Марина Суржевская - Грань Теней (СИ)
Но что еще я могла ответить? Глупости, о которых мечтает сердце? И которых не будет никогда, потому что этого просто не может быть? Даже если отбросить то, что Арххаррион — правитель Хаоса, а я нищая послушница, закрыть глаза на то, что он демон, а я- человек, то как забыть рассветное утро в деревне схитов? И маленький домик, увитый розами, и синеокую женщину и занесенный меч…
Даже если так хочется податься силе слияния, хоть на миг забыться и поверить, я знала, что никогда этого не сделаю. Не смогу.
Да и для чего? Ведь это только слияние… только оно. Разорвется и ничего не останется…
Я тряхнула головой, отбрасывая мысли. Нельзя думать о нем. Не знаю, как именно я зову Арххарриона, но сейчас я это делать точно не собираюсь.
В ельнике было морозно и тихо, чуть трещали, переговариваясь, деревья, провожали меня взмахами пушистых веток. Воздушный зверь лизал ладони, просился на волю и я повела рукой, отпуская. Он взметнулся снежным вихрем, разметал перед нами снег, вычистил тропку. И понесся озорничать, пугать птиц, кататься под еловыми лапами и раскачивать пушистые макушки…
Ксеня сначала испугалась происходящему, но потом увидела мою улыбку и расслабилась. Только поглядывала искоса, да губы кусала. Но я ценила ее молчание, так необходимое мне сейчас и знала, чего это стоит моей непоседливой и прямолинейной подружке. Я благодарно ей улыбнулась и пошла по тропке, между рядами спящих сосен, чуть касаясь их рукой и прислушиваясь.
Я слышала сны деревьев под шапками снега. Голос земли, что пел мне о новой жизни, затаившейся в ней. Шепот озер, скованных льдом. Я прикасалась к шершавой коре и сосны закрывали меня лапами, обнимали, баюкали. Духи земли рассказывали мне свои истории и их было так много, что можно слушать целый век, и они торопились, шептали, спорили… Воздушный зверь наигрался в снегу, прилег рядом, обвивая мне ноги теплом… я улыбнулась ему и махнула ладонью, чтобы обогрел Ксеню…
А сама все слушала и слушала голос моей земли и моего леса…
Не знаю, сколько времени прошло.
Очнулась, выбралась из-под елового шатра, осмотрелась.
Ксеня сидела в сугробе. Раскрасневшаяся, словно не на морозе почивала, а на печке.
— Ветряна… — позвала она, — а ты кто?
Я фыркнула, щелкнула подружку по носу.
— Все та же скаженная Ветряна, — рассмеялась я., — ну и еще немножко схит… Последняя из схитов.
— То есть как это? — изумленно прошептала Ксеня.
— Так уж получилось…Пошли, нагулялись.
И пока мы шли обратно, я рассказала, как очутилась во временном туннели, как горело поселение схитов, и как я вытолкнула в туманную прореху маленькую синеглазую девочку. Спокойно рассказала, без эмоций. И про Арххарриона умолчала. Но и этого хватило. Ксеня сначала смотрела открыв рот. Потом бегала по кругу, утаптывая дорожку. Потом попробовала попинать деревья, но я ей запретила. Зато на каменной кладке стены подружка оторвалась вволю…
Я даже ждать устала.
— Ксень, ну пошли уже, а? — со смехом просила я, — ну что ты, как маленькая… Пошли!
Девушка, наконец, успокоилась, выдохнула.
— Пошли, — согласилась она. И посмотрела.
— Вот только не надо на меня так смотреть!
— Как?
— Вот так! Хватит уже! Ксеня! Словно у меня рога выросли! И пламя изо рта идет!
— Ага! Пламя, значит, ты не умеешь?
— Да ничего я еще не умею- рассмеялась я, — голос земли слышу… деревьев… зверь вот у меня под рукой… воздушный… а больше ничего.
— А больше ничего! — противным голосом передразнила Ксенька, — а у меня вообще… кусок души шляется где-то! Так то!
— о! да ты прям фря!
Мы залились смехом так, что вспорхнули с ветвей испуганные сойки. И в Риверстейн вернулись совершенно довольные друг другом и собой.
* * *К вечеру Риверстейн опустел. Не представляю, как лорд Даррелл все провернул за столь короткий срок, но уже к вечерней заре у ворот стояло несколько экипажей, ожидающих послушниц.
Многие девочки откровенно плакали, другие бодрились, задирали носики, но по туго сжатым ладошкам, в которых они держали дорожные сундучки, было видно: и им не по себе…
Возницы покрикивали, поторапливали, вздыхали и смотрели на вечернюю зорьку. Прикидывали как до темна добраться к ближайшему поселению, а с утра уже и в Загреб двинуться…
Наставницы в свой экипаж погрузились молча, хмуро, не глядя на испуганную кучку бывших воспитанниц, только арей все еще рассказывал о схождении святых старцев этой ночью. Но его уже никто не слушал.
Зато Авдотья и Данина не скрывали своих чувств, вовсю обнимали девочек, уже не боясь недовольного окрика наставниц и тайком утирая слезы.
Когда все погрузились, по стылой дороге простучала слаженная дробь копыт, и выскочил перед воротами вооруженный отряд. Лорд Даррелл все предусмотрел и без охраны своих бывших подопечных оставлять не собирался.
Мы с Ксеней притаились в темной ученической, отсюда двор просматривался лучше всего. Пока девочки усаживались в повозки, одергивая платья и всхлипывая носами, мы прятались за занавесями и испугано вздрагивали от звуков шагов в коридоре. Как в детстве. Только тогда мы прятались, потому что хотели сбежать, а теперь- остаться.
Но вот двор опустел и даже отзвук копыт затих в морозном воздухе. В Риверстейн стало тихо. Оглушающее, невероятно тихо. Замок умолк. Больше не было шепота девочек в его коридорах, легких шагов, шелеста платьев… сплетен, смеха, плача, молитв и окриков… никто не мчался по лестнице, опаздывая на занятие, не падали со стуком тяжелые книги, не коптили угасшие масляные лампы…
И Риверстейн загрустил, задумался. Словно ворчливы старик, которого так долго раздражили шаловливые внучата, и осознавший, как они ему дороги, лишь когда они уехали…
Мы неуверенно переглянулись
И испугано подпрыгнули, когда стукнула дверь в ученическую.
— Так… — сказал лорд Даррелл- вот вы где!
— Мы никуда не поедем! Ни в какой Загреб! — воинственно воскликнула Ксеня и непримиримо выпятила подбородок. Я согласно кивнула.
Шайдер удивленно на нас посмотрел.
— Конечно, не поедите! Кто ж вас отпустит… Вы поэтому здесь прятались? Я вас с обеда ищу!
— А зачем вы нас ищите? — спросила я.
— Как это зачем? Сгораю от любопытства, конечно! Пошлите, хватит там пылью дышать.
Мы вылезли из-за завесей, и со вздохом облегчения покинули темную ученическую.
Опустевший Риверстейн был столь не привычен, что мы поневоле усмиряли шаг, таили дыхание, словно боясь потревожить молчаливые коридоры. И еще больше струхнули, когда оказались в сердце приюта: кабинете леди Аралтис.
