Ничего не исправить (СИ) - Лесникова Рина

Как же тяжело подниматься. Может, и не стоит? На полу хорошо, прохладно. Ну уж нет! Если сама могла бы полежать и на полу, то с ребёнком так поступать не стоит. Алекса прижала покрепче к себе малышку и на коленях добралась до кровати, благо, та была недалеко. Теперь нужно поспать. Хватит на сегодня исследований и экспериментов.

Последующая неделя прошла как в тумане. Как ни странно, но справиться с недомоганием и слабостью помогла именно необходимость ухода за Илингой. Как бы ни было тяжело, но утром нужно было подниматься, менять пелёнки и кормить девочку. После уже привычно устраивались на расстеленном пледе, перетащив его к гостиную, где малышка занималась своими игрушками, а сама Алекса вытаскивала из сейфа очередной артефакт. Нельзя было сказать, что её исследования были полноценны и точны, ведь слабость и лёгкая заторможенность никуда не делись, но бездействовать было бы ещё хуже. Да, потом всё проверит ещё, и не один раз. Пока же стоит составить хотя бы общую классификацию опасного наследства. Работа помогала отвлечься от грустных мыслей и, как всякая тренировка, приводила тело, голову и магию в порядок.

Время вынужденного заточения подходило к концу. К дверям лавочки периодически подходили какие-то люди. Кто-то читал объявление и уходил, кто-то — требовательно терзал звонок. Пару раз Алекса узнала в госте оборотня Кольдера. Но, если её здесь нет, значит, нет для всех.

Не сегодня-завтра должен прибыть обещанный помощник. Точно это будет мужчина. За обещанную неделю добраться из столицы ВерИны до Артины можно только верхом. Скорее бы уже приехал, Илинге, как и самому обычному ребёнку, просто необходимы прогулки на свежем воздухе.

За окном послышался шум подъехавшего экипажа и отрывистые крики возницы. Ну что там ещё? Алекса осторожно подошла к окну, благо, на них была настроена односторонняя видимость.

Это кого ещё принесло? Возле дверей лавочки стоял огромный дорожный экипаж-рыдван, крыша и задняя часть которого были плотно заставлены чемоданами, баулами и огромными плетёными коробами. Среди прочих вещей Алекса заметила и коляску для перевозки маленьких детей. Ещё подумала, что им с Илингой не помешало бы иметь такую же. Карета, прибывшая издалека, возле её дома, да ещё с коляской в багаже? Неужто это обещанный помощник? Однако…

Додумать Алекса не успела. Из-за кареты вышла благообразная старушка и стала отдавать распоряжения по разгрузке. Леди Элсинора Дастин, мамина мать.

— Бабушка?..

Если в голове роятся сразу тысяча мыслей, отринь их все и займись делом, мысли никуда не денутся, а деятельная бабуля способна устроить нешуточное представление прямо на улице. Поэтому сначала нужно запустить её в дом и хорошо бы как можно быстрее придумать связное оправдание всему произошедшему, включая появление Илинги и отлучение самой Алексы от семьи. Втягивать милую добрую старушку в опасное дело категорически нельзя. Ещё и помощник вот-вот заявится. Нужно будет как-то с ним уединиться и обговорить легенду. Идеальным вариантом было бы отправить бабушку домой, но судя по количеству вещей, прибыла леди Элсинора надолго, если не навсегда.

Всё это пронеслось в голове, пока спускалась вниз по лестнице и открывала дверь.

— Бабушка, — только и смогла выдавить Алекса, замирая на крыльце. Да, не вовремя, но как же она рада появлению родного человека.

— Заносим, заносим, чего встали! — громко скомандовала старушка, уверенно распоряжаясь двумя мужчинами, споро разгружающими её багаж.

Те и так не бездельничали, но после окрика заработали ещё быстрее. И как у бабули так получается? На вид милая уютная старушка, но её приказы, как помнила Алекса ещё из детства, беспрекословно исполнял даже старый наглый кот, обитавший при кухне.

Очень быстро все вещи были перенесены в дом. Экипаж уехал.

— А теперь дай я тебя обниму, моя девочка, — заговорила бабушка после того, как двери закрылись и они остались вдвоём.

— Бабушка, — Алекса бросилась в родные объятия, робкая и неуверенная улыбка озарила лицо. — Бабуля, — ох, только бы не расплакаться, не маленькая уже.

