Нелли Макфазер - Заклятье луны
Со времени окончания средней школы ее никто так не целовал.
– Думаю, это можно назвать мастерским пасом.
– Ты удивительно быстро овладела спортивной терминологией, – сказал Роман, вновь склоняясь над ней.
Его губы сначала нежно, а потом со страстной одержимостью ласкали Эннабел. Девушка вскрикнула.
– Я никогда не причиню тебе боли, дорогая, – прошептал Роман, касаясь ее волос.
Черные локоны рассыпались, он ласково их погладил.
– Боже, ты так красива, так очаровательна… Эннабел, где же ты была все эти годы? Я потратил половину жизни, чтобы найти тебя. Я знаю, ты была где-то рядом, просто я не мог отыскать тебя.
В объятиях этого сильного мужчины Эннабел чувствовала, себя защищенной от одиночества, от всего мира. Она закрыла глаза. Поцелуи и ласки Романа волновали ее. Она чувствовала волшебство страсти, захватившее их обоих. Ей хотелось близости. Водоворот чувств и эмоций полностью поглотил ее.
– Я делаю тебе больно?
– Нет. Просто я уже очень давно не была в объятиях мужчины. Похоже, я успела забыть, что это такое.
– Надеюсь, сейчас ты чувствуешь то же, что и я?
Эннабел обхватила ладонями голову Романа и нежно поцеловала его.
– Да, – проговорила она. – Мне очень хорошо. И это происходит в таком месте! – Эннабел обвела взглядом комнату, изумляясь тому, что в лунном свете даже пламя свечей кажется серебристым. – Я чувствую, что эта башня таит волшебство. Нас ждет здесь чудо – меня и тебя.
– Настоящее чудо я держу в своих руках, – прошептал Роман, склонив голову и коснувшись губами выреза ее платья. – Тебе не следовало снимать испачканную краской рабочую одежду. Мне гораздо труднее устоять перед этим восхитительным нарядом.
– И не нужно… – И вновь у нее возникло ощущение, что эта комната ей знакома, что все повторяется.
Она закрыла глаза, чтобы насладиться ароматом страсти, наполнившим воздух, словно запах магнолий.
Роман был удивительно нежным любовником. Когда он опустил девушку на залитый лунным светом диван, он был невероятно осторожен, стараясь неловким движением не причинить боли своей возлюбленной.
– Ты такая хрупкая, – прошептал он, – я безумно хочу тебя, но боюсь раздавить.
– Не бойся, – ответила Эннабел.
Роман наклонился над ней, и девушка увидела свое отражение в его глазах.
– Ты мой защитник. – Эннабел продолжала твердить эти слова, не зная, почему они всплыли в ее памяти. – Мой защитник, – повторила она. – Люби меня!
Роман поцеловал ее, и она почувствовала, как дрожит его тело.
– Я знаю, что должен защищать тебя.
– Раз уж мы заговорили о защите… – смущенно улыбнулась Эннабел и коснулась шрама на его щеке. – Могу я попросить тебя об этом?
– Ты можешь просить меня о чем угодно – хриплым голосом ответил Роман.
Он понял, чего опасалась Эннабел, и, приняв меры предосторожности, о которых она говорила, минуту спустя вернулся к девушке.
В тот момент, когда пальцы Романа проникли в ее лоно, Эннабел поняла, что именно этого чело века она ждала все эти… века? В этом открытии было что-то пугающее. Она ласкала тело своего возлюбленного, пытаясь удержать в настоящем те чувства и ощущения, которые он вызывал в ней. Ей не хотелось делить его с прошлым, сейчас он должен принадлежать только ей.
Романа влекла и очаровывала грудь Эннабел. Освободив ее от платья, он нежно поцеловал розовые холмики.
– Если бы я был поэтом, – прошептал Роман, наслаждаясь сладкими стонами любимой, – я нашел бы слова…
– Ты поэт и без слов. – Из-за плеча Романа Эннабел видела кусочек неба и благодарила звезды за то, что они послали ей этого мужчину. – Твое сердце бьется в ритме вселенной. В твоей душе гармония жизни, и я чувствую, как она проникает в меня. Обними меня крепче и никогда не отпускай!
Медлительность, с которой Роман проникал в нее, сводила Эннабел с ума. А движения ее бедер еще сильнее возбуждали его.
Словно эхо, комната повторяла их дыхание, их любовные крики и стоны.
Они были созданы друг для друга, незачем противиться этому.
В порыве страсти Роман спрятал свое лицо в ее волосах. Эннабел почувствовала, как завертелась комната. Ей казалось, что она находится в самом центре этого бешеного вращения, и бархатная ночь скрывает от глаз вселенной ее наготу. Она услышала, как произносит слова, о которых никогда даже не думала, желание переполняло ее.
Их потребность обладать друг другом достигла апогея.
– Ты уверена, дорогая? Ты уверена, что действительно хочешь этого?
– Да, да! – выкрикнула Эннабел, помогая Роману проникнуть в свое жаждущее лоно.
Девушке показалось, что когда они соединились, комната вздохнула. Она расслышала этот вздох, хотя в этот момент не слышала даже биения собственного сердца.
– О, Роман, Роман. Я даже не представляла, что такое может быть.
Он крепко обнял девушку.
– Со мной тоже никогда такого не было… Мне кажется… Я ждал тебя всю жизнь. Знаю, это звучит банально, но это так. Эннабел По, я все еще не могу поверить, что наконец-то нашел тебя.
– Все дело в этой комнате, – сказала Эннабел.
Ее губы почти касались груди Романа.
– В этой комнате нас что-то ждет. Ты не чувствуешь этого?
– Сейчас я не испытываю ничего, кроме удивления, что держу тебя в своих объятиях. Благодарю Бога, что ты приехала сюда, неважно, по какой причине.
Эннабел взяла руку Романа, гладившую ее волосы, и поцеловала.
– Я думала, что приехала сюда из профессионального интереса. Но сейчас не уверена в этом.
– Мне все равно, ради чего ты приехала. Главное, что ты здесь. Мне очень не хочется оставлять тебя.
– Но ведь ты скоро вернешься!
– Пообещай, что будешь ждать меня здесь.
– Если ты пообещаешь мне, что обязательно вернешься. Обними меня, – попросила Эннабел, – и поклянись, что вернешься ко мне.
– Клянусь, – губы Романа произнесли клятву и тут же убедили Эннабел в состоятельности этого заявления.
Теперь они занимались любовью, как два человека, навеки связавшие свои жизни.
Эннабел держала в руках упакованную в прозрачную пленку коробочку, которую Роман вложил ей в руку, когда она провожала его.
– Любимый!
Распаковывая сверток, она улыбалась, вспоминая, каким он был романтичным и нежным.
Когда Эннабел подходила к замку, она увидела черную кошку.
– О, привет, Мунбим! Такая красивая кошечка! Хочешь креветок? О, дорогая, извини, ничего не осталось. Может быть, молока?
Девушка принесла миску с молоком и поставила на маленькую скамейку. Мунбим свернулась у ее ног, проигнорировав предложенный ужин.
– Ты ведь домашняя киска, правда? Я не знаю, что скажет мой хозяин, когда узнает, что я обзавелась соседкой. Но ведь у меня так много места…
