Шеррилин Кеньон - Призрачный любовник
— Ты когда-нибудь катался на лошади? — спросила она.
— Нет.
Она объяснила ему, как сесть на лошадь, затем подтянулась и села перед ним. В'Эйдан схватился за ее талию, когда она пустила лошадь в галоп, и они понеслись по полю.
Во время езды его переполняли чувства от ощущения животного под собой, и Эрин в своих объятиях. Он чувствовал себя свободно и чудесно, почти человеком.
Она прокатила его до озера, где они спешились, и тут же лошадь испарилась в буром облаке дыма.
Эрин села на траву и начала собирать полевые цветы, которые сплетала в венок. Он зачаровано наблюдал, как ее пальцы умело соединяют стебли в замысловатую конструкцию, которая смутно напоминала какой-то головной убор.
Пока она занималась этим делом, он притянул ее к своей груди так, чтобы можно было обнимать ее. Хотя бы не долго.
— Ты невероятно одаренная личность, — сказал он. — Это место — подобно… тебе, — закончил он.
А оно было ярким, дружественным, приветливым. Замечательным во всем. Как Эрин.
Она счастливо рассмеялась, и этот звук странным образом согрел ему сердце.
— Нет, правда. Ты действительно такая. — Именно это первоначально привлекло его к ней. — Зачем ты подавляешь свой творческий потенциал?
Она пожала плечами.
В’Эйдан прижался щекой к ее каштановым волосам, рисуя круги на ее животе рукой.
— Расскажи мне.
Эрин никогда не относилась к людям, способным свободно раскрыться перед посторонними, и все же она рассказывала В’Эйдану о таких вещах, которыми она не делилась ни с одной живой душой.
— Я всегда мечтала реализовать себя в творческой сфере, но, видимо, я не достаточно талантлива.
— Талантлива.
— Нет. В детстве я попыталась играть на флейте, и даже сейчас помню, как в средних классах школы пошла на прослушивание, и, исполняя свои гаммы, не смогла выдать ни одной низкой ноты.
— Ты была возбуждена.
— Нет, я была бездарна.
Она почувствовала дыхание В'Эйдана на своей шее, когда он мягко ткнулся в нее носом. Волна жара прокатилась по ее телу, заставив напрячься груди.
Почему его прикосновения вызывают у нее такой страстный отклик? И чем больше было этих прикосновений, тем больше она хотела его.
— Держу пари, что ты могла бы стать великим художником.
У Эрин вызвали улыбку он и его уверенность в ее способностях. Это было приятным разнообразием.
— Я даже по линейке не смогу начертить прямую линию.
Не удержавшись, он поцеловал ее, глубоко и неистово. Его язык терся об ее губы, возбуждая в ней водоворот страсти. Эрин прижимала его голову к себе, пока он ловил ртом стоны, издаваемые ею от сотрясающего ее неудовлетворенного желания.
Он покусывал ее губы.
— Возможно, твое призвание быть писателем.
— К этому у меня наименее всего есть склонность.
— Почему же?
— Мне становится тошно при мысли об этом.
Он нахмурился.
— Почему?
Взгляд Эрин подернулся дымкой, при воспоминании того ужасного дня.
— Я училась в колледже, и настолько отчаянно желала стать писателем, что решилась испытать свои силы. Чтобы специализироваться на курсе писательского мастерства, нужно было предоставить на рассмотрение свое самое лучшее произведение. Итак, у меня зародилась идея написать коротенький рассказ, мне она показалась замечательной и действительно неординарной. Я писала и переписывала рассказ, пока не убедилась, что он безупречен. Представив распечатку на рассмотрение заведующему кафедрой, я стала ждать рецензию.
Она прочистила горло, вспоминая каким уроком стало для нее решение профессора.
— «Литературный Журнал» вышел несколько недель спустя, и в нем были изданы рассказы всех студентов, которые были приняты.
— Твоего в нем не было?
Ее тело напряглось.
— Моя работа была опубликована, полностью. Она выбрала мою историю, чтобы на примере показать, как не нужно писать, если вы хотите, чтобы вас когда-либо воспринимали как серьезного автора. Она высмеяла каждый аспект моего рассказа.
Обнимающие ее руки напряглись.
— Ты не представляешь, насколько я была раздавлена. Тогда я дала слово, что никогда не буду пытаться писать. Что я никогда ни во что не буду вкладывать так много себя, чтобы потом над этим насмехались.
Злые слезы навернулись ей на глаза, и Эрин разрыдалась бы, не будь рядом В’Эйдана, который отвел ее голову назад и провел языком от подбородка к горлу. Его близость успокоила давнишнюю боль, и она застонала от того, какие изумительные ощущения он дарил ей. Он, как надежный сейф, охранял ее сны.
— Почему для тебя так важно, чтобы я реализовала себя в творческой сфере? — спросила она.
Он отстранился и твердо посмотрел на нее.
— Так как, именно сдерживаемый тобой творческий потенциал притягивает Скотосов. Если ты перестанешь сдерживать себя, у них не будет никакой подпитки для твоих кошмаров.
Это казалось просто замечательным, пока она не осмыслила все.
— А как же ты?
— Что я?
— Если Скотосы исчезнут, ты уйдешь тоже?
Он отвел взгляд, и это лучше чем слова поведало ей правду. Ее сердце пронзила острая боль при мысли, что он никогда не сможет прийти к ней снова. Не смотря на то, что они только что встретились, она нуждалась в нем. Ей нравилось, как он заботился о ней. Прикасался к ней.
Будучи единственным ребенком в семье, она была очень застенчивой, и поэтому у нее было всего лишь несколько настоящих друзей и еще меньше парней. Но в действительности, она ни с кем не была очень близка. Она чувствовала себя скованной при общении, пока не появился В’Эйдан. К нему она испытала глубокую привязанность.
— Я не хочу, чтобы ты покидал меня.
Сердце В'Эйдана пропустило удар при этих словах, такого никто никогда не говорил ему прежде. Он привык к тому, что люди пытаются прогнать его.
Эрин откинулась ему на плечо, чтобы ей было удобней видеть выражение его лица и касаться его. Она была необычайно прекрасна в этот момент.
— Зачем я тебе нужен? — спросил он.
— Потому что ты — Чемпион.
— Нет, это не так.
— Именно так. Ты спас меня от Скотосов.
Он сглотнул при этих словах.
— Если бы ты увидела мое реальное обличие, то возненавидела бы меня.
— Как я могу?
Он прикрыл глаза от нахлынувших на него воспоминаний. Этот ее сон был всего лишь иллюзией. Это все происходит не на самом деле. Все что он слышал, все, что они чувствовали… все это несбыточная мечта.
И все же ему хотелось, чтобы это было реальностью. Впервые в жизни, он желал чего-то настоящего.
Он хотел Эрин.
— Ты понятия не имеешь, кто я, — прошептал он.
