас есть хоть какие-нибудь продукты? — спросила я.
— Ну, во-первых, не у вас, а у нас. А во-вторых, что-то, наверное, есть, в морозилке, — сказала Джо.
Я принялась обследовать полки и шкафчики, заглянула в морозилку и нашла много всего съедобного.
— Приготовлю что-нибудь, — сказала я, выгружая на стол запасы.
Из того, что имелось, вполне можно было приготовить сносную паэлью. В морозилке лежали замороженные морепродукты, в шкафу я нашла рис и запас сухих трав и приправ.
— Ты умеешь готовить?! — открыла рот изумленная Джордана.
— Да, — меня позабавил ее вопрос.
— Тогда брось всё это и отдыхай. Закажите лучше корейской еды, — посоветовала она ребятам, — а я пока покажу тебе дом.
— Здесь и корейская еда есть?!
Джо хихикнула.
— Ну конечно! Любая еда. Многие из нас выросли в разных уголках планеты, поэтому Амбре — как салат-бар.
— Давайте приготовим что-нибудь вместе! — настаивала я. Мне эта идея казалась великолепной и такой домашней.
— Я за! — поднял руку Нит.
— И я!
Джордана сморщила лоб и скрестила руки на груди.
— Так понимаю, выбора у меня нет.
Я поставила вариться рис, Джордана перемешивала морепродукты на сковородке и постанывала каждый раз, когда выглядывали щупальца осьминога.
— Я не стану это есть.
— Для этого у тебя есть я, — Нит поцеловал ее в щеку.
Они то и дело бросали друг в друга теплые взгляды. Так, как и утверждал Илай, мы были первыми, и за нами потянутья остальные. Это было начало большого переворота, давно назревавшего в обществе туатов, а мы послужили лишь спусковым механизмом. Никто не думал, что всё свершится просто, но мы были готовы сражаться за собственное счастье.
Я протянула Илаю луковицу.
— Что это? — шепнул он озадачено разглядывая ее.
— Allium сера/ — ответила я и засмеялась выражению его лица. — Широко распространенная овощная культура, семейства луковых.
— Хороню, — протянул он. — И что с ним делать?
— Почистить и порезать.
Илай принялся старательно отделять сухие чешуйки от луковицы, а потом началось самое интересное. Он, сморщившись, резал лук крупными шмотками и плакал.
— Я вам говорил, как люблю корейскую кухню!
— Поздно! — засмеялась Джо, смело тыкая в жареного моллюска вилкой. — Наслаждайся процессом!
Вскоре паэлья, источающая аромат, от которого желудок радостно урчал, стояла на столе. Откровенно говоря, это была самая уродливая паэлья, которую мне приходилось видеть, но в ее приготовление вложили столько любви, что она казалась самым вкусным блюдом на земле.
