Попаданка-травница на службе Его Величества (СИ) - Гуда Хелен

— Это что за выбор невест? — я ошарашено уставилась на старика.

— Король решил найти фавориток для сына, — отзывается старик, попивая травяной отвар и довольно жмурясь. Он не испытывал злости или раздражения по отношению к человеку, по чьему приказу его искалечили. Удивительно.

— Для принца? — я не понимала. Неужели принц сам с этим не справляется? Если я правильно прикинула возраст старика, хотя могла и ошибаться, то принцу около тридцати должно быть.

— Ну, принцем он станет, когда официально выберет себе хотя бы одну фаворитку, — отзывается дядюшка. — Но пока он этого не сделал.

— А что с ним не так? — я с любопытством слушала старика.

— Не знаю, что с ним случилось. Когда родился, он был абсолютно нормальным и полноценным ребенком. Вроде бы кто-то покушался на малыша, когда он был совсем маленьким, и его выслали в замок, что в горах. Там кроме прислуги и управляющего не живет-то никто. Это скорее как сторожевая застава, так как он посреди гор. Король отправил его туда с кормилицей и учителем, якобы для его безопасности. Но я считаю, что просто с глаз долой, а сейчас решил вернуть и найти ему фаворитку.

— А кому выгодна смерть наследника? Он же один, — я удивилась. Я думала, что наследника выгодно устранять, если есть другие кандидатуры на место наследника.

— Ну, здесь-то все просто, если наследника не станет, то король будет вынужден найти себе еще фавориток. И ту, что родит сына, ему придется сделать королевой, — подытожил мужчина.

— А у короля больше нет детей? — я удивилась. Почему-то после слов старика про фавориток, у которых срок беременности был практически одинаковый, я подумала, что король довольно-таки любвеобильный мужчина.

— Нет, после той истории он оставил себе одну фаворитку. Ту самую, первую. Что-то подсказывает мне, что она так сильно навредила себе тем отваром, что больше не смогла иметь детей, — задумчиво ответил дядюшка. — Или не захотела.

— Почему вы так думаете? — вот на этой части рассказа я удивилась еще больше. По логике вещей, она должна была нарожать королю кучу детей, чтобы, если что, при любом раскладе остаться у власти.

— А зачем ей это? Она и в то время-то боялась испортить фигуру и все переживала, что после того, как будет кормить ребенка грудью, у нее испортится и грудь, и фигура. Да и фактически она и так правит дворцом.

— Странно, она же так хотела стать королевой, — “даже собственного ребенка в могилу отправила от своей дурости”, — это я уже подумала, а не сказала вслух.

— Хотела, когда у нее была соперница, — старик подлил себе еще отвара.

— Дело только в сопернице? — я озадаченно смотрела на дядюшку.

— Не совсем. После смерти короля она обязана остаток жизни вдовствовать и жить в монастыре. А в случае если она останется фавориткой, то сможет после смерти короля устроить свою жизнь, — улыбнулся старик.

— То есть замуж выйти? А сколько ей лет и сколько лет королю? — я удивленно хмыкнула. А тетка-то продуманка, какую многоходовочку провернула.

— Королю около семидесяти, а ей лишь сорок, — кивнул старик и сыто улыбнулся.

— Ничего себе разница в возрасте! — я опешила. — Но в каком возрасте она родила? — у меня не складывалось ничего в голове.

— Очень-очень рано. Но ее семья не возражала, потому общество и закрыло глаза на это, — старик презрительно скривился.

— А вот если фаворитка надоест королю, ее куда? — я представила судьбу этих девушек, которых выбрали в кандидатки в матери наследника. А когда они не оправдали возложенное на них доверие, их что, в монастырь или обратно в родительский дом, как хлам?

— Как куда? Тоже замуж, — удивился старик моей “серости”.

— И возьмут? Я удивленно посмотрела на старика. — она ж того… ну, с королём, — смутилась сказать все открытым текстом. Ну и по факту, я-то, будучи в теле юной и невинной особы, не должна как бы знать, что там происходить между королём и фавориткой за балдахином.

— Еще как, — усмехнулся дядюшка Поль.

