Арестантка: Путь на Броссар (СИ) - Вайшен Нина
– С вами в группе такой высокопоставленный гость… – я кивнул на Винсента. – Неужели нет станции для экстренных операций? Тардис, этот парень… – моя рука осторожно коснулась плеча Матео, – очень хороший человек, он намного лучше Винсента, в миллион раз… Пожалуйста. Помогите ему.
– Не нужно переводить эксклюзивные медикаменты на отребье, – сказал Винсент, и Исигуро снова дёрнулся, но у меня получилось остановить его взглядом. Странно, что Винсент внезапно присмирел, наверное, от жуткой физиономии Исигуро.
– Тардис, – я придвинулся ближе к ней. – Вам же рассказывали про сострадание, про то, что каждый человек ценен… ещё в школе? Матео, так зовут этого мужчину, тоже человек, один из нас…
– Этот человек известный террорист, – сухо сказала женщина. – Мне известно его имя. Матео Родригес. Заочно приговорён к смертной казни.
Я испытал что-то вроде злого отчаяния, мне на секунду захотелось тряхнуть доктора за плечи, больно ткнуть её пистолетом.
– А мы с вами не террористы, Тардис? – спросил я ровно, даже с тёплой нотой.
Матео захрипел и закашлялся, кровь из его рта брызнула мне на щёку. Я собрал всю выдержку, что нашёл в своей душе, потому что мне казалось, что иначе она меня слушать не станет. Тардис внимательно уставилась в мои глаза, сглотнув слюну.
– Вы никогда не были в колониях на Центавра?
– Нет, – дрогнувшим голосом сказала она, и я точно почувствовал ту червоточину в ней, которую искал. Эта женщина, может, и не была в колониях, но знала, что там происходит.
– А я был, и Матео был! Он не просто так поднял оружие...
– Крамольные разговоры, Этнинс, тебе не помогут! – снова возмутился Винсент. – Брожения твоего ума гнусны! Этот вопрос уже решается в совете и мирно. А этот парень просто убийца. Как и ты…
Он посмотрел на одного из своих людей, которого Исигуро успел застрелить раньше меня. Я провёл взглядом дальше и увидел другого вадовца. Того, что сбил погрузчиком. Он не шевелился. Под ложечкой неприятно засосало. Только когда я снова повернулся к Матео, нашел, что сказать:
– Решается? А сколько людей уже умерло, чтобы мы жили хорошо? Не убийцы ли мы? – я не отводил взгляда от её помутневших зрачков Тардис. – Не убийца ли Вы, раз отказываетесь выполнить врачебный долг?
Она прикусила губу, раскрыла свой ранец, доставая оттуда сложенную вдвое пластину. Развернула её:
– Срежьте с него, пожалуйста, верхнюю часть комбинезона, – строго сказала Тардис.
Исигуро ошеломлённо уставился на неё, затем на меня, и я кивнул. Японец осторожно рассёк ножом рукава, разделил куртку Матео на части, и снял её.
Тардис села с ним рядом, подсунула пластину ближе телу, затем, используя усилители на бронескафе, приподняла Матео и аккуратно положила сверху. У того из уголка рта стекла капля крови, как крошечная змейка.
Было так тяжело видеть такого сильного человека, как Матео, бледным и беспомощным. Зависящим от милости имперцев. Сглотнув слюну, я посмотрел на свои пальцы, которые держали пистолет. Они дрожали от напряжения.
– Офицер, что вы делаете? – бормотал Винсент. – За нами придёт подк…
– Кстати, о подкреплении, – зашипел на него я. – Сообщи своим, что у тебя всё под контролем! Ну?
Винсент злобно посмотрел на меня, потом на оружие.
– Ты же всегда был вялым и нерешительным… Пытать меня будешь? – он ухмыльнулся.
– Он не будет, а я буду, – Исигуро устрашающе свёл к переносице брови, и стал похож на зловещее японское божество, маски которых носили самураи.
– Клинок, Персту… Клинок, ведём поиски Этнинса, вышли на след, – протараторил Винсент по связи.
Позывной «Перст»… подумать только. В стиле Лекрияна.
Тардис что-то нажала на пластине, и с её боков выросли ещё две, затем сверху они замкнулись третьей. Получилось, что грудь Матео оказалась внутри импровизированной неполной капсулы. Силовое поле загерметизировало её, синеватыми лучами заливая смуглую кожу.
