Ловушка для видящей (СИ) - Шарэль Ти

— Щиты хороши, Свята, но, к сожалению, это не панацея. Заряда хватает максимум на пятнадцать минут, так что без видящих, которые могут дать команду к активации, все равно не обойтись.

— Ну и ладно, все равно видящие есть в каждой бригаде… — начала я, но замолчала, глядя на странное выражение лица шефа.

— У видящих нет выбора, это неправильно, — сказал он.

— Это не изменить.

— Я сделаю все, чтобы стало иначе. Не хочу, чтобы у моих детей также не было выбора.

Дети. Я подумала о Мире. Так и есть — все оперативники приходят в ведомство по собственному желанию — за высокими зарплатами и социальными гарантиями. И только видящих ставят на учёт сразу после рождения.

В кровать я попала в тот момент, когда сон из организма выветрился окончательно, но, будем надеяться, не бесповоротно. Коробочку с подарком сразу сложила в чемодан, наверное, подсознательно желая убрать с глаз долой напоминания о мужчине, который когда-то слишком глубоко запал в душу.

Лиза позвонила, когда я уже выключила свет:

— Поздравлю, желаю счастья и все такое. Прости, что так поздно, я тут подработку себе нашла.

— Правда? И где?

— Да ты, наверное, слышала, у нас тут открылся новый научный центр при управлении. Им нужен был психолог, моя кандидатура подошла.

— Да, слышала. Меня Данила тоже звал.

— И что ты решила?

— Я обещала ответить после сборов. Как тебе там?

— Да пока никак. Они собирают экспериментальную группу, я буду ее наблюдать. Приедешь — расскажу. А сейчас ты мне скажи, как дела? Не замучили тебя?

— Да нет. Сегодня даже выходной дали. В честь праздника.

— Ого. Не ожидала. И чем занималась?

Рассказала подруге про поездку в лаборатории, про каток и кафе. Про подарок и странные оговорки шефа я умолчала, но Лиза не была бы собой, если бы не поняла все сама:

— И давно Виктор Андреевич уделяет тебе настолько повышенное внимание? Нет, я знаю, что он тебя всегда выделял, но это какой-то следующий шаг.

— Я не знаю, что думать, Лизунь, — пожаловалась я. — Но второй раз разочароваться я очень не хочу. Что мне делать?

— Да ничего не делай, Свят. Собственно, ничего не произошло. Ну, сводили тебя на каток, да тортом накормили. Признаний и предложений же не было?

— Он подарил мне подарок, — решилась рассказать я. — Такой же, как дарила я пять лет назад, когда Вик уезжал в столицу на работу.

— Можешь сказать, что именно?

— Там должны были быть парные хрустальные фигурки — сердце и ключ. Я дарила ему ключ. Он подарил сердце.

— Ну да, прозрачный намек, Свята, — рассмеялась Лиза, — считай, что признание у тебя есть.

— Но я не хочу, — заволновалась я.

— Точно? — Лиза задала вопрос вкрадчивым тихим голосом. — По сути, он тебе тогда перед отъездом ничего не обещал, верно?

— Он принял подарок.

— Ну, не хотел задеть твою гордость. Святка, тебе сколько было тогда? Семнадцать? Ну, котик, это не серьезно обижаться на взрослого мужчину, что не ответил на детские чувства.

— А сейчас вдруг решил ответить? — чуть обиженно буркнула я.

— Я бы не сказала, что вдруг, но, видимо, да, решил.

Разговор с подругой сна не вернул. Сначала я несколько раз прокрутила его в голове. Потом попыталась отвлечься и переключилась на другие события сегодняшнего дня, особенно на электрические щиты. Очередную новинку, добытую шефом. Гранаты тоже привез именно он, до этого ловушки были гораздо более массивными и менее мощными. Но Виктор Андреевич прав. Самая необходимая вещь — это визоры — очки, способные показать долмата любому человеку.

Мне казалось, что я только прикрыла глаза, но сразу провалилась в дрему. Снился мне странный сон. Я привела группу маленьких детей в просторную светлую комнату — свободную посредине и со стеклянными стенами, за которыми были видны пустые камеры.

— Итак, — сказала я, собирая детей вокруг себя, — сейчас я раздам вам визоры. Наденем их все вместе по команде. Не нужно пугаться, вы здесь в безопасности.

