(не)нужная дочь Дайва. Игры судьбы (СИ) - Рош Ярина

Ей было шестнадцать, когда девушку выдали замуж за вдовца. Её семья надеялась, что пристроила дочь в хорошие руки.

Прямо как в моем мире пристраивали животных: «Отдам котенка в добрые руки». Только прогадали. Позарились на крепкое хозяйство, на его достаток, да на его приятную наружность. Едва ли они подумали, отчего у него вдруг умерла молодая жена.

Только его нрав не соответствовал внешности, который Лиана почувствовала спустя несколько месяцев, когда он свою ревность выплеснул на бедную и беззащитную девушку. Вся избитая, она прибежала к родителям, только они уже не в состоянии были её защитить.

Муж владел, можно сказать, всеми правами на неё: и души, и тела. Потом побои повторились из-за того, что она не может забеременеть. Дураку невдомек, что от такого урода никакая женщина не понесет. Затем просто злость выливал на неё по пьяни. Не задалась у неё жизнь с ним. Вроде достаток есть, а счастья нет.

Однажды ночью загорелся его дом вместе с ним. Девушку признали невиновной, потому что она в который раз прибежала вечером к родителям избитая и потерянная. Да и соседи подтвердили, что она была в это время в отчем доме. Так и стала Лиана после пяти лет замужества вдовой.

Только девушки это облегчение не принесло. Сломал он её, словно куклу. Лиана потеряла интерес к жизни и к себе. Родители пытались помочь, но не смогли. Они всю жизнь чувствовали свою вину за исковерканную жизнь дочери. Одно время девушка устроилась к Жужу, а потом стала пропадать. Уставшая, а иногда и избитая, приползала в родной город.

Когда увидела первый раз в таком состоянии, то привела к себе и накормила. Работникам приказала кормить её, как только она будет приходить в харчевню, а ей наказала, чтобы сразу появлялась после своих отлучек.

Выделила ей теплое место и закрепила за ней этот уголок. Все знали об этом и выполняли мои указания.

— Что происходит? — строго спросила я, когда вошла на кухню.

— Голодранка явилась и уселась, — брезгливо ответила новенькая.

— Уно. Тебе пояснили о моем отношении к девушке? Что она столуется здесь? — тихо спросила я, хотя в душе поднималась волна гнева.

Эта смазливая деваха последнее время немного вольготно себя стала вести, словно она пуп земли. Частенько слышала, как она переговаривается с работниками и уже не единожды уходила с постояльцами наверх, и отлынивала от работы.

Если я молчу, это не значит, что моё терпение безгранично. Всем даю шанс проявить себя, но если нет прилежности, то придет на твое место новый человек.

— Так пусть умоется, а то от неё воняет, — с презрением бросила она.

— Ты тут кто? — мой голос повысился. —Возомнила себя хозяйкой? Свои обязанности не выполняешь, других людей не слушаешь, девочек мадам Жужу заменяешь. Сейчас же подашь Лиане поесть. И запомни! Когда она приходит — ты её будешь обслуживать. Понятно! Неси!

Деваха вздрогнула от моего громкого голоса и понеслась выполнять приказание резвой козочкой.

— Долго тебя не было, — присела рядом и внимательно посмотрела на неё. —Сегодня цела и невредима.

— Хорошие ухажеры попались. — Улыбнулась почти беззубым ртом.

Мне было жаль загубленную жизнь в прошлом когда-то красавицы. Лиана была моего возраста, а она сейчас больше походила на старуху. Некогда черные волосы покрылись сединой, в глазах исчез блеск жизни, и под ними красовались или синяки, или кровоподтеки.

— Лиана, бросай такую жизнь. Приходи ко мне работать. Тогда тебе нет необходимости мотаться по городам и деревням и выискивать на попу приключения, — пыталась её уговорить в сотый раз.

Она молчала и только задумчиво размешивала ложкой кашу.

— Вкусно пахнет…. Солья, не смогу я тут. У меня ощущение, что я уже не живу. Нет меня. Души нет во мне. А моё тело ходит и ищет её, ищет её...,— грустно ответила она и подняла на меня свои глаза, в которых отразились пустота и тоска.

— Хотя бы не теряйся надолго. Сейчас соберут корзину с продуктами. Закончатся — приходи.

