Наследство тетушки Люцинии (СИ) - Радовская Рия
— Так дальше еще хуже, благородный сэн, — лениво ответил возница. — Обычно-то здесь такого не бывает, место чистое. Да я слыхал, третьего дня досточтимый магистр Нурдик, из во-он того, значть, домищи, — ткнул куда-то наискосок, — пытался лементаля вoдного обуздать. И, значть, не вышло. Вот.
Дан ругнулcя сквозь зубы, спрыгнул вниз, и Аурелия отчетливо услышала плеск воды. «Лементаля»? Элементаля, что ли? Не лемминга же на самом деле! Этот… Нурдик, он что, псих? Магистр — замахиваться на уровень, который не всякoму магнусу по силам?
— Тэм, — донеслось из-за двери, — выгляни, но не выходи. Я тебя подхвачу.
Вокруг экипажа плескалось море. От одной стороны небольшой площади до другой. И где-то на далеком берегу маячило высокое крыльцо и спасительная дверь, наверное, того самого, нужного особняка.
— А мост с берега на берег перекинуть гордость не позволяет? Или все плотники в этом море утонули?
— Сносит, — охотно поведал возница. — Сам видел, досточтимая сэнья, во-он такенна волна, жуть!
— А нас такенная волна не снесет? — с сомнением спросила Аурелия.
— Экипаж ведь не снесла, — резонно заметил Дан.
— Тех, кто вброд идет, он, значть, не трогает, — подтвердил возница.
— Страшная месть водного элементаля. Во всех театрах столицы. Спешите видеть, — пробормотала Аурелия, приподнимаясь. — Ну тогда неси меня к вожделенной цели, мой отважный жених! Надеюсь, мы тут в самом деле не утопнем. Это было бы самой большой глупостью в моей жизни.
ГЛАВА 5
Вот теперь его лапищи оказались к месту! Аурелию давным-давно не носили на ручках (да и кто бы осмелился ни с того ни с сего ее хватать?!) В последний раз, кажется, лет в пять, когда она заболела и не могла спать, папа проходил всю ночь, укачивая ее на руках. Но здесь… С одной стороны — тоже мне подвиг, подумаешь, лопух-не-от-мира-сего проявил благородство и не дал своей невесте брести в платье по колено в воде. Разве он и не должен был?
Но с другой — от того, как Дан запламенел щеками, как старательно не смотрел на нее — Создатель, ведь ее сиськи, хоть и целомудренно прикрытые платьем, как раз перед его глазами, под носом, можно сказать! — почему-то хотелось растрепать снова его свежерасчесанные лохмы. Таким… дружески-ободряющим жестом, да.
Аурелия держалась за его шею, крепко сцепив пальцы в замок. Слишком похоже на объятия. У них, конечно, исключительно деловое соглашение, к тому же она тут взялась играть роль невесты, так что ничего такого уж пикантного во всем этом нет и быть не может. Но кто знает, о чем сейчас думает Дан — от мысли, как бы не поскользнуться на камне и не уронить девушку в воду, так краснеть точно не станешь.
А воды действительно было выше колен — Дану, то есть ей доходило бы до середины бедер. Проще было бы проплыть. Да, прямо во всем этом платье, фыркнула про себя Аурелия. Хорошо бы она смотрелась! А еще тут, похоже, вопреки всем законам природы, образовалось довольно сильное течение, иначе с чего сильному и крепкому парню переставлять ноги с явным трудом? Или это он там, под водой, дорогу нащупывает, чтобы в какую-нибудь яму не провалиться? Но откуда на площади в таком богатом и обустроенном районе взяться ямам?
Представив, как она тут будет беспомощно бултыхаться, если Дан в самом деле потеряет опору, Аурелия даже зажмурилась. Уж скорей бы дойти… доехать. В общем, добраться до нужного крыльца.
К счастью, длилось это безобразие не настолько долго, чтобы потерять терпение. Дан поднялся из воды по широким мраморным ступеням — вот где реально мог бы споткнуться и ее уронить, если бы не заметил вовремя! Значит, все-таки умудрился как-то под ноги смотреть, а не на выдающиеся прелести девицы Олгрус!
Раз, два, три… семь ступеней, и Дан поставил ее на ноги. Бережно, словно какую-нибудь древнюю вазу. Аурелия торопливо разомкнула руки.
Подол платья все-таки вымок, но лучше уж подол, чем полностью!
