Анна Гринь - Олимпиада. Бубновая дама
— Верткая какая, — одобрительно пробормотала я, сражаясь с растением. — Клубни есть?
Дина вскочила, нырнула с головой в корзину и, вооружившись ножницами, поднырнула под мои руки, быстро стряхивая с корней землю.
— Взрослая клубневидная ползуха, — с нежностью пробормотала Дина, улыбнувшись мне. — Ее в такое время найти сложно…
— А в другое — еще сложнее, — покивала я.
Дина поддакнула и осторожно ссыпала похожие на горошинки клубни в мешочек. После этого мы в четыре руки вернули растение в землю и присыпали землей.
— Крепкое, к осени еще урожай даст, — наблюдая, как ползуха выравнивается и расправляет примятые листья, сказала Дина.
— Для чего, кстати, собираешь? — уточнила я.
— Да хочу с собой приготовить немного, — призналась девушка. — А то в Академии вечно чего‑нибудь не достать, а потом майся то бессонницей, то от чьего‑нибудь проклятия, то от… — Девушка оглянулась по сторонам. — То от бессильной злобы.
Мы расхохотались, прекрасно понимая друг друга — клубни ползухи входили в состав едва ли не каждого второго состава и служили как компонент, замедляющий эффект.
Сложив мешочек в корзину, Дина уверенно подхватила лямки и закинула свои пожитки за спину, став похожей на экзотическую сборщицу чая.
— Хочешь к нам? — предложила я.
Девушка с голубыми волосами кивнула, и мы весело зашагали по тропинке обратно в деревню.
* * *Дина ушла только вечером, уболтав и меня, и бабушку рассказами про своих родственников и Академию.
— Милая девушка, — вздохнула Верия, убирая со стола чашки и чайник с остывшим чаем.
Я кивнула и унесла на кухню плетенку с плюшками, утащив напоследок несколько, пока бабушка не видела.
— Но это все равно не значит, что я тебя отпущу учиться, — предупредила ведьма.
— Бабуль! — обиженно простонала я. — Все равно поеду. Вернусь в город, заберу документы из универа и отправлюсь.
— Липа, — начала бабушка, — я все еще не понимаю, зачем тебе все это?
— Ба — а-а! — привычно протянула я. — Ты ж понимаешь, что… гены пальцем не задавишь. Не смогу я жить и работать как обычный человек. Не мое это!
— Многие справляются, — поддела ведьма.
Я фыркнула и ничего говорить не стала. Я совершенно не понимала людей, которые в этом мире предпочли отказаться от своей сути ради странной и ничем не оправданной возможности жить «как все нормальные».
— Олимпиада…
— Бабуль, я родилась ведьмой и ведьмой буду, — оборвала я, в упрямстве ничем не уступая бабушке. — И Дина будет. Мы не из того теста, которое подойдет для булочек. И обсуждать эту тему дальше я не хочу. Пусть те, у кого дар в крови разбавился до прозрачности воды, живут как люди. Ты ведь знаешь, что я с универом здесь уступила только твоим уговорам.
Бабушка Верия фыркнула и больше ничего не сказала. Я вздохнула, но решила не зацикливаться на очередном витке спора с ведьмой.
После такого разговора невинный вопрос о книге из библиотеки пожилую ведьму ни капельки не насторожил. Хитро улыбаясь, я довольной лисичкой прошмыгнула к нескольким книжным шкафам на большой утепленной веранде и уверенно стянула толстый томик «Легенд».
— Что взяла? — не глядя на обиду, осведомилась ведьма.
Я тихо зашипела, но уверенно и спокойно промолвила первое же попавшееся на полке название:
— «Жаркие ночи».
Бабушка крякнула в соседней комнате, да и я сама не удержалась от смешка. Это ж надо было выбрать именно любовный роман среди десятков перемешенных с обычными книгами томиков о магии. Но все равно лучше, чем говорить правду.
Первый раз в «Книгу легенд» я заглянула лет в пять, еще не до конца понимая смешение букв, рун и только опытным ведьмакам известных символов. Но книгу и не нужно было читать, она сама рассказывала то, что хотелось узнать человеку. Никакой опасности книга не представляла, кроме своей исключительной интересности. Если вчитаться, переходя от истории к истории, то можно не заметить, как проходят часы и даже дни. Повзрослев, я научилась подчинять книгу, чтобы та не околдовывала, так что бабушка переживала за меня понапрасну.
— А не рано ли тебе?.. Такое! — запнувшись, уточнила ведьма.
— Бабуль, мне уже восемнадцать. К тому же я еду в Академию. Должна же знать, к чему готовиться.
Бабушка закашлялась и сиплым голосом вопросила:
— Что? Готовиться? К чему? Олимпиада!
— Отпор давать, — проходя в комнату и держа «Легенды» так, чтобы бабушка из кресла не могла разглядеть томик, с наигранным непониманием ответила я. — Что ж еще?
Женщина успокоено обмякла и задышала глубже:
— Я тебя умоляю, Липа, не заводи себе там ухажеров.
— Это почему же? — настал мой черед удивляться.
— Зачем тебе это? Ты еще молодая, жить да жить…
В этом я не могла не согласиться с бабулей. Но почему‑то тут же в голове промелькнул образ моего кратковременного дорожного попутчика. Немного подумав, я таки решилась спросить:
— Бабуль, ты же хорошо знаешь все разновидности существ?
— Конечно.
— А вот вампиры… их можно отыскать? — осторожно уточнила я.
— Сложно, — ответила ведьма. — Подолгу на одном месте они не живут, особенно истинные.
Я кивнула и пошла к себе. После вернулась и деловито прошествовала на кухню, чтобы к плюшкам добавить еще и большую чашку чая.
— Что может быть лучше книги, теплой летней ночи, горячего чая и сладостей? — сама у себя спросила я и усмехнулась, прилаживая томик на колени.
Но не успела я сделать первый глоток чая, как мимо открытого окна что‑то промелькнуло, будто луч света фонарика, а потом над подоконником возникла косматая рогатая голова. Визитер раздвинул горшки с геранью в стороны и осклабился, демонстрируя мне острые зубы.
— Что надо? — не слишком приветливо осведомилась я у фавна.
Тот вновь усмехнулся и сунул руку во внутренний карман жилетки с преувеличенно обиженным видом:
— А здороваться не учили?
— Если бы звала, то здоровалась, — сухо промолвила я и вновь опустила взгляд на разворот книги. — Что надо?
Фавн прихватил клыками пару листиков и вдумчиво ими захрустел, так что по комнате поплыл резкий запах герани.
— Эй! — воскликнула я. — Я бабушке скажу! Это ее цветы!
— Жалко бедному ни — и-исчастному фавну пару листиков? — скуксился рогатый, даже уши поникли и слезы навернулись на глаза.
— Знаю я таких как ты, — не поддалась я на провокацию. — Жалованье тебе позволяет питаться вполне разнообразно, так что оставь цветок в покое.
Фавн хмыкнул, играть печаль перестал и вновь широко улыбнулся.