— Уна, приготовь корзину для моей подруги! — сердито зыркнула на строптивую. —Ещё один промах и пойдешь к Жужу на постоянную работу, а не захочешь — так улица рядом.

Поднялась и заметила, как Лиана закрыла глаза, и с мечтательной улыбкой отправляя очередную ложку в рот.

— Хоть что-то тебе ещё нравиться в этой жизни, — проговорила ей и увидела в ответ робкую улыбку.

**

Иногда всё, что окружало меня: люди, поступки, действия, напоминали мне спектакль. Декорации, средневековые города с некоторыми изменениями для исполнения последовательности сценария, который привязан к определенному событию и набору условий жизни. Иногда моя жизнь напоминала известные слова писателя: «Вся жизнь — игра, а мы — актеры».

Вначале меня шокировала такая жизнь, но потом свыклась с мыслью, что придется пройти и этот нелёгкий путь.

Вспоминала свою прошлую жизнь и не понимала только одного: почему? Почему именно калека? Всегда была ровной и внимательной со своими учениками, помогала им, даже животных не обижала.

Выросла в интеллигентной семье, где порядочность была не пустым звуком. Никого не предавала — это меня предавали. Никого не обижала, а больше мне доставалось за мой спокойный характер.

«На зло отвечают слабые, а сильные выше этого», — говорил отец.

В какой-то степени он был прав: не каждый мог выдержать твой снисходительный взгляд, когда ждет в ответ проявления твоего раздражения или негодования. Только такое поведение встречалось людьми неоднозначно, и кто-то принимал это за слабость.

Только в этой жизни мне приходилось поступать наоборот: проявлять гнев и злость. Единственное то, что моё воспитание не позволяло пройти мимо людей, которые по воле судьбы оказались за бортом жизни.

Я знала, что объять необъятное невозможно, но пусть помогу хотя бы единицам. И в душе понимала, что если мне предстоит переступить через черту, то переступлю и не задумаюсь ни на миг.

5

**

Зал был полон разношерстной толпой, которая прибыла с обозом, и люди стремились побыстрее заселиться, отдохнуть и отогреться. От этого зал наполнился шумом голосов и толкотней около барной стойки, где люди договаривались о ночлеге. Счастливчики уже поднимались на второй этаж с поклажей и с ключами от номеров.

Это был обыкновенный день в харчевне, наполненный сутолокой и шумом, который скоро на время затихнет. Пристально понаблюдала за нетерпеливыми людьми и повернулась к Фоме:

— Третья бочка пива готова. Можно продавать, только пусть промоют пустую. Завтра заполним и её.

Даже хлопотное и трудоемкое дело как промывка бочек, тоже была магически настроена.

— Хорошо, хозяйка, — прозвучало от него.

Невысокий, коренастый бармен с рыжими волосами и такой же бородой всегда бросался в глаза при входе. Он был как бы нашей визитной карточкой: яркой и запоминающейся.

Фома остался разбираться с желающими заселиться, а я поплыла утиной походкой проведать маму, которая ещё не проснулась. Не было смысла ожидать её пробуждения, потому что иногда сон длился долгое время, и я отправилась доделывать дела в свой кабинет.

Так углубилась в бумаги, что когда оторвала усталые глаза от цифр, заметила, как наступила ночь. За окном ярко светил Сон своим желто—оранжевым светом, а на небосводе мерцали звездочки, словно созревший плод разбросал в беспорядке семена.

Сколько бы я не вглядывалась в небо и не искала созвездия, так и не нашла. На тёмном небе поблескивала бриллиантовая россыпь звезд.

Матери не стало на следующее утро, когда я только успела проснуться.

Она лежала такая спокойная, с улыбкой на лице, что казалось, что спит и сейчас проснётся. Тогда её взгляд лучистых глаз остановится на мне, и лицо озарится улыбкой.

Я так этого хотела, что в этот момент согласилась бы и на блуждающий, неузнаваемый взгляд. Со слезами, которые невольно текли по щекам, из моей души уходило что-то важное, что-то, без чего можно жить, но уже нет возможности радоваться этой жизни. Все естество кричало, что этого сон, что это неправда, и вот-вот затрепещут реснички, и мама откроет глаза.