Околдованная (ЛП) - Соренсен Джессика

Я внимательно осматриваю его, но мне доступны только его руки и шея.

Он откидывается назад и с весельем в глазах наблюдает за мной.

— Могу снять рубашку, если хочешь рассмотреть меня получше.

Я закатываю глаза.

— Или ты можешь просто сказать мне правду.

Он выжидает какое-то время, прежде чем сдаться.

— Слушай, я не ведьмак, понятно? И не подслушивал вас, но сказать, откуда узнал о вашем глупом плане, не могу.

Я смотрю ему в глаза.

— Это было не глупо. Я все продумала.

— Ты не Стражник, не волк, не вампир, поэтому было глупо думать, что ты сможешь убить такого сильного вампира, как Анастасия, — говорит он как факт.

По моим венам течёт ярость.

— Не притворяйся, что остановил меня, потому что я слабая. Ты это сделал, чтобы убить её самостоятельно. Только я не могу понять, зачем Хранителю убивать Анастасию. Никогда не думала, что вы убиваете, но я была свидетелем преступления.

Он хмурится.

— Ты о чём? Я не убивал Анастасию.

— Ага, конечно, не ты. Я видела тебя на крыше, точнее, твою волчью часть.

— Ты ошибаешься.

— Ну, тогда это был волк, у которого по случайному стечению обстоятельств оказались такие же серебристые глаза, как и у тебя.

Его губы тонко сжаты, он больше не выглядит раздраженным, скорее, разочарованным.

— Возможно, ты видела волка с серебряными глазами, но это был не я.

Вытаскиваю одну из сумок, которую засунула под сиденье.

— Тогда кто это был?

Он пожимает плечами.

— Мне-то откуда знать?

— Выглядит так, будто знаешь, — я открываю сумку, чтобы взять немного лакрицы. — Кто бы это не сделал, ты выглядишь разочарованным в нём.

— Уверена, что ты не только Хранительница? — с подозрением спрашивает он. — Кажется, ты знаешь больше, чем должна.

— Разве я когда-нибудь говорила, что являюсь только Хранительницей? — я откусываю лакрицы и улыбаюсь ему, видя, что он мне не верит. — Спокойно, волчонок, — я вытягиваю свои ноги вперёд. — Я не Видящая. Хотя мой дедушка один из них, причём он частенько мне помогает, это тебе так, на будущее, если решишь мне соврать.

Он долго молчит, и я уже решаю, что победила в нашем споре, но затем он злобно усмехается.

— Прежде чем ты начнешь так переживать о моей скромной личности, я бы задумался, почему Вивиан Монарель так интересуется тобой.

Я доедаю свою лакрицу и спрашиваю:

— Кто это?

Он кивает в сторону носа самолета на женщину, которая меня оскорбила. Она наблюдает за нами, не скрывая этого, и, когда я смотрю на неё, не отводит взгляд.

— Она отвечает за всех новеньких в Академии, и ведёт некоторые предметы. Я бы посоветовал не портить с ней отношения. Но, судя по тому, как она смотрит на тебя, уже поздно, и хороших отношений вам не видать. Так что… удачи, — он встаёт и пересаживается на сиденье передо мной.

Я поворачиваюсь к окну, но всё ещё чувствую взгляд Вивиан на себе. Когда мы начинаем взлетать, я слишком обеспокоена, чтобы думать ещё и о ней.

Раньше я путешествовала с дедушкой через хрустальный шар, а благодаря тёте могу читать заклинание транспортировки по памяти. Я даже однажды провалилась через портал, который младшая сестра Джейса устроила для нас в качестве ловушки, когда мы разозлили её, в итоге я приземлилась на дереве за пределами замка Стражников. Ни один из этих видов «передвижения» не пугал так, как полёт по небу на самолёте, управляемым человеком.

Мои ногти впиваются в подлокотники, когда самолёт дёргается, я так напряжена, что всё тело болит.

— Это твой первый полёт? — Джекс пересаживается ко мне спустя полчаса после взлёта.

Отрицательно мотаю головой.

— Сколько ещё до посадки?

— Ещё примерно шесть часов. — Он достает чипсинку из маленького пакетика, который принёс с собой, и кладет её в рот.

— Ещё целых шесть часов? — я прикусываю губу, когда самолёт снова трясёт. — И всё это время нас будет так трясти?

— Всё может быть. Зависит от того, кончится ли шторм.

Я тяжело вздыхаю.

— Это будут самые длинные шесть часов в моей жизни.

