Наваждение (СИ) - Ручей Наталья

Кейтлин могла бы поспорить с ним, но не хотелось. Она прикрыла глаза, позволив себе пусть ненадолго, поверить, что все будет так, как говорит оборотень. А он уже верил сейчас, и не видно было, чтобы собирался от нее уходить.

- Вода не остыла? - плеск в ванной, рядом с ее животом. - Давай, девочка, вот так.

Он обнял ее, чтобы помочь подняться, но это вдруг разозлило драконицу, и она оттолкнула его руки. Почему он указывает ей? Почему решает, когда ей купаться, а когда выходить из воды? Он даже не знает ее имени, а туда же - командовать! Он ничего не знает о ней! Видимо, решил, что теперь ее тело достаточно чистое, чтобы к нему прикасаться, и спешит сделать свое дело, пока она вся разнеженная и спокойная!

А потом Кейтлин вспомнила, что она теперь - никто, и ее мнение и не должно никого волновать. И вообще, как с ней должен обращаться мужчина, которому она еще вчера была готова отдаться? Мужчина, перед которым она виляла задом? Мужчина, который не просто видел ее обнаженной, но уже прикасался? Он и так сделал больше, чем должен был. За ней никто никогда не ухаживал. А оборотень приготовил ванну, тем более в таких условиях, когда непонятно где что взял и когда успел.

Он имел право получить вознаграждение. И к чему лукавить? Он хотел ее, она хотела его, вот только...

Она позволила оборотню вытащить себя из ванной, и с вызовом посмотрев в глаза, сказала:

- Меня зовут Кейтлин.

Он усмехнулся, обмотал ее цветным полотенцем, мягким, приятно ласкающим распаренное горячей водой тело, и сказал:

- Я это запомню, девочка.

А потом отнес в сарай, усадил в кокон из одеял и вышел!

***

С этим оборотнем что-то не так.

Не может нормальный здоровый оборотень, который пусть ошибочно, но считает ее своей парой, вести себя почти как монах. Насколько Кейтлин помнила, у оборотней нет драконьих заморочек типа: украсть, посадить избранную на диету, заставить услышать зов, воздерживаться от близости, пока она не сделает выбор (ну и так далее, там целый список), а уже потом соединиться.

Оборотни, тем более хищники - добытчики, они просто берут, разве не так? Говорят, у них крышу сносит от желания обладать своей парой! А этот сидит напротив нее, уже, кстати, надел рубашку, спрятав восхитительный торс, спокойно смотрит через костер, как она ест жареных зайцев одного за другим, сам, морщась, пьет травяной чай, и, похоже, набрасываться ни на еду, ни на Кейтлин не собирается.

Конечно, сидеть на улице, нежась в солнечных лучах и плотно завтракать, впервые за последние две недели - это прекрасно. Но настораживает. Многое настораживает. Оставив ее в сарае, оборотень ушел на охоту, приготовил еду, потом пригласил выйти на свежий воздух, и теперь с нескрываемым удовольствием смотрит, как она ест...

- Скоро будет добавка, - он покрутил на вертеле шестого зайца.

- Не хочу больше, спасибо.

- Уверена?

Увидев ее отвращение, когда снял вертел с огня и протянул ей, оборотень поставил на землю чашку с чаем и принялся за зайца. Он ел не спеша, не отводя взгляда от Кейтлин, и она сама не могла перестать смотреть на него. Он начал есть, только уверившись, что насытилась она... И несмотря на то, что один заяц - это мало даже для обычного мужчины, не говоря об оборотне, не выглядел разочарованным или голодным. В темно-серых глазах ни тени упрека.

Огонь, разделяющий их, сближал своим жаром, опаляя щеки и почему-то сердце, и окрашивал рыжим черные волосы оборотня. Красиво... Черный цвет, оказывается, это красиво...

Кейтлин провела рукой по своим волосам, впервые подумав, что, возможно, она не так и уродлива? И разозлилась. На себя - за то, что поддалась этому волшебному мгновению и позволила себе размечтаться. На оборотня - за то, что вопреки ее предположениям, не уходит. На солнечный день - за то, что начал вытеснять из ее души холод.

Причина только в солнце и самообмане, других причин нет, и лучше, если она сразу скажет оборотню все, лучше, если она не будет тянуть его за хвост. Она может сделать хоть один хороший поступок за свою никчемную жизнь, и она сделает.