Это одна из новейших разработок имперской медицины, и я сейчас, стиснув зубы, надеялся на неё.
Вдруг позади нас раздался грохот и выстрелы.
«Потерян контроль над дронами», – сообщение Коня тревожно вклинилось в мысли. Я кивнул Исигуро, прося его выглянуть. Мне нужно было держать Винсента на прицеле.
Взрывная волна сотрясла контейнер, и Исигуро замер. В его тёмных глазах блеснула какая-то разочаровывающая догадка. Когда грохот стих, он сделал шаг к углу контейнера, и осторожно посмотрел за него.
«Что происходит?», – спросил я у Коня, но ответа не последовало.
Глава 4. Делаешь – не сомневайся.
~Марс~
Сомневаешься – не делай. Делаешь – не сомневайся. Я поцеловал Принс прямо во время эвакуации с корабля полного врагов. Жалел ли я об этом? Ни капли. Это была моя попытка вырвать немного жизни из зубастой пасти войны.
Шансов, что Принс не вернётся, было сто один из ста. Но... Я поверил в Принс. Увидел что-то в ней, как она и просила. Я снова разглядел какое-то будущее, там в беспросветной мгле. Что-то кроме ничтожной жизни наёмника у пиратов – большая цель, ради которой мы улетели с Земли вслед за Шёпотом. Изменить этот мир, отомстить за родителей. Однажды я поверил Карлосу, и в последние годы это казалось ошибкой, но...
Принс с самого начала говорила про Броссар. Принс предсказала появление Форс-Мажора. Принс подстраховала нас на вражеском корабле. Принс должна помочь и сейчас. Она должна спасти Матео.
Мы добрались до транспортника в первом ангаре почти беспрепятственно. Смарт давно уже перенаправил камеры, когда мы тренировались. Мы убрали только несколько техников и пару человек охраны. Имперцы сюда не пришли, потому что Дайсон сказал им, что наш корабль во втором ангаре.
– Улетаем, майор? – спросил Смарт. – Я разблокировал шлюз. Автопилот настроил.
– Ждём пять минут, – спокойно ответил я, сжимая в ладони передатчик.
Кали кивнула. Шёпот, сидевший напротив на скамье, сверлил меня странным взглядом, назойливым и неприятным. Он в последнее время часто ходил рядом, будто хотел мне что-то сказать. Мне вовсе не хотелось с ним разговаривать.
Когда-то я слепо обожал его, старался быть на него похожим.
двадцать один год назад, 2329 г
За окном светило яркое июльское солнце, врывалось в нашу комнату кощунственным летним весельем. Я смотрел сквозь стекло на барбекю во дворе и видел там спину отца, готовящего мясо. Хотя его там не было.
Я сидел на диване и Матео рыдал у меня на руках. Прижался всем телом, обнимал за плечи. Уже не малыш, тяжёлый. Но я его не отпускал. Хотелось, чтобы он как можно дольше сидел так, и я не видел его зарёванного лица. Потому что от этого и у самого просились слёзы.
А я не мог себе этого позволить. Мамы и папы больше не было. И, если я развалюсь, то что будет с Матео? Ему семь, и у него только я.
Скрипнула дверь в нашу комнату. Я подумал, что это представители ВАД, которые сейчас погонят нас в космопорт, а после – в приют где-то далеко от Земли. Так поступали с детьми предателей. Я только очень надеялся, что нас не разлучат. У меня дрогнуло колено, когда дверь открылась и показалась тёмная фигура.
– Здоров, парни, – ровным голосом сказал мужчина, и я сразу узнал его. Дядя Корнелли. – Вставайте, пойдете со мной.
Он говорил так невозмутимо, даже с каким-то задором, будто опять звал нас на стрельбище. Будто ничего не случилось. Мне это показалось обнадёживающим – магазином полным пуль, который он мне протягивал, чтобы я мог зарядить оружие.
Я попробовал отлепить от себя Матео, но тот висел на мне, сцепив руки на шее мёртвой хваткой. Свирель, которую он сжимал в пальцах, неприятно утыкалась в кожу.
– Ты молодец, Санти, – сказал Корнелли. – Хорошо держишься, настоящий мужчина…
Мне пришлось вдохнуть полной грудью и закусить губу, чтобы продолжить быть настоящим мужчиной. Потому что стало больно. Я поднялся с дивана вместе с Матео, так и не удалось его от себя отклеить.