Джекс о чём-то думает, затем уходит, оставляя меня паниковать в одиночестве. Минуту спустя он возвращается с бутылкой воды.

— Сделай глоток, тогда ты сможешь проспать весь полёт.

— Что это? — смотрю с отвращением. — Водка или что-то другое?

— Глоток водки не вырубит тебя, Алана, — он кладёт бутылку мне на колени. — В этом напитке есть отиум.

Я беру бутылку и подношу ближе к лицу, чтобы получше рассмотреть. Вблизи я вижу маленькие хлопья лаванды, плавающие в прозрачной жидкости.

— Отиум, правда? — я смотрю на него. — Откуда это у тебя?

— Моя бабушка — ведьма. Она научила меня варить некоторые зелья, — отвечает он, пожимая плечами. — Всегда беру с собой на всякий случай, когда предстоит долгий перелёт.

— Откуда мне знать, что это отиум? Вдруг ты пытаешься меня отравить?

— А зачем мне это делать?

— Не знаю, — у меня перехватывает дыхание, когда самолёт снова дергается. — Чтобы не говорить мне о том, что я видела в «Чёрной Темнице».

Он ловит мой взгляд и приближается ко мне.

— Клянусь, я не пытаюсь отравить тебя, просто хочу помочь спокойно перенести полёт.

Не похоже, что он врёт, но я всё ещё не уверена, хочу ли выпить лекарство Викка, которое погрузит меня в такой глубокий сон, что ничто не разбудит, пока оно не исчезнет из моего организма. Но, когда самолёт снова дергается, и капитан просит всех пристегнуть ремни безопасности, я быстро откручиваю крышку и делаю глоток.

— Спасибо… — удаётся выдавить, прежде чем я отрубаюсь.

Глава 8

— Алана, ты слышишь меня? — сквозь тьму звучит голос дедушки. — Пожалуйста, скажи, что слышишь меня. Мне нужно с тобой поговорить… Боже, надеюсь, это сработало.

— Я слышу тебя, — думаю про себя. — Но где ты?

— Алана, — зовёт он, его голос эхом отдаётся вокруг меня. — Пожалуйста, ответь мне.

— Я здесь. Гхр, — рычу в недоумении. У меня не получается ничего сказать вслух, как бы я ни пыталась. Где я, чёрт подери? Ничего не вижу, не чувствую свои ноги, руки, рот… может, в этом и проблема.

— Я думал, это сработает, — бормочет он. — Не понимаю, что не так.

Глубоко вздыхая, я слепо пытаюсь шагать в темноте.

— Дедушка, — я пытаюсь говорить. — Я… здесь…

— Слава Богу! — с некоторым облегчением говорит он.

Я слышу топот шагов, приближающихся ко мне. Не вижу его, но чувствую, когда он приближается.

— Я рад, что смог тут тебя встретить, — говорит он, и я понимаю, что он совсем рядом.

— Что это за место?

— Мы в одном из твоих снов.

— В моём сне? — изумление отходит на второй план, когда я вспоминаю, кто мой дед. — Это какой-то новый трюк Видящих — попадать в чужие сны?

— Вообще-то нам не стоит этого делать, — признаёт он. — Но мне пришлось рискнуть.

— Почему?

— Потому что мне нужно рассказать тебе кое-что очень важное.

— Знаешь, можно было скинуть мне сообщение, это менее странно и точно легально.

— Такое я не могу отправить сообщением… не могу оставлять следы, которые приведут к тебе, — звучит пугающе. — Если кто-либо узнает… — он затихает.

— Дедушка, ты пугаешь меня, — признаю я. — До моего отъезда ты вёл себя странно, и этот сон сейчас… прошу, скажи мне, что происходит!

— Ты в опасности, — шепчет он, и его голос начинает отдаляться. — О, нет… мне нужно… больше времени…

— Почему я в опасности? — когда я не слышу ответа, меня разрывает от слёз. — Дедушка, мне страшно. Пожалуйста, скажи мне, что это за опасность.

— Потому что… они… — его голос то появляется, то исчезает. — Идут… за тобой… прости меня.

— Дедушка! — кричу я, мой голос отдается эхом, пока я бегу в темноте. — Пожалуйста, скажи, кто это?

Я не слышу и не чувствую его, паника начинает накатывать. Уже не понимаю, сколько я тут нахожусь. Кажется, что я застряла тут навсегда. Но вот я ощущаю, что медленно возвращаюсь в реальность. Точно, я сейчас проснусь. Чувствую что-то холодное, касающееся моей ладони, а ещё шёпот, пробирающийся в мою голову.