- Айк, - не самое удачное начало, голос прозвучал как хруст сухих веток. Она благодарно кивнула, отпив чай из чашки, которую, встав, дал ей оборотень, но когда он хотел сесть рядом, качнула головой. - Нет, пожалуйста, лучше сядь напротив, как раньше.

- Если ты уверена, что так, действительно, будет лучше, - оборотень вернулся на прежнее место. - Хотя, я бы мог обнять тебя, поцеловать в ушко, лизнуть, я помню, что тебе это понравилось...

- Айк, - она тяжело вздохнула: рассказать правду оказалось не так легко, как думалось изначально. - Ты все еще уверен, что я - твоя пара?

- Все еще? С чего бы мне сомневаться?

- Это Нейтральная зона.

- Ну, да, запах тот еще, я не спорю, но я тебе предлагал перебраться в место получше. Ты отказалась. Что-нибудь изменилось?

- Нет.

- Нет - так нет.

- Ты сбиваешь меня с мысли...

- Я кружу тебе голову?

- Да. Нет!

- Ясно. Ну-ну?

- Айк, - вторая попытка рассказать правду, - я не могу быть твоей парой, просто не могу. Ты ошибаешься. Думаю, все дело в Нейтральной зоне...

Оборотень удивленно приподнял бровь, задумчиво потер лоб, но спорить не стал, давая возможность продолжить. И Кейтлин воспользовалась шансом, потому что не была уверена, что позже найдет в себе силы это сделать. Она привыкнет к нему, она захочет, чтобы он остался: с ним хорошо, уютно, с ним безопасно, но... Она хотела сделать хоть что-то правильно, хоть что-то не для себя.

- Пять месяцев назад меня изгнали из клана... Пять месяцев, а кажется, что прошла вечность. Я не виню родных или друзей, что не вступились: лэрд поступил правильно. - Она судорожно вздохнула и с вызовом посмотрела в глаза оборотня. Сейчас в его взгляде были симпатия и легкое любопытство, но все изменится, когда он узнает. - Нет, вру, это драконья привычка - врать, изворачиваться... На самом деле меня пожалели. Меня оставили в живых, в то время как я готовила смерть. И мне почти удалось, ты знаешь, мне почти удалось... У меня почти получилось убить саинтэ Аодха!

Она замолчала, выжидая реакции Айка, но он оказался стойким, разве что выдал себя, налив из котелка во вторую чашку новую порцию чая и став пить крупными глотками и не кривясь.

- Пять месяцев назад Аодх привел в клан Белых драконов свою саинтэ. Ты бы видел ее: маленькая, худая, волосы коричневые, цвета мокрой грязи. В сравнении со мной она выглядела ужасно, да еще была частично парализована. А он смотрел на нее так, словно она - свет, солнце, крылья, свобода. Я не могла отпустить его, не могла смотреть, как он счастлив, и мне казалось, что если я уберу соперницу, то опять займу ее место, и...

Рычание оборотня оборвало признание драконицы. Но она не хотела останавливаться, раз уж решилась.

- Я попросила, чтобы ее столкнули со скалы, и с нескрываемым удовольствием наблюдала, как она летит вниз. У нее еще не было крыльев, она бы разбилась, и Аодх остался бы со мной. Я знала, что он не любит меня, он никогда ничего не обещал, но я сходила по нему с ума...

Рычание оборотня стало громче. Он злится? Разочарован? В шоке? Он прав, она сама сейчас не могла поверить, что совершила подобное. И ради чего?

- Аодх успел спасти саинтэ, а мне отрезали волосы, изменили их цвет на черный и выгнали из клана без права вернуться. Забавно, я высмеивала волосы его саинтэ, а ведь они гораздо светлее и длиннее, чем мои сейчас. Я так гордилась своими длинными светлыми волосами, я так любила их! Ты знаешь, мне кажется, что я любила свои волосы гораздо сильнее, чем кого бы то ни было. А еще я любила яркие наряды - больше, больше, еще больше нарядов! И броши... чем больше, чем крупнее, тем лучше!

Она горько усмехнулась, и позволила какое-то время говорить вместо себя огню, но все же набралась храбрости и продолжила признание.

- Ты говоришь, что я - твоя пара, но ты ошибаешься. Найти свою пару для любого дракона - это удача, счастье, а я... Ты сам видишь, я его недостойна.