Даниэль Зеа Рэй - Полукровка
— А почему ты думаешь, что это будет девочка?
— Потому что загадал именно ее, когда занимался с тобой любовью на Ксилусе.
— А вдруг это все-таки мальчик, которого я загадала у озера?
— Мальчика я подарю тебе потом. Не спорь, жена, — предупредил он ее, расстегивая на ней костюм.
— Скоро ужин, Камилли.
— Всегда можно опоздать…
Эста вернулась в свой домик за резиденцией и застала мужа, сидящего в темной комнате одного. Все последние дни он вот так проводил свое свободное время. Он не занимался с ней любовью по ночам и не пытался излить душу, как ей того хотелось. Она знала, что время залечит его рану, но все равно беспокоилась о нем.
— Я буду в душе, — произнесла она в пустоту, не ожидая ответа.
Он и не ответил.
Она разделась и, забравшись в душевую кабину, встала под струю теплой воды. Она слышала, как он вошел в ванную следом за ней и разделся. Дверца кабины открылась, и маленькое пространство вокруг занял ее муж.
— Давай, я помою твою голову, — Эста протянула руку к его волосам, но он перехватил ее и прижал к своим губам.
— Потом, малыш.
Глаза Урджина свербели красными прожилками. Он явно не спал несколько ночей, и Эста не понимала, как он еще держится на ногах.
— Ты устал, милый. Тебе нужно отдохнуть.
— Я не хочу, Эста. Не могу закрыть глаза, потому что постоянно вижу ее лицо.
Эста снова протянула руки к его волосам, и на этот раз расплела их. Маленькие пальчики разбрелись по его голове и стали нежно массировать ее. Урджин закрыл глаза и несколько мгновений наслаждался, а потом обхватил ее руками и завладел влажным ртом.
Эста поняла все без слов. Он подхватил ее за бедра, она теснее прижалась к нему. Его поцелуй стал глубже, язык утонул в ее мягкости и, приподняв ее на руках, он медленно погрузился в горячее тело. Каждое движение вызывало дрожь, каждый стон усиливал возбуждение, каждое прикосновение ее сосков, кожи ее живота принуждало его двигаться все быстрее. Эста раскрыла губы и закричала. Ее тело затрепетало, сокращаясь в остром чувстве удовольствия. Он поймал ее крик своим ртом. Он проглотил его целиком, и, заполнив ее еще раз, закричал сам.
Она висела на нем еще несколько минут, только потом соскользнула и снова обняла.
— Наверное, это правильно, малыш.
— Что правильно?
— Мне плохо, но когда ты рядом, когда ты со мной, я понимаю, что смогу это пережить.
— Конечно, милый, сможешь. Я люблю тебя, и мы вместе справимся с этим.
— И я люблю тебя, малыш. Очень сильно люблю.
Следующим утром они, наконец, получили долгожданное сообщение от Сомери. Оно было кратким, но заставило всех вздохнуть с облегчением. "Сафелия выживет". Два слова, которых целую вечность ждали все.
Эпилог
Цифра двадцать два стала ее заветным числом. Именно столько ей было лет, когда все это случилось, и именно столько операций пришлось ей пережить, чтобы жить дальше. И каждая из них заканчивалась одним и тем же: болью, высасывающей из ее тела последние силы. Но каждый раз боль уходила, и на смену ей приходила радость, от того, что под повязкой на ее изуродованном теле оголялась совершенно новая часть "другой" ее кожи.
Последними ей восстановили волосы, и теперь они отрастали короткими белыми прядями, такого же пепельного оттенка, как и у ее брата.
С того злополучного дня прошло ровно три года. И день ее возвращения домой, когда она впервые за все это время сможет увидеть своих родных и близких, настал.
Нет, они обменивались электронными посланиями, но никогда не прикрепляли видеофайлы к этим письмам. Так было проще. Ей проще.
Каждую ночь, закрывая свои глаза, она вспоминала одно лицо. И так же, как и тогда, оно казалось ей самым красивым, что могло существовать во Вселенной. Только сейчас ей не давал покоя один вопрос: что же он ей говорил? Возможно, когда-нибудь, она спросит его об этом сама, но надежда эта была настолько призрачной, что она открывала глаза и давала возможность слезам освободиться из пут ее глаз.
За все эти годы он ни разу не написал ей. Ни единой строчки. Почему? Она не знала ответов, да и не надеялась их получить. Сейчас самым важным было другое: она увидит их сегодня. И они будут ее ждать на берегу Вершего океана, там, где прошли лучшие годы ее жизни: в маленькой резиденции императорской семьи.
День выдался погожий, и Эста, постоянно бегая за своим двухлетним сыном Ами, уже успела обгореть на солнце. Когда Урджину надоело ее упрашивать оставить сына в покое, передав ее на попечение нянек, и спрятаться в тень, он просто подбежал к ней и, хозяйским жестом перекинув через плечо, понес под навес.
— Вы слишком многое себе позволяете, Ваша Светлость! — засмеялась она.
— У тебя уже четвертый месяц беременности, и загорать тебе вредно. Так что пожалей нашу дочь и послушайся мужа, — пробурчал он.
— Деспот!
— Не спорю, — засмеялся он, и, опустив жену на ноги, присел на кушетку под навесом, усадив ее к себе на колени.
— Камилли, перестань подкармливать ее печеньем, — злилась Назефри, — она потом вообще есть ничего не будет!
— Шулин, смотри, мамочка опять сердится, — продолжал Камилли, протягивая дочери печенье, как ни в чем не бывало.
— Доннариец, ты сведешь меня в могилу раньше срока.
— Овдовею и женюсь на молодой олманке, только немой.
Назефри подошла к мужу и, выдернув из его рук коробку с печеньем, пошла прочь.
— Милая, — закричал он, — подожди! Я же пошутил! Зайчонок!
— Дошутился, — кинула она ему в ответ и ускорила шаг.
— Ребята, присмотрите за Шулин? — попросил Камилли, и, не дожидаясь ответа, побежал за женой в дом.
— Они ссорятся каждый день? — спросил Урджин.
— Да, и я не могу понять, почему после ссоры с тобой я снова забеременела, а она, споря с ним изо дня в день, не беременеет. Может, Камилли плохо старается?
— Очевидно, мне следует поговорить с ним на эту тему, — засмеялся Урджин и прикусил Эсте губу.
— Больно же!
— Дай, поцелую, — он аккуратно обвел прикушенную губку языком и куснул ее снова.
Камилли нагнал жену только на кухне. Фуиджи и Нигия, которые в это время пили чай, только рассмеялись.
— Солнышко, я обещаю не давать ей больше играться с твоим ожерельем!
— Что? Ты опять дал его ребенку? Я же просила тебя! Там вываливается один из рубинов! А если она проглотит его?
Камилли изобразил на лице странную озадаченность.
— Сегодня утром он вроде бы был на месте.
— Что значит "вроде бы был на месте?" Ты с ума сошел!
Назефри выбежала из кухни и полетела наверх в спальню, проверять наличие злополучного камня в ожерелье.