— Ничего себе! — я пораженно уставилась на старика. — Так что затеял король? Хочет наследника?

— Думаю, да. Возраст у короля уже такой, что пора подумать и о передаче трона, а для этого он хочет быть уверенным, что его род не оборвется. Поэтому устраивает балы и приемы, отбирает девиц, что могут понравиться принцу. Принц-то еще в замке, в горах, и его прибытия ждут со дня на день. Кстати, воспитанницы вашего воспитательного дома тоже туда приглашены, — замечает старик.

— А вы откуда знаете? — я удивилась осведомленности старика.

— Вместе с тобой возница передал письмо от матушки Беатрис, чтобы я приехал и осмотрел девиц, которых она планирует представить на балу, — объясняет старик. А я удивленно уставилась. Что он там осматривать будет? А потом как дошло, у меня даже глаза округлились от этого понимания. Ну правильно, старуха не может подсунуть во дворец бэушный товар, иначе потом сама головы лишится.

— И когда вам надо ехать? — я отчего-то не хотела, чтобы он ехал в воспитательный дом. Вернее, чтобы он вообще куда-то ехал. Я поняла, что после истории, что он рассказал, я начала за него переживать.

— Через месяц. Но я пробуду в твоем бывшем приюте не более дня и к вечеру уже вернусь, — успокоил меня старик, но у меня по-прежнему было дурное предчувствие.

Я убрала посуду, и мы вместе со стариком отправились осматривать кладовку. Кладовка была в коридоре, в нише, которую использовали, чтобы вешать верхние вещи. Вернее, она была спрятана за этой вешалкой.

— А почему кладовка для продуктов там? — я удивилась ее местоположению. Обычно кладовки не прячут, и они расположены в шаговой доступности от кухни.

— Не знаю. Когда я купил этот домишко, она была уже там. И я не стал ничего менять. Только ящик стазиса туда установил. Эх, копил на него почти пять лет. Дорогой он, зараза, так что ты поосторожнее с ним, — предупредил меня дядюшка Поль.

Несмотря на свое странное местоположение, кладовка была обычным помещением с полками, на которых были глиняные горшки с долгоиграющими продуктами. Там были и крупы, и ящики с фруктами, и горшки с колбасами, залитыми жиром. В общем, продуктов не слишком много, но достаточно. Только непонятно, как часто запасы продуктов пополнялись.

Старик рассказывал, у кого можно купить молока, а у кого овощи, а у кого нет денег, как у старухи Буше, которая всегда приносит что-то из продуктов за настойки и снадобья.

Затем мы перешли в саму лавку, и я предложила убрать и здесь. Старик согласился, но исключительно под его присмотром. Я и не против, так как попутно с уборкой он рассказывал про те или иные травы и растения. Про настойки и хитрости в их приготовлении. Какие-то надо сразу же процедить, остудить и разливать в стеклянные баночки и плотно закупоривать, а другим надо дать постоять, так сказать, настояться.

Зря я думала, что старик ничего не смыслит в своем деле. Это у меня из-за убогости его жилья и быта сложилось такое впечатление. Но ответ оказался прост. Дядюшка Поль оказался отвратительным торговцем и маркетологом. Пока я убирала и мыла все, к нам в лавку зашли несколько человек. Один жаловался на газы и попросил какую-то дорогую и сложную настойку, что прописал ему лекарь из другого города. Но дядюшка Поль дал мужчине другую, сказал, что они практически идентичные и что от использования очень дорогостоящего корня в составе ничего не изменится. Потом пришла дама с мигренью, и снова старик, вместо того что просила она, продал ей значительно более дешевую настойку. Вот и получается, что лекарь он неплохой, а продавец паршивый.

Я в мужской кепке и мужской одежде, чистящая полы и протирающая стеллажи, все равно привлекала очень много внимания.

— Ты взял ученика? — Это старуха Буше пришла за мазью от боли в суставах.

— Что ты, что ты! — старик аж испуганно попятился от витрины. — Сиротку приютил, вот помогает по мере сил.

— А, — кивнула старуха. — Но ты подумал бы про ученика. Не молод-то уже.

— Я еще поживу, рано ты меня хоронишь, Рози, — рассмеялся старик, уходя от ответа.