Вера Чиркова - Выбор пути (СИ)
— Да, — твердо заявил Даренс.
У входа в тоннель остался Лирсет, уступивший свое место Бенре, а братья постановили не выпускать друг-друга из виду. Да и вряд ли имеют теперь особое значение какие-то десять минут, а больше повозке для возвращения и не понадобится. И не стоит отступать от принятого на совете решения идти всем вместе, как объяснили маги, только так можно справиться с извергающими монстров ловушками. Ведь не зря кроме прибывших с Феодорисом чародеев в отряд взяли только самых сильных магов и опытных воинов. Даже Терсии с Бенресой пришлось упорно отстаивать свое право идти с отрядом, всем остальным чародейкам отказали наотрез.
Дарс вспомнил побледневшее личико Милы, её зеленые глаза, следившие за ним с тревогой и почувствовал, как сильнее забилось сердце. Бессовестно подслушанный бесхитростный рассказ девчонки про орешки, сразу всколыхнул в душе княжича память о той тяжкой осени и вьюжной, беспросветно долгой зиме. В тот год ему хотелось оказаться как можно дальше от родного дома, в одночасье ставшего холодным и неприютным. А еще проснулась виноватая досада, ну почему же он тогда сразу не разгадал, почему глазастенькая и худенькая девчонка-воробышек нигде не расстается с туесками и вазочками?!
В то время Дарс впервые начал постигать, чем отличается кусок хлеба, лежащий на столе в своем доме, от чужого хлеба, и резко возненавидел жалостливые взгляды поваров и подавальщиков. И особенно — женские, остро напоминавшие о том, что его мать не очень-то оплакивала гибель мужа, уже через месяц её волновали только новые платья и украшения, которыми засыпал ее знатный жених. Она даже ни разу не поинтересовалась, почему Дарс решил пожить зиму у друга в Сером гнезде, хотя никогда раньше не любил туда ездить. Зато неимоверно изумилась, когда сын решительно восстал против продажи родного дома! А немного позже выслушала просьбу Даренса отдать ему принадлежащее отцу по наследству имение с таким видом, словно сын оскорбил её до глубины души.
Однако спорить с ним не стала, Даренс, упорно учившийся использовать свою способность обаяния, сумел очаровать присутствующую при разговоре тетушку Доренею, решительно вставшую на его сторону. Сама княгиня в то время была обижена на Ардеста, внезапно скрывшегося в цитадели и на Ансерта, мотавшегося по степям вместе с ненавистным ей Диким ястребом. И очень надеялась на рассказы Даренса о блудном сыне, и не подозревая, как тщательно племянник выбрасывает из них всё, что может расстроить тётушку.
В соседнем зале раздались звуки шагов и приглушенные голоса, наконец-то прикатила повозка с остальными чародеями. В помещении сразу стало тесновато, и поднявший жезл Феодорис поторопился подать магам знак отойти подальше.
Рука верховного чародея легким движением описала неподалеку от двери овал, и толстая каменная стена осыпалась мельчайшим песком. А в следующую секунду из этой дыры выглянула огромная морда клыкастого чудовища и в ее глазках зажегся жадный интерес.
Верховный магистр отскочил от дыры с невероятной для его положения прытью, срывая на ходу игломет. Вмиг подняли оружие и остальные чародеи, решительно оттесняя назад женщин и воинов. И в следующую минуту в морду старательно протискивающегося в дыру монстра вонзился не один десяток игл.
Громкий визг и скрежет по полу огромных когтистых лап выплеснулся на спасателей вместе с невыносимой вонью и каплями крови, разлетавшимися от мотающего башкой чудовища.
— Чародейкам и воинам лучше вернуться, — сурово объявил побледневший магистр, когда голова монстра наконец безжизненно повисла, — если там гуляют такие твари…
И словно в подтверждение его догадки из узкой щели, оставшейся над застрявшей тушей монстра, раздалось громкое, зловещее чавканье.
— Это сколько же их там? — потрясенно охнул один из магов, а в уме всех остальных леденящим душу ужасом всплывал единственный вопрос, и кого же они там жрут?
— Феодорис, тебе лучше отойти, — бросился к магистру Ольсен, — в тебе ведь нет лекаря.
— Не такой уж я беспечный, дядя, — насмешливо блеснул глазами магистр, впервые открыто выдавая собратьям их родство, — а кроме того, сообразительный. Уже создал такого и себе и своим спутникам. Когда тебе объяснят и научат, всё становится очень просто.
К этому времени он добрался до угла и решительно обвел жезлом еще овал. И сразу же отскочил, ожидая появления нового монстра. Однако никто оттуда так и не появился, зато чавканье и хруст костей стали еще громче.
— Не до нас ему, — едко сообщил Ольсен, — когда рядом столько жратвы. Давайте я выгляну?
— Мы и без тебя выглянем, — отрезал Феодорис, швыряя в дыру темный клубок.
Несколько минут ничего не происходило, лишь чавканье раздавалось все ближе и становилось все омерзительнее. А затем клубок вылетел назад, повис перед магистром и развернулся в трепещущую туманную картину.
— Спаси нас светлая сила, — еле слышно выдохнула Кастина, разглядывая трех огромных, с тэрха, крыс, пожиравших тушу четвертой.
Больше ничего рассмотреть не удалось, фантом таял стремительно и подпитывать его магистр не собирался. Он взял с собой несколько таких поисковиков, подчистую выпотрошив ради этой операции все запасы цитадели.
— Наденьте очки, — доставая боевой амулет, приказал Феодорис — и держите наготове оружие.
Торопливо приблизился к новой дыре, резко забросил за стену тускло светившийся шарик и быстро отскочил. Звон разбившегося стекла расслышали только стоящие рядом с ним маги, а затем полыхнула вспышка сияющего света, и в уши ворвался громкий и мерзкий визг.
— Приготовьте заклинанья развеивания, — угрюмо приказал Феодорис и маги разом помрачнели.
Все верно он решил, туши отвратительных тварей нужно уничтожить, но вместе с ними заклятье превратит в труху и все остальные останки… если они там еще есть. Необходимость проделать это кощунство вызывала в сердцах горькую боль, однако спорить не решился никто.
Когда визг прекратился и сначала магистры, а затем и все остальные проникли через дыру в соседний зал, сполна хлебнули тяжелого, удушающего дыма и рассмотрели заляпанный подозрительными пятнами пол, то разумом признали правильность приказа. Но не душой.
А через несколько минут, когда на полу остался только сухой серый пепел, спасатели рассмотрели, наконец, запертую дверь на лестницу, окружённую рваными, словно выгрызенными дырами. Почти все и почти сразу сообразили, как появились эти дыры, и перед отрядом тотчас встал единственный вопрос, а стоит ли идти дальше?
— Не верю я, — вдруг упрямо заявил во весь голос Лирсет, — и все сочувственно на него покосились, — не верю, что они погибли. Я бы почувствовал…
