Крисси Пиблс - Блэр (ЛП)
— Есть кое-какая одежда в корзине для потерянных вещей. Выстиранная и выглаженная. Если интересно.
— Интересно.
Он достал пару вещей. Все выглядело слишком большим, но мне нужно было хоть что-то на первое время.
— Что произошло? – спросил он.
— Несчастный случай. Но я в порядке.
— Бери все, что нужно.
— Только один комплект. Сколько?
— Бесплатно.
— Спасибо.
— Не проблема. Все нормально?
Снова смущенно кивнув, я забрала ключ и устремилась по коридору.
— Завтрак в семь.
Я замерла в удивлении.
— Правда?
Он хмыкнул.
— Нет.
Оставив свой ответ при себе, я пошла дальше по драному ковру и распахнула дверь в конце коридора.
Это была комната. Ну… Думаю, ее можно так назвать. Но вот дверь закрылась. Хорошо.
Я не думаю, что понимала, насколько выбилась из сил, потому что в ту же секунду, как захлопнулась дверь, я прислонилась на нее и сползла вниз на пол. Со всхлипом я закрыла лицо руками, беззвучно рыдая.
Я могу себе это позволить, решила я. Быстро оплакать свою жизнь. А потом снова пойду вперед. Я попыталась представить Тори в моем положении — что она могла бы сделать. Сестра права, она — человек, который выживает. И если я хочу быть такой, как она, я не могу позволить себе отступить. Я буду смотреть только вперед.
После «решительного» плача, который продолжался, к слову, гораздо дольше, чем я ожидала, я приказала себе встать с пола и пойти в ванную. Я едва не заорала, увидев свое отражение в зеркале. Неудивительно, что Уолли был почти в шоке, когда увидел меня в дверях. Я выглядела как зомби!
Аккуратно я прошлась пальцами по всей длине волос, закрыв глаза, когда из них выпал маленький сучок. Все остальное было не лучше. Казалось, я сошла со страниц «Повелителя мух»… и приземлилась в грязь.
Это был изнурительный процесс, но я постепенно привела себе в порядок. Было много проклятий, вздохов – и, признаю, один раз я завизжала, наткнувшись на паука, вылезшего из стены (как вообще паук может вылезти прямо из стены?).
Но спустя час я была чистой, как младенец, и свернулась в кровати. Чистая одежда – это просто сказка, и я была благодарна за нее.
Если быть честной, хуже всего было не лицо и не волосы. Хуже всего была кровь, кровь Тони, брызнувшая на меня. В круговерти событий я напрочь забыла о том, что мой парень вскрыл себе запястье и залил кровью все вокруг.
Такая вот была ночь.
Я лежала, раздумывая о двух вещах. Первое — что могу подхватить какую-нибудь неприличную болезнь, укрываясь этим одеялом. Второе — несмотря на то, что мое тело болело от желания отдохнуть, гиперактивный разум не хотел, чтобы я спала.
Я сдалась.
Кто-то хотел убить меня. А я-то думала, что я самая милая девчонка в мире. Я знала, что нужно быть сильной и храброй, ведь невозможно выжить, если ты пуглива как мышь. Страх сковывал меня, и я знала, что с этим нужно бороться. Понятия не имею, как удалить себя из этого чертова списка. Что я могла сделать?
Убегать до конца жизни, всегда жить в страхе, бояться, что тебя найдут? Прятаться и никому не открывать правды о себе? Бежать из города в город? Нет, я так не могу. Я хотела быть счастливой и жить так, как жила.
Меня отметили.
И я хотела знать об этом больше. Почему меня хотят убить? Морис сказал, что охотникам нужна моя магия. Это правда? Или они считают меня опасной? Мне нужны ответы. Ненавижу оставаться в неведении. Я знала, что никогда не смогу вернуться к ведьмам. Эта часть моей жизни осталась позади. Мой ковен предал меня самым худшим образом, и сердце ныло от боли.
Предателем был член семьи.
Я не просто лишилась ковена, я еще и потеряла человека, которого люблю. Я потеряла все, что знала. Мой старый мир утек как песок сквозь пальцы. И я даже не поняла, как это произошло.
Мысли закружились. Я разваливалась. Мои руки затряслись. Не с кем поговорить, некому довериться. Я не могла позвонить друзьям. Эти люди смогут отследить звонок и найти меня. Очень быстро.
Я потерялась. Меня бросили. Я совсем одна.
И у меня есть силы, которые разбудили ведьмы. Как они работают? Я все еще не верила в то, что они у меня есть. Я долго думала об этих силах. Размышляла об электричестве, которое вырывалось из пальцев. Прокручивала все перед мысленным взором.
У меня есть магия.
Надо осознать это.
Я попробовала воспользоваться магией.
Ничего.
Я подумала о маме. Как бы хотелось, чтобы она была здесь, научила меня. Все эти годы без нее я страдала. Я часто думала о ней, хотя совсем не помнила. Она умерла при родах. И я скучала по ней каждый день. Мама навсегда в моем сердце и мыслях. И неважно, сколько мне лет. Я скучаю по ней. Я вдруг вспомнила, что в ящике стола осталась ее фотография.
Черт.
Они наверняка сожгут ее. А это все, что у меня осталось в память о маме. Тетя рассказывала о ней, и я воскресила в памяти эти истории.
Я люблю тебя, мам. Я скучаю по тебе.
Глаза слипались. Время спать. Я подумаю об этом завтра.
Голова коснулась подушки, и я отрубилась.
Когда через несколько часов я проснулась, солнце едва начало клониться к закату. Последние ускользающие лучи света отразились темно-оранжевыми всполохами от стен небоскребов и наполнили меня чувством всевозрастающего ужаса.
Ночь. Снова. Кто знает, что случится сегодня?
Мысли позитивно, Блэр, напомнила я себе. Мысли, как выживший.
Я закатила глаза и выбралась из постели. Если все закончится хорошо, никогда больше не буду разговаривать со своим подсознанием.
Глава 8
Уолли не оказалось за стойкой, когда я вышла в холл, но я была почти не удивлена. Можно было легко представить себе, что он храпит в своей комнате, или вовсе «передергивает» над стопкой грязных комиксов. Передернувшись от таких мыслей, я вышла на свежий воздух.
Ух — первая мысль — мне нужно купить себе куртку.
Меня затрясло от холода, и я поспешила вверх по улице в слегка не безопасный, но все же милый район города, и нырнула в первый же магазин одежды, который попался на пути. Нужная остановка.
Работающие на полую мощность обогреватели рассеивали по углам тепло, ряды одежды перемежались рядами папоротников в красивых горшках, и уверенного вида женщина в строгом костюме блеснула улыбкой, направившись мне на встречу.
— Добрый вечер, — поприветствовала она меня.
— Привет, — я нервно заправила волосы за ухо, надеясь, что смыла с себя всю кровь.