— А худенькая! Красивая, но больно уж худенькая. Ничего, я тебя откормлю, — чуть ли не с угрозой в голосе пообещала она.

Наверное, бабушки все одинаковые. Для них все внуки, которые без проблем проходят в стандартные двери, являются худенькими. Эту песню Алекса помнила с самого раннего детства, когда приезжала в гости к маминой матери, та всячески пыталась откормить «несчастного ребёнка», замученного учёбой и глупыми диетами.

Сама бабушка, как успела рассмотреть Алекса, стала полнее и как будто бы ниже и… уютнее. Обычное дело для её возраста. Хотя, если присмотреться особым зрением… Артефакт иллюзии? Но зачем?

— Бабушка, — Алекса некрасиво шмыгнула носом и впервые со смерти Кейси улыбнулась широко и искренне.

Как будто что-то отпустило в душе. Пружина, начавшая закручиваться ещё с того достопамятного дня в Тирвиле, вдруг лопнула. Лопнула, оставив уверенность, что теперь-то всё будет хорошо. Как и всегда рядом с бабушкой, будь то разбитая в детстве коленка, потерянная любимая ленточка или первая несчастная влюблённость в сына соседского булочника.

— Заладила: бабушка, бабушка! Так и будешь держать меня у дверей, или пригласишь старую усталую женщину дальше? Хотя бы на кухню. Я, знаешь ли, не в том уже возрасте, когда можно скакать с места на место без вреда для здоровья, — попеняла внучке старушка.

По внешнему виду неунывающей леди никто бы не посмел сказать, что она провела неделю в дороге и устала. Но не спорить же из-за таких пустяков.

— Ох, что это я, — спохватилась Алекса. — Пойдём проведу тебя в комнату. Пока ты устраиваешься, я приготовлю что-нибудь нам на обед, — придётся устроить бабушку в комнате, где жил Петер, и которую вообще-то планировала отдать помощнику, если по легенде он должен жить в лавочке, но с этим придётся разбираться позже. Может, он будет жить в другом месте, ей ведь ничего так и не объяснили.

— Я же сказала, проводи на кухню! — требовательно возразила старая леди. — Знаю я, как ты готовишь. Бери во-он ту корзину, и неси на стол. Сюда ставь, я посмотрю, что тут у нас, а ты иди к ребёнку! Проснулась уже наша девочка, скоро плакать будет, — слух у бабушки был по-прежнему великолепен.

Алекса послушно метнулась наверх. Илинга и правда уже проснулась и ждала, когда же мама к ней придёт.

— Ты же моё золотце, — сообщила ребёнку девушка и уже привычно принялась менять пелёнки.

Переодев в нарядное платьице, всё же у них дорогая гостья, спустилась с девочкой вниз.

На кухне уже вовсю хлопотала бабушка. Из самой обычной на вид корзины, на самом деле оказавшейся стазис-артефактом, были извлечены на свет запечённая баранья нога с гарниром из спаржи, несколько уже готовых салатиков и — м-мм — ещё горячие булочки. Алекса, конечно, не голодала, но горячие булочки… от такого ни один здравомыслящий человек отказаться не сможет.

— Бабушка, я тебя люблю!

— Мой руки и садись за стол, егоза! — и эта присказка была давно знакома, но как же приятно её услышать вновь.

Алекса преувеличенно добросовестно вымыла руки и приступила к ужину. Положила понемногу каждого из салатиков, съела их все. Отдала должное и мясу с гарниром. Разлила по чашкам чай, с удовольствием съела булочку. Вторая явно будет лишней, но тогда придётся начать серьёзный разговор, а ведь так и не решила, что же говорить бабушке. Что она знает? Что выяснила у родителей? И вообще, выясняла ли? Про способность въедливой старушки выпытывать самые тайные тайны внучка знала не понаслышке.

— Перестань мучать эту булочку! Я конечно, хочу, чтобы ты стала немного посправнее, но не прямо сегодня, — прекратила терзания пожилая леди. — Убирай со стола, а мы с Илингой пойдём в гостиную. Как закончишь, присоединяйся к нам, всё мне расскажешь, — она подхватила люльку с малышкой и вышла.

Как же мало осталось после ужина посуды. Может, ещё и кухню помыть заодно? Но она и так чистая, за неделю заточения два раза всё здесь перемыла.