Стефани Майер - Сумерки
В общем, всё было гораздо проще, чем я думала вначале. Честно говоря, не ожидала, что может быть настолько просто.
После английского мы вышли на улицу, воздух побелел от кружащихся в нем снежинок. Я слышала, как повсюду перекликаются радостно-возбуждённые голоса. Холодный ветер кусал мои щёки, нос.
— Ух ты! — сказал Майк, — Снег пошел.
Я смотрела на крохотные пушистые хлопья, что беспорядочно мельтешили перед моим лицом и оседали сугробами на тротуарах.
— Эх…
Снег. А как хорошо всё начиналось.
Майк выглядел удивлённым:
— Не любишь снег?
— Нет. Потому что это значит, что для дождя уже слишком холодно.
«Это же ясно».
— А потом, я всегда думала, что снег должен выпадать в виде снежинок — ну, знаешь, каждая отдельная и неповторимая, и всё такое. А эти выглядят как вата на палочках для ушей.
— Так ты никогда раньше не видела снегопада? — недоверчиво поинтересовался он.
— Конечно, видела, — я сделала паузу, — По телевизору.
Майк засмеялся. А потом большой, рыхлый комок мокрого снега шмякнулся об его затылок. Мы оба обернулись посмотреть, откуда он прилетел. У меня были подозрения насчет Эрика, который как раз удалялся от нас совершенно не в том направлении, в каком ему следовало бы идти, учитывая расписание его занятий. Майк, очевидно, думал так же. Он наклонился и стал лепить из кучки белого месива снежок.
— Увидимся за ленчем, ок? — не сбавляя шага, сказала я, — Как только люди начинают бросаться мокрыми предметами, я стараюсь укрыться в помещении.
Он кивнул, не сводя глаз с удаляющейся фигуры Эрика.
Все утро только и разговоров было что о снеге; похоже, это был первый снегопад в нынешнем году. Мне же сказать было нечего. Несомненно, снег суше дождя. До тех пор пока не растает у тебя в носках.
После испанского, я, стараясь быть максимально бдительной, продвигалась в столовую вслед за Джессикой. Рыхлые снежки так и мелькали повсюду. Я держала папку наготове, предполагая прикрыться ей, как щитом, если понадобится. Джессика находила меня уморительно-смешной, но что-то в моём взгляде сдерживало её явное желание запустить в меня снежком.
Хохочущий Майк поймал нас у входа в столовую. Лёд поблескивал на пёрышках его прически. Пока мы стояли в очереди, они с Джессикой оживлённо болтали о снежной битве. Я по привычке скользнула взглядом в направлении столика в углу. И замерла на месте. За столом сидели пятеро.
Джессика подергала меня за руку.
— Ау? Белла? Что тебе взять?
Я потупилась; уши горели. Нет причин для стыда, напомнила я себе, ничего дурного ты не сделала.
— Что взять для Беллы? — спросил у Джессики Майк.
— Ничего, — ответила я, — сегодня я ограничусь содовой.
Я направилась в конец очереди.
— Не хочешь есть? — поинтересовалась Джессика.
— Если честно, мне что-то нездоровится, — ответила я, не поднимая глаз.
Я дождалась, пока ребята возьмут свой обед, и последовала за ними к нашему столику, не отрывая взгляда от собственных ботинок. Потом я медленно пила содовую. В животе было нехорошо. Майк дважды, с излишней озабоченностью, спросил, как я себя чувствую.
Я уверила его, что всё в порядке, но уже подумывала, как бы обыграть ситуацию и на часок укрыться в медпункте.
Смешно. С чего мне куда-то бежать?
Я решила, что могу позволить себе один раз взглянуть на столик, за которым расположилось семейство Калленов. И если он зыркнет на меня, то прогуляю биологию. Как и положено трусихе, каковой я и являлась.
Я наклонила голову и взглянула на них сквозь ресницы. В нашу сторону никто из их компании не смотрел. Тогда я чуть приподняла голову. Они смеялись. У Эдварда, Джаспера и Эмметa волосы были влажными от тающего снега.
Эммет встряхивал мокрой головой, пытаясь обрызгать Элис и Розали, те уклонялись от брызг. Они радовались снегу не меньше остальных — разве что выглядели при этом как герои какого-нибудь художественного фильма.
Но кроме смеха и игривости было ещё что-то, и я никак не могла понять, что именно. Как можно осторожнее я принялась рассматривать Эдварда. Кожа его не была такой бледной, как раньше — я решила, что после игры в снежки у него легкий румянец; тёмные тени вокруг глаз стали менее заметны. Но было ещё что-то. Я замерла, разглядывая его и пытаясь уловить перемену.
— Белла, куда ты уставилась? — застала меня врасплох Джессика, проследив за моим взглядом.
В этот самый момент он посмотрел на меня.
Я уронила голову, позволив волосам занавесом упасть на лицо. Я была уверена — он взглянул на меня, и в этот раз в его глазах не было неприятия или враждебности, как в нашу последнюю встречу. Скорее, он выглядел слегка удивлённым и как будто озадаченным.
— На тебя смотрит Эдвард Каллен, — затараторила мне прямо в ухо Джессика.
— Он же не выглядит рассерженным, нет? — не смогла удержаться от уточнения я.
— Нет, — сказала Джесс, мой вопрос её явно смутил, — а должен?
— Мне кажется, я ему не нравлюсь, — призналась я. Мне всё ещё было не по себе. Я сложила голову на руки.
— Калленам никто не нравится… ну, или, скажем, они не замечают никого, кто недостоин их… Он продолжает на тебя смотреть.
— Прекрати на него пялиться! — зашипела я на Джессику. Та фыркнула, но отвернулась. Я приподняла голову, чтобы убедиться, что она точно это сделала. Я даже готова была применить силу в случае чего.
Майк прервал нас — он планировал устроить на стоянке грандиозно-эпическую снеговую баталию после окончания уроков и хотел, чтобы мы присоединились. Джессика радостно согласилась. То, как она смотрела на Майка, не оставляло сомнений — она приняла бы любое его предложение. Я предпочла промолчать. Отсижусь в спортзале, пока стоянка не опустеет.
До самого конца ленча я старательно рассматривала поверхность нашего столика. Я заключила сама с собой сделку и намеревалась во что бы то ни стало соблюсти её условия — раз он не рассержен, значит, я должна идти на биологию. От одной только мысли, что придется сидеть с ним рядом, у меня что-то сжималось внутри.
Мне совершенно не хотелось в этот раз идти в сопровождении Майка — он был слишком желанной мишенью для снежных снарядов — но мы вышли наружу, и раздался дружный возглас всеобщего разочарования. Шёл дождь, смывающий всякие следы снега с чистых, обледенелых лент тротуаров. Слегка злорадствуя, я накинула капюшон. После физкультуры можно смело отправляться прямиком домой.
Пока мы шли к четвёртому корпусу, Майк, не переставая, ныл…
Как только я вошла в класс, то сразу с облегчением отметила, что моя парта всё ещё никем не занята. По рядам бродил мистер Беннер и ставил на каждый стол по микроскопу и коробке с образцами. Урок никак не мог начаться вот уже несколько минут, в классе стоял гул голосов. На дверь я старалась не смотреть, рассеянно разрисовывая обложку тетради.
