Алисон Ноэль - Темное пламя
Заставляю себя дышать медленно, собираюсь с силами — они мне понадобятся. Уже приготовилась сделать первый шаг, и вдруг меня окликает голос, который я надеялась никогда больше не услышать.
Ко мне подходит Джуд — неторопливой походкой, склонив голову к плечу, спокойный и незамутненный, как летний ветерок. Левая рука на перевязи. Демонстративно останавливается ровно на таком расстоянии, чтобы мне не дотянуться, и спрашивает:
— Что ты здесь делаешь?
С облегчением ощущаю, как отступает, затихает посторонний пульс. Странно: первый мой порыв — не броситься на Джуда и переломать ему все оставшиеся кости, а… соврать. Чем угодно оправдаться, почему я стою перед магазином Романа, разгоряченная, с безумными глазами, разве что слюни не пускаю.
— А ты сам что здесь делаешь?
Прищурившись, окидываю его злым взглядом.
Наверняка он не случайно тут околачивается. В конце концов, они с Романом приятели, оба из одной шайки бессмертных негодяев.
— Кстати, отличный реквизит!
Я указываю на обмотанную для вида бинтами руку на темно-синей перевязи. Кто не знает, обязательно подумает, что рука сломана.
Джуд качает головой и потирает подбородок. Говорит ровно, спокойно:
— Эвер, ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь не очень…
Я делаю гримасу.
— Молодец, Джуд, восхищаюсь!
В его глазах удивление.
— Нет, серьезно! Заботливый такой, весь якобы травмированный… Качественный спектакль, хорошо притворяешься.
Он хмурится, склоняет голову к плечу, золотистые дреды рассыпаются, доходя чуть ли не до пояса. Фальшиво-дружелюбное лицо очень серьезно.
— Я не притворяюсь, поверь. Если бы я притворялся!.. Помнишь, ты меня швырнула в стену, словно мячик? — Он кивает на забинтованную руку. — Вот результат. Чертова уйма ушибов, перелом лучевой кости, вывихнуты суставы пальцев… По крайней мере, так сказал доктор.
Вздыхаю, встряхивая головой. Нет у меня времени на эти игры. Надо идти к Роману, пусть поймет, что он не может мной управлять, он вообще ничего для меня не значит. Наверняка он виноват в том, что со мной происходит. Заставлю его отдать мне противоядие, и дело с концом.
— Не сомневаюсь, Джуд, что ты всякого сумеешь убедить, только я-то не всякий. Я тебя знаю. И, что самое интересное, ты знаешь, что я знаю. Так что обойдемся без глупостей, ладно? У негодяев из вашей шайки травм не бывает. А если и бывают, то ненадолго. Они мгновенно исцеляются… Но тебе это и так известно, правда?
Озадаченно сдвинув брови, Джуд делает шаг назад. Надо отдать ему должное, удивление выглядит неподдельным.
— О чем ты говоришь? Какая еще шайка?
Я вздыхаю, постукивая пальцами по бедру.
— Ау! Шайка Романа, вот какая. Не делай вид, будто ты ни при чем — я видела твою татуировку!
Джуд смотрит на меня все так же растерянно, а я думаю: «Хорошо, что он не актер, жутко переигрывает».
— Ау-у! На спине у тебя татуировка, с уроборосом! Я видела! И ты это знаешь! Небось, нарочно ее показал — иначе зачем ты меня уговаривал вместе лезть в джакузи? В общем, все, что надо, я поняла. Как ты, видимо, и хотел. Можешь больше не стараться, я в курсе.
Он трет здоровой рукой подбородок, озираясь, будто в поисках подмоги. Никто тебе не поможет, не надейся!
— Эвер, я эту татуировку сделал давным-давно… Понимаешь…
— Ну еще бы! — Яростно киваю, не дав ему договорить. — Стало быть, Роман давно тебя обратил? В каком, интересно, веке? Восемнадцатом, девятнадцатом? Не стесняйся, мне-то можно сказать! Вряд ли ты забыл.
Он сжимает губы, и на щеках мгновенно появляются очаровательные ямочки, но на меня это больше не действует. Да и никогда по-настоящему не действовало.
— Послушай! — Джуд старается говорить, не повышая голоса, однако потемневшая аура выдает его волнение. — Честное слово, я не понимаю, о чем речь! Слышала бы ты себя со стороны — впечатление такое, что у тебя с головой не все в порядке. И знаешь, несмотря на все это… и вот на это, — он дергает ремень, поддерживающий руку, — я все-таки хотел бы тебе помочь… Только как тебе поможешь? У тебя уже всякие шайки, обращения какие-то… Ты мне одно скажи: если этот Роман такой негодяй, зачем ты бродишь вокруг его лавки, словно собачка, которая дожидается хозяина?
Я оглядываюсь на дверь. Щеки горят, в висках стучит. Понимаю, что меня поймали за руку, и все равно ни за что не признаюсь.
— Ничего я не брожу!
Сердито стискиваю губы — почему я вдруг оправдываюсь, это у него совесть нечиста!
— И между прочим, я могла бы тебя о том же спросить. Ты тоже здесь стоишь!
Меряю его взглядом: загорелая кожа, чуть кривоватые передние зубы — наверняка он такими их оставил нарочно, чтобы сбивать людей с толку, вот как меня. И глаза — удивительные, зеленые, как море. Я ими любовалась четыреста лет, хватит. С тех пор, как я узнала, что он из этих, между нами не может быть ничего общего.
Он пожимает плечами, потирая перебинтованную руку.
— Ничего такого зловещего я не делаю, просто иду домой. Если помнишь, мы в субботу рано закрываемся.
Похоже на правду. Почти убеждает… Но только почти.
— Я живу тут поблизости.
Джуд указывает рукой на какой-то неразличимый отсюда дом — очень может быть, что и вовсе несуществующий. А я не отрываю взгляда от его лица. Нельзя расслабляться ни на секунду! Один раз он меня уже одурачил, больше не выйдет. Теперь я знаю, кто он такой.
Джуд подходит ближе, медленно и осторожно.
— Не выпить ли нам кофейку? Посидим где-нибудь в тихом месте, поговорим спокойно. По-моему, передышка тебе не помешает. Что скажешь?
Я продолжаю внимательно его рассматривать. В упорстве Джуду не откажешь.
— Конечно, я бы рада посидеть в тихом месте, выпить кофейку, поговорить по душам… Только сначала ты мне должен кое-что доказать.
Джуд напрягается, его аура — поддельная аура — идет рябью. Нет, меня этим не проведешь.
— Докажи, что ты — не из них!
Он хмурится, лицо затуманилось.
— Эвер, я даже не понимаю, о чем…
Замолкает, увидев у меня в руке атам с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью — точную копию того ножа, который я несколькими часами раньше использовала для магического обряда. Мне понадобятся удача и защита, какую дают эти камни, особенно если дело обернется так, как я предполагаю.
— Есть только один способ это доказать, — произношу я вполголоса, пристально глядя ему в глаза, и делаю крохотный шажок вперед, затем другой. — Даже не пробуй жульничать — я сразу почувствую. Кстати, должна предупредить: я не отвечаю за то, что случится, когда твое вранье выйдет наружу. Да не волнуйся, больно будет всего одну секунду, сам знаешь…