Дети рассматривали помещение любопытными глазенками, но отходить от меня не торопились. Наконец, я вручила последние очки и объявила:

— Раз. Два. Три. Одеваем!

А потом были слезы, крики, истерики.

За стеклянными стенами на нас кидались призраки — жуткие искореженные монстры, совершенно не похожие на настоящих долматов.

Я проснулась. Не слишком страшный сон, но после него осталось тягостное неуютное ощущение, не дающее мне уснуть еще почти час. Недальновидно, учитывая, что ранний подъем никто не отменял.

Так что, когда на тренировке мне было тяжелее, чем остальным, я знала, что сама тому виной.

— Смотрю, ты не в форме, — Надежда села за соседний тренажёр. — Что, опять не спалось?

Я промолчала, сконцентрировавшись на упражнении, но Надя не унималась:

— За что таким как ты достается дар? За красивые глазки?

Вот так бывает. То, что одни считают проклятием, другие — благословением.

— Отстань от нее, Надюха, — Ольга заняла тренажёр слева. — Ты просто глаз положила на ее куратора, вот и бесишься. Свята-то тут причем?

— Не болтай глупости, — огрызнулась оперативница, — не нужен мне ее мужик.

— Он не мой, — уточнила я.

— Кому-нибудь другому расскажи, — буркнула Надя. — Он с тобой возится, как с младенцем.

— Он друг моего брата, — сказала я, раздражаясь от того, что мне приходится оправдываться. Можно было бы и промолчать, но в первый день обе девушки отнеслись ко мне очень дружелюбно. Это после того, как Виктор Андреевич пришел вечером ко мне в комнату, Надю будто подменили.

— Не похоже на дружескую заботу.

— А на что похоже?

— Сама знаешь на что.

— Надюх, — снова вклинилась флегматичная Ольга, — мы здесь до конца недели, зачем тебе сложности на несколько дней?

Надя сжала губы, отвела глаза. К счастью, дальше тренер отправил нас на разные тренажёры, и продолжать неприятный разговор не пришлось.

В столовой шеф подошёл ко мне сразу, стоило нам с девочками войти:

— Святослава, нужно поговорить. Срочно.

Я посмотрела на злую Надежду, на посмеивающуюся Ольгу и согласилась.

— Свята, только не волнуйся. Мне только что позвонили. Мы сделаем все, что возможно. И найдем ее.

— Найдем кого? — спросила я, леденея.

Глава четвертая

"Привыкнув жить со страхом, мы забыли, что его первоначальная задача — уберечь нас от опасности".

Елизавета Миронова

— Мирослава пропала сегодня ночью, — Виктор Андреевич взял меня за плечи и, игнорируя любопытные взгляды, прижал к себе. Я не сопротивлялась, пытаясь осмыслить услышанное. — Ее забрали прямо из квартиры твоего брата. Ему и Насте сделали уколы снотворного.

— Мне нужно домой.

— Я так и думал. Хорошо. Мы вылетаем ближайшим рейсом. Я займусь билетами, а ты поешь и собирай вещи.

Покачала головой, намереваясь немедленно вернуться в комнату, но шеф заставил меня съесть обед буквально шантажом:

— Неизвестно, когда сможешь ещё поесть. Рейс это не приблизит и не ускорит. А я не закажу билеты, пока не увижу пустую тарелку.

— Не обращайтесь со мной как с ребенком, Виктор Андреевич!

— А ты не веди себя как ребенок, Свята.

Несколько секунд буравила его взглядом, потом сдалась. Виктор Андреевич так и стоял над душой, пока я торопливо пыталась затолкать в себя содержимое тарелки. Едва не подавилась, но управилась быстро и сразу убежала собираться.

— Это ведь не первый случай, да? — спросила я, когда мы уже сидели в самолёте.

— Не первый.

— И пропавших детей не нашли?

— Почти никого.

— Что это значит? Если кого-то нашли, то должны быть описания места, людей. Или… — тут я задохнулась от страшной догадки, — нашли мертвыми?

— Нет, найденный ребенок жив и здоров. Но ничего не помнит.

— А сколько ему лет?

— На момент похищения было четыре. Поверь, я читал протокол. С ребенком работали детские психологи, выяснили только, что физического насилия не было. И больше ничего.