Ирина Родионова - Разящая стрела амура
— Помогите… — прошептал дежурный, чувствуя, что пол под его ногами куда-то уплывает, а сам он медленно оседает вниз, пытаясь схватиться рукой за стену.
Один черт за всех, и все за одного!
Астарот сидел в каменном кресле с высокой спинкой и мысленно проклинал тот день, когда из пустого тщеславия выстроил себе жилище — точную копию Кельнского собора. Эффектный частокол из узких, острых башенок, огромные цветные витражи и гигантские внутренние помещения создавали все условия для сквозняка, холода и сырости. Высокая, пышногрудая и совершенно голая, дама-суккуб сосредоточенно полировала демону рога.
— Апчхи! — хозяин завернулся в плед и недовольно посмотрел на медные тазики, расставленные там и сям. Черепичная крыша, потрепанная сильными ветрами, начала подтекать. Астарот мысленно обозвал себя козлом и подумал, что было крайне непредусмотрительно покупать земельный участок в грозовой части Ада. Конечно, темно-синее небо, разряды молний над скалами, бушующее где-то далеко внизу море — все это поражает воображение, но и только. Уже дважды в этом году Астароту пришлось восстанавливать каминную трубу, после ударов молнии, не говоря уже о постоянных расходах на кровельщика, который не успевал латать гигантскую площадь протекающей крыши.
— Надо будет перебраться на озеро серной лавы, — сказал демон утонченного разврата, недовольно глядя, как в камине за звуконепроницаемым стеклом тлеют вязанки отсьфевших грешников. — Ревматизм замучил!
Откуда-то сверху послышался свист, Астарот убрал копыто и в следующий миг на это место шлепнулся Бальберит.
— Уф! — коротко выдохнул демон самоубийства, неловко поднимаясь и смущенно косясь на длинноногого, изумительно сложенного красавца с длинным, толстым, но пропорциональным хвостом.
Черт выпрямился, дергая плечами, и, переминаясь с ноги на ногу, приветственно закивал.
— Здрс-с-т, здрас-с-т… — прошипел он, переводя свои маленькие, бегающие глазки с Астарота на его суккубиху и обратно.
— Спасибо, — процедил демон разврата сквозь зубы своей полировщице и показал ей на дверь. Дама молча удалилась. — Ну, здравствуй, Бальберит, здравствуй…
Астарот повернулся к гостю боком, поправил какую-то большую черную подушку под своей поясницей и вальяжно закинул мускулистые ноги на подлокотник.
— Присаживайся, — демон разврата показал черту на низенькую табуреточку напротив себя.
— С-с-спсб, — черт одним прыжком примостился на ней и воззрился на Астарота восхищенными глазами.
— Давненько тебя не видно, — вымолвил демон разврата, вставляя в рот трубку кальяна, а вторую протягивая Бальбериту. — Слышал, у тебя крупные неприятности. В новостях говорят, тебе дали тысячу лет барабашки условно.
— Ой-е-хо-х… — махнул рукой черт, но углы его рта страдальчески поползли вниз.
Глаз Бальберита нервно задергался, черт схватил предложенный кальян, глубоко затянулся, моментально позеленел и закашлялся.
Астарот смотрел на своего бывшего одноклассника из-под опущенных век. Темно-зеленые очи демона извращений и утонченного разврата обладали слишком большой гипнотической силой. Из-за этого, вне рабочей обстановки, ему полагалось глаза прикрывать, или же носить очень темные очки. Очков Астарот терпеть не мог, поэтому внешне напоминал нечто среднее между роковым красавцем мачо и в доску обкуренным хиппи.
— Говорят, что тебе еще и крылья подрезали, — продолжил допрос демон разврата, снова поправив черную подушку у себя за спиной.
— Ox-ex! — икнул Бальберит, приподнимая рукой одно короткое, тощее крыло, забинтованное с краю.
— Да, брат! Не повезло тебе, — сочувственно вздохнул Астарот. — Но две исправленных кармы подряд… Ты еще очень легко отделался!
— О! Е-хо! — вскинул руки вверх черт, подняв плечи и прижав подбородок к груди.
— Не переживай, брат. Крылья — не зубы, отрастут. Да что там колет?! демон снова поправил подушку.
— Угу, угу, — закивал Бальберит.
— Зубы у тебя болят, что ли? — поморщился Астарот.
— Ы-ы-ы! — протянул черт, оскалив плотно сжатые челюсти и показывая на них пальцем.
Во рту у Бальберита торчали осколки зубов и медвежий капкан.
— А-а-а… — сочувственно протянул демон разврата. — Гагтунгр Самаэлевич рассердился?
— Угу, — мрачно кивнул черт.
— Хорошо не размазал по Стене Плача, — философски заметил Астарот. Да что такое!
Демон разврата вытащил из-под поясницы черную подушку и энергично ее встряхнул.
— Д-я-я? — раздался сонный голос. Подушка оказалась Саллосом. Демон мгновенной роковой любви приоткрыл один зеленый глаз, и почесал свое кошачье тело в нескольких местах. Наточенные рога сердечком упали ему на лоб, мятые розовые крылья висели за спиной, как две тряпки. В правой лапе Саллос держал маленький лук и светящуюся розовую стрелу.
— Вот в чем дело! Дай сюда! — Астарот раздраженно выдернул у демона мгновенной роковой любви оружие.
Показав в угол, где среди дров валялись металлические обручи, демон извращений и утонченного разврата пояснил:
— Позавчера открыл бочку коньяку, думал позвать суккубов и провести приятный вечер.
Так нет же! Вот этот, — Астарот приподнял Саллоса, — пролетал мимо, попал в дымовой столб, свалился в мою каминную трубу, подпалил себе задницу, увидел бочку и с воплем: «Горю!» бултыхнулся внутрь! Там, конечно, полыхнуло, как следует, но загорелось только сверху. Этот в коньяке плавает, под огненной пленкой, вынырнуть боится и орет что-то.
Хоть бы рот держал закрытым! Вот результат.
Коньяк в кошачьей шерсти, пришлось всю бочку в песок вылить, а это чучело целый день в аспирине отмачивать!
Демон утонченного разврата сердито тряхнул Саллоса.
— Положь, где взял! — рявкнул, или вернее сказать, «мявкнул» тот, уронил голову на грудь и захрапел.
— Кошмар, — демон разврата вздохнул и снова сунул кошкообразного товарища себе под спину. — Совсем распустился! Кстати, я так и не понял, почему его не вздули вместе с тобой. Ну да ладно.
С этими словами Астарот приподнялся, нагнулся к Бальбериту и одним движением извлек у того изо рта капкан.
— Теперь рассказывай, зачем пришел, — демон откинулся назад и закрыл глаза, приготовившись внимательно слушать.
— Шпашибо, — прошамкал беззубым ртом черт. — Шлушай, шут шакое шело, пошареш нушна швоя помош.
— Тебе? — приподнял одно веко Астарот.
— Не шолько! Иш-ша эшой шелишельницы кармы, под угрошой вше Шемные Шилы!
— Не интересуюсь, — тут, же отрезал демон разврата.
— От эшого шавишит моя шизнь, — пробормотал черт.