Она только собралась наложить на себя — и, так уж и быть, на Дана заодно! — высушивающие чары, как от крыльца повеяло жаром. Пять секунд — Аурелия считала — и они оба стояли абсолютнo сухие на абсолютно чистом крыльце без малейших следов влаги.
Пять секунд!
— Создатель, я хочу это изучить! — потрясенно прошептала она. Артефактное крыльцо Агидара, то самое! О котором остались только упоминания в мемуарах — и, разумеется, авторы мемуаров, все как на подбор, в артефакторике разбирались как свинья в вышивке! Даже полный набор функций неизвестен, не то что секрет изготовления и настройки. Но изумляться и восхищаться долго ей не дали. В двери что-то щелкнуло — кстати, а где здесь ручка? Дверной молоток? Как вообще… — и глубокий хрипловатый голос произнес прямо из пустоты:
— Приветствую вас, почтенные сэны, в благороднейшем доме Агидара. Соизвольте представиться и сообщить цель визита.
Так-так, у нас тут ещё и голосовая артефакторика в наличии! Дело слишком энергоемкое, чтобы зачаровывать обычные двери, но, похоже, семейство Агидара не мелочится.
— Адан Агидара, урожденный Дартамиан, с невестой, Тамирией Олгрус, по приглашению магистрессы Люцинии Агидара, — ровным голосом ответил Дан. На его обычно выразительном лице (ведь почти половину дня знакомства уже можно классифицировать как «обычно»?) застыло выражение «я — кирпич», видимо, отражающее всю степень родственной любви к старой кошелке Люцинии. И на говорящую дверь и уникальное крыльцо он тоже никак не отреагировал. Как будто каждый день по таким топает и с голосами в дверях общается.
Голос молчал, но почувствовать себя неловко, будто выпрашивая милостыню под закрытой дверью, они не успели. Снова щелкнулo,и дверь слегка приоткрылась. Это было явное «входите, открыто», поэтому Аурелия решительно шагнула внутрь.
За дверью стоял типичный дворецкий старого благородного дома — с вежливо-бесстрастным выражением на чисто выбритом лице, в строгом черном костюме, белоснежной рубашке с воротничком-стойкой и белых же перчатках. Склонил голову навстречу гостям и произнес густым, прямо-таки оперным басом:
— Рад приветствовать, сэнья Олгрус. Сэн Адан, вас ждали ещё на той неделе. Сэнья Люциния опасалась, что в дороге с вами произошли какие-то… неприятности?
— Вряд ли дорога через полкоролевства может оказаться совсем уж гладкой, — все тем же ровным голосом ответил Дан. — Но, как видите, я здесь.
— Прошу в малую гостиную, — дворецкий развернулся четко выверенным движением и повел их куда-то вглубь дома. Вернее, пошел, очевидно, в полной уверенности, что гости последуют за ним. Они и последовали. А что ещё оставалось?
Вертеть головoй, наверное, все же не стоило. Даже провинциальная простушка из благородных должна иметь хоть какие-то понятия о приличиях. Но разглядеть во всех подробностях дом Агидара изнутри хотелось невероятно. Это же не просто какой-нибудь памятник архитектуры и истории, из которого все кому не лень растащили все мало-мальcки ценное и достойное внимания, это обитаемый особняк Агидара, со всеми его тайнами и наверняка скелетами в шкафах. Их-тo, конечно, не разглядишь, хоть извертись, но вот узнать, как жила самая известная семья артефакторов королевства, а может, и всего мира — это шанс, за который многие ее современники продали бы и маму с папой, и душу в придачу. А интерьер часто может рассказать о хозяине больше, чем он сам в милой беседе за чаем.
Просторный холл Аурелия толком разглядеть не успела, но отметила, что обставлен он с большим вкусом: облицованные панелями темного дерева с фигурной отделкой стены, огромная свечная люстра под потолком, живые цветы в высоких напольных вазах. Света было достаточно, чтoбы не чувствовать себя слепым кротом, как в некоторых древних замках, а ковер под ногами, явно ручной работы, гармонично сочетался с орнаментом напольных плит.
В коридоре, которым вел их дворецкий, было темнее, а на стенах, как и в холле, висели портреты и несколько городских пейзажей. Может, даже кисти Хайе Ларгоды.
Малая гостиная оказалась выдержана в том же стиле: деревянные панели, несколько картин, букеты. Небольшой круглый столик, вокруг — стулья на гнутых ножках, обтянутые бархатом на два тона темнее золотистых тонких штор на окнах. А из этих самых окон отлично просматривалась вся затопленная площадь! Так что если у кого-то есть охота смотреть на чужие мучения, можно от души развлечься.
