Джанин Фрост - Охота на наследницу
— Тебе все равно необходимо познакомиться с основными приемами самозащиты. В конце концов, ты хорошенькая девушка, а хищники встречаются не только среди вампиров.
Услышав комплимент, Тамми расцвела. Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Лесть делала ее гораздо сговорчивее, на что и рассчитывал Боунз.
Он сходил в кухню и принес острый столовый нож. Взяв его за рукоятку, Боунз помахал ножом перед носом у недоверчиво наблюдавшей за ним Тамми.
— И что я, по-твоему, должна с этим сделать?
— Ударь меня, — просто ответил Боунз. — В сердце.
У нее даже рот приоткрылся. Я впервые увидела, что Тамми потеряла дар речи.
— Ты шутишь? — наконец выдавила она из себя.
— Ты должна научиться защищаться от вампиров. Разумеется, шансов в таком противостоянии у тебя крайне мало, зато есть одно преимущество — ни один вампир не расценит тебя как угрозу.
— Именно поэтому в твоем возрасте мне удалось убить множество вампиров, — вставила я. — Фактор неожиданности может спасти тебе жизнь.
Тамми снова перевела взгляд на нож.
— Я не знаю…
Боунз даже застонал от досады.
— Джастина, иди сюда. Покажи ей, как это делается.
Мама удивилась еще больше, чем Тамми в начале этого разговора. Меня такой оборот событий тоже застал врасплох.
— Ты хочешь, чтобы я ударила тебя ножом? — изумленно переспросила она.
Боунз расплылся в озорной улыбке.
— Смелее, мамочка. Сколько раз ты представляла, что делаешь это?
Мама встала, подошла к Боунзу, взяла нож и вонзила ему в середину груди. Он даже не моргнул. А также не поморщился и не попытался защититься.
— Видела, Тамми? — обернулся Боунз к девушке. — Вот так это сделало бы большинство людей. Но Джастина знает, что лезвие вошло недостаточно глубоко. Да и воткнула она его не туда, куда надо. Сердце расположено не по центру, а немного левее. И она не повернула нож, что обязательно… обязательно… необходимо сделать, чтобы убить вампира. Разве что ты ударишь его несколькими ножами сразу. — Боунз выдернул нож из груди и снова подал его моей матери. — А теперь, Джастина, покажи ей, как это делается на самом деле.
Мама изумилась еще больше, но взяла нож, прицелилась несколько внимательнее, чем в первый раз, и, слегка содрогнувшись, вонзила его в грудь Боунза.
— Поверни, — потребовал Боунз таким тоном, как будто ему совершенно не было больно.
Но я-то знала, что хотя стальное лезвие в сердце не может убить вампира (на это было способно только серебро), боль от подобных действий все равно очень сильная.
Взявшись за рукоятку, мама повернула нож вправо. Боунз сжал ее руку и дернул, сделав в своей груди большую рваную рану. Тамми ахнула, увидев кровавое пятно, расплывающееся на рубашке.
— Вот как это делается, — сказал Боунз, как будто его грудь не пронизывала нестерпимая боль.
Но я чувствовала, как ему больно, и мне стоило немалых усилий не закричать и не потребовать прекратить эту пытку.
— Резко, быстро и основательно. В противном случае второго шанса у тебя не будет. — Он выпустил мамину руку, вытащил нож из раны и вытер его о непоправимо испорченную рубашку. — Теперь давай покажем Тамми, как это делается со спины.
На мои глаза навернулись слезы. Не от боли, которую испытывал Боунз. Рана все равно уже затянулась. Просто я вдруг поняла, что на самом деле делает Боунз. Он не обучал Тамми. Приемы самозащиты от вампиров он показывал не ей, а маме. В обычных обстоятельствах она на это ни за что не пошла бы. Но считая, что это делается ради Тамми, она в точности исполняла указания Боунза и училась, как правильно вонзать нож в грудь и спину и как после этого уклоняться от стандартных защитных приемов.
Фабиан встретился со мной взглядом и подмигнул. Призрак тоже знал, что делает Боунз.
К тому времени, как Боунз объявил, что настала очередь Тамми, я уже успела заново в него влюбиться. Большинство девушек были падки на такие романтические жесты, как цветы и украшения, а мои глаза затуманивались слезами при виде того, как Боунз подставляет грудь и спину под удары ножа в руках моей матери.
Тамми была человеком, поэтому ей понадобилось больше времени, чтобы понять, что к чему. Все же спустя час она была с ног до головы измазана кровью и обливалась потом. А также чуть не лопалась от гордости, что ей удалось несколько раз пронзить сердце Боунза.
— Называйте меня просто Баффи, — криво усмехнулась она.
Я делано зевнула, прикрыв рот рукой.
— Я устала, — пробормотала я. — Я иду спать.
Глаза Боунза вспыхнули. Фабиан исчез за дверью, заявив, что хочет еще раз осмотреть территорию. Мама многозначительно посмотрела на меня. Одна Тамми, похоже, не знала, что на самом деле вампиры никогда не зевают.
— До завтра, — кивнула она. — Мне все равно надо в душ.
Я поднялась наверх. Боунз остался внизу, выжидая. Я услышала, как Тамми включила душ, и одновременно на лестнице раздались легкие и быстрые шаги.
Боунз вошел в спальню, и я сказала себе, что шум из ванной комнаты заглушит звуки в нашей спальне и мама ничего не услышит. Или она внезапно оглохнет. Но когда Боунз меня обнял, я уже больше ни о чем не думала.
7
«Это могло бы стать началом плохого анекдота, — подумала я, когда, миновав очередь, мы вошли в „Укус“. — Три вампира и один человек заходят в бар…»
Если на Тамми действительно охотился вампир-киллер, мы надеялись, что он заглотнет приманку и проследит за нами до дома, где его ожидал грандиозный сюрприз. Но для этого было необходимо, чтобы Поппи, вампир, которому мой муж заговаривал зубы в прошлый выходной, поделился с кем-нибудь рассказом Боунза о богатой высокомерной сучке, которую вынужден охранять. А также о том, что сегодня вечером он планирует вместе с ней снова появиться в «Укусе».
Танцевать мама не захотела. Она сидела у барной стойки, отшивая пытавшихся заговорить с ней мужчин — как из числа людей, так и вампиров. «Она действительно любила Родни, — подумала я, и мое сердце болезненно сжалось при воспоминании об убитом друге, с которым мама какое-то время встречалась. — Надеюсь, она еще встретит кого-нибудь особенного».
Мы старательно изображали веселье, развлекаясь, танцуя, выпивая (Тамми, невзирая на ее мольбы, мы не позволили выпить ни капли) и снова танцуя. Боунз уже возобновил знакомство с Поппи. От моего внимания не ускользнуло то, как пристально наблюдает за нами Версес. По выражению его лица было ясно: он чувствует, что что-то назревает, и не хочет, чтобы это происходило в его клубе. Впрочем, как и мы. Именно поэтому в нашем доме были расставлены мины-ловушки, наблюдать за которыми было поручено Фабиану. Мы ждем тебя, киллер. Угощение готово.
