Р. Мэтьюсон - Без сожалений (ЛП)
Вся враждебность Ефраима улетучилась. Он протянул руку и положил ее на плечо Криса.
– Ты уверен?
– Если моя реакция на нее может служить доказательством, тогда вполне уверен, – ответил Крис сухо.
Он услышал взволнованный визг позади отца и не слишком удивился, когда взбудораженная Медисон, завернувшись в одну простыню, отпихнула отца в сторону и сжала Криса в объятиях.
– Твоя пара? – восторженно спросила она. – Это так замечательно! Как она выглядит? Какая она? Тебе понравилась? Могу я с ней встретиться? Ты счастлив? Какую зону она защищает? Ты переезжаешь? Ты же не переезжаешь? – закидала его вопросами Медисон.
Прежде чем Крис смог решить на какой вопрос отвечать в первую очередь, Медисон отошла и дернула его за пояс джинсов.
– Эй! – он оттолкнул ее руки.
Она нахмурилась, выглядя разочарованной.
– Она все еще светло-коричневая, – заметила она, касаясь его метки Защитника, пятна в виде полумесяца и креста чуть ниже пупка, которое бы покраснело при прикосновении к паре и почернело при соединении.
– Потому что он еще к ней не прикасался, – объяснил Эрик, присоединившись к ним.
– Эрик! – завизжала Медисон, бросившись в его объятия и пригнув намного более высокого мужчину, чтобы обнять.
Ефраим угрожающе зарычал.
Крис и Эрик переглянулись. Хотя Медисон теплый и любящий человек, тем более со времени свадьбы с Ефраимом, но она никогда не была настолько дружелюбной и ласковой.
Да, она обнимала Эрика, но не стоило этого делать, завернувшись только в простыню, при том, что ревнивый муж стоит в непосредственной близости, если не хотела чьей-то смерти на своих руках. Она в основном руководствовалась разумом, и такое бурлящее перевозбуждение необычно для нее.
Единственное объяснение, пришедшее на ум Крису – повышение сахара в крови. Поскольку она не ела человеческую еду уже девять лет с рождения Марка, только большое количество сахара могло стать причиной такого поведения. А женщины Стражи потребляют еду по одной причине.
– Ты беременна? – Слова слетели с губ, прежде чем он смог сдержаться, хоть и по-настоящему хотел этого.
Только Бог знает, как они пережили ее последнюю беременность: ее слегка захватывали эмоции, особенно, когда повышался сахар в крови, или она была голодна. Голодный беременный Страж – это не шутка.
Медисон отстранилась от Эрика, ее подбородок задрожал.
– Это был сюрприз, – пожаловалась она, утирая несколько слезинок.
"Вот, блядь..."
Все трое в унисон осторожно шагнули назад.
Кажется, он не единственный, кто вспомнил о последней беременности.
– Я планировала большой семейный ужин, – пробормотала Медисон. Когда ее взгляд обратился к его отцу, красивые карие глаза вдруг сменили цвет на огненно-красный. – Ты ему сказал!
Ефраим нервно отодвинулся.
– Нет, детка, я не говорил ему. Честно. Он просто догадался.
Сузив глаза, она смотрела на мужа. Решив, что принести в жертву отца, – единственный выход, Крис толкнул мужчину вперед. Ефраим повернул голову и взглянул на него.
– Сволочь, – произнес он одними губами.
– Знаю, – ответил Крис, усмехнувшись.
– Тогда как он понял? – потребовала Медисон.
Последний раз выругавшись в адрес Криса, Ефраим повернулся лицом к жене, испытывающей эмоциональный всплеск. Он поднял руки в успокаивающем жесте, пока Крис медленно, очень медленно двигался к лестнице и увидел, что Эрик делает тоже самое.
– Он просто угадал, детка, вот и все, – убеждал Ефраим своим самым очаровательным тоном, надеясь ее успокоить.
Медисон вздохнула.
– Ты говоришь так, потому что я толстая!
Крис и Эрик стали быстрее продвигаться в сторону лестничной клетки. Как бы Крис не любил отца, тот справится сам.
– Нет, нет, детка, не поэтому, – тут же запротестовал Ефраим.
– Раз я не толстая, то как он догадался?
Прежде чем Ефраим смог придумать ответ, чтобы спасти свою задницу, он уже летел по воздуху. Крис и Эрик едва успели наклониться, когда Ефраим пролетел мимо них и приземлился в тридцати футах дальше по коридору.
Вздохнув, Ефраим остался лежать на спине и раскинул руки в стороны.
– Сдаюсь.
Сидя на корточках, Крис и Эрик оглянулись и увидели, что Медисон плачет.
– Ты так груб со мной! Не могу поверить, что ты назвал меня толстой! – всхлипывала она, махая руками перед лицом, будто пытаясь остановить этот маленький срыв.
– Не помню, чтобы в прошлый раз было так плохо, – тихо произнес Эрик, но отец, конечно же, ясно его услышал. Стражи могут услышать звук от падения иголки на расстоянии до полумили, если сосредоточатся.
– Она ждет двойню. Гормоны сейчас немного вышли из-под контроля, – объяснил Ефраим, даже не собираясь вставать.
– Ты назвал меня гормонально – нестабильной? – возмутилась Медисон. – Не могу поверить, что ты сказал это! Я... – она умолкла и глубоко вздохнула. – Это что. – Она принюхалась, – Запах карамели, нуги и молочного шоколада? – Она мечтательно вздохнула. – Целую вечность не ела Милки Вэй. – Внезапно ее восхищенный взгляд потух, когда она вновь повернулась к Ефраиму. – Твоя вина, что я не пробовала Милки Вэй девять лет, ты своевольный ублюдок! – сказала она обвиняюще.
– Конечно, – бросил Ефраим сухо. – Но разве нам не стоит сосредоточиться на Крисе?
И этот ублюдок просто продал его.
Медисон снова начала плакать, но почти счастливо.
– Правильно! Крис, ты нашел свою пару! Я так счастлива за тебя! – мгновенно начала восторгаться она, прежде чем он успел глазом моргнуть. Чертовы способности Стража! У него не осталось выбора, кроме как встать и обнять ее.
Она рыдала на его груди.
– Я так счастлива за тебя, Крис! Ты так долго ждал! Я думала, этот день никогда не наступит! Решила, что ты всю жизнь будешь одинок!
– Эм, спасибо?
– Это так здорово! – она всхлипнула. – Ты будешь также счастлив, как и я!
– Ох, здорово, – пробормотал Крис.
– Не беспокойся, если она когда-нибудь обидит тебя, – всхлип, – я вырву ей горло.
– Это так мило, – ответил Крис сухо, не в состоянии ничего сделать.
Медисон кивнула, прижимаясь к его груди.
– Я знаю.
***
Эрик бросил осторожный взгляд на Медисон, которая теперь счастливо обнималась с мужем на маленьком диванчике в гостиной второго этажа.
После предложения убить потенциальную пару Криса, она разрыдалась в его объятиях и еще около двух минут рассказывала о том, как сильно она любит его и всех своих детей, и что Крис – ее лучший друг.
И, конечно, все это через минуту превратилось в рыдания о том, как ей повезло, что она встретила Ефраима, и как сильно Медисон любила и обожала мужа.
