Анна Хэкетт - Управляющая разумом (ЛП)
— Вы сможете ему помочь?
Женщина не отвечала, склонив голову к блюду и полностью сосредоточившись на своей работе.
Затем она потянулась и, разомкнув губы Кэла, вложила ему в рот часть получившейся пасты.
Он дернулся всем телом и уронил голову набок.
— Что это? — Боже, Мара чувствовала себя совершенно беспомощной. Встав на колени возле его головы, она опустила руку ему на плечо. — Я не позволю причинить ему боль.
— Это поможет…от боли, — сказала индонезийка на ломаном английском.
— Вы доктор или медсестра?
Женщина покачала головой.
— Целительница, — она указала на Кэла.
Целительница тоже подойдет. Приподняв Каллахану голову, Мара помогла женщине дать ему еще немного смеси. Затем индонезийка прижала к его губам оловянную чашку и влила в рот немного воды.
Несколько секунд спустя все тело Кэла, казалось, расслабилось. Индонезийка устроилась рядом и принялась омывать его раны.
Боже, ожоги были обширными. В некоторых местах глубокими. Мара почувствовала в глазах жжение слез. Прошло очень много времени с тех пор, как она в последний раз плакала. Слезы никогда не помогали. Не помогали, когда семья выбросила Мару на улицу. Не помогали, когда жених растоптал ее сердце, или же когда она оказалась в тюрьме Ливена. Мара поклялась никогда не плакать.
Теперь она физически не могла сдержаться. Ей был нужен воздух. Мара попятилась, отчаянно желая уединиться.
— Нет, — индонезийка схватила ее за запястье с неожиданной силой. — Вы ему помогаете. Он успокаивается.
Посмотрев на Каллахана, Мара заметила, как черты его лица напряглись, а возле рта пролегли морщинки. Она позволила себе провести пальцами по его лбу, но осторожно, чтобы не коснуться ожогов. Кэл потянулся к ее прикосновению, а его дыхание замедлилось.
Казалось таким странным быть чьим-то успокоением. Мара всю жизнь никого к себе не подпускала и знала, что Каллахан возвел свою отстраненность в ранг искусства. Она погладила его по голове. Но теперь друг у друга остались только они.
— Вы ведь сможете помочь ему, правда? — Мара провела пальцем по его губам. — Ему станет лучше?
Умелые руки женщины не замедлили движений, но когда она подняла взгляд, ее глубокие карие глаза тонули в печали. Она покачала головой.
У Мары перехватило дыхание, и ей показалось, будто комната вокруг нее пошатнулась и завращалась.
— Нет, — индонезийка ополоснула в миске клочок ткани, и вода тут же окрасилась кровью Кэла. — Он умирает.
Глава 6
Боль опаляла кожу.
Он прорывался через тягучий тяжелый туман. Нет, не туман, а обжигающий песок. Кэл словно лежал посреди пустыни, где слепящее солнце опаляло кожу до волдырей, плавило легкие и иссушало горло.
Услышав шепот, он повернул голову. Пустынный ветер принес с собой красивый голос.
Но и тот смолк. Ушел.
Затем Кэл вернулся в лабораторию. Яркие лампы. Слепящий свет. Темные силуэты, подсвеченные белизной. Непрерывный звуковой сигнал и жало игл под кожей.
Боль. От введенных препаратов и режущих кожу скальпелей по венам молниями проносилась агония. Пульсация сверлящих голову электрических импульсов. Изменение тела.
«Нет. Нет». Кэл дернулся в удерживающих его ремнях. Он знал, что станет монстром. Власть начнет расти, набирая скорость и мощь, искушающую слишком сильно, чтобы можно было устоять.
— Тшшш, — голос вернулся, ослабляя напряжение. Лба касались прохладные руки, а влажная ткань несла радостное облегчение горящей коже. — Тише, Кэл. Я здесь.
Он был знаком с владелицей голоса, но мозг не мог соединить части головоломки. Хотя это не имело значения. Кэл знал разговаривавшую с ним женщину, знал глубоко внутри, там, где было важнее всего, и верил, что она не бросит его одного сгорать во тьме.
Касание нежных рук повторилось. Ладони гладили его по щекам и подбородку, а большой палец водил по губам.
Прикосновения пробуждали что-то скрытое в душе. Ту часть, которая увядала. Часть, столь долго отрицаемую.
Он прорывался через туман. Кэл хотел увидеть эту женщину, рвался сказать, чтобы она продолжала его трогать.
— Тише.
Что-то надавило на затылок, приподнимая Кэлу голову, и он оказался в теплом объятии.
— Хочу пить, — выдавил Кэл.
Возле губ тут же появилась чашка с водой, ставшей благословением для пересохшего горла.
— Не так много.
Чашка исчезла. Кэл расслабился в руках женщины и поднял веки.
Огненно рыжие волосы, распущенные и взъерошенные, обрамляли бледное лицо с огромными глубокими зелеными глазами.
— Мара.
— Эй, — она убрала волосы с его лба. — Как ты себя чувствуешь?
— Плохо, — скрипуче прокаркал он.
— Прости меня, — у нее перехватило дыхание. — Это моя вина.
— Я…со мной все будет хорошо.
Мара сжала его пальцы так, словно от этого зависела ее жизнь.
— Не думаю, что на этот раз все закончится хорошо.
— Что случилось? — нахмурился Кэл, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.
— Ты помнишь бомбу и взрыв?
Воспоминания ворвались в голову со скоростью звука. Кэл попытался сесть.
— Ты ранена?
С икающим смехом Мара подтолкнула его лечь обратно.
— Все хорошо. Ни одного ожога. Ты играл в героя и защищал меня.
— Это я умею.
— А как же иначе, ведь ты — великий Каллахан, — покачала головой она, но ее легкая улыбка тут же исчезла. — Ты очень сильно ранен, Кэл.
Призвав на помощь все оставшиеся силы, он потянулся и разгладил морщинку у нее между бровей. Мара Росс вне себя от беспокойства за него. Кэлу понравилось.
— Бэй и Шон?
— Мы потеряли связь, — она прикусила губу. — Я не знаю, сбежали ли они. Нашли ли укрытие.
Он нащупал ее руку.
— Бэй сильная, а Шон — обученный морпех. Они найдут, где спрятаться, пока мы не сможем их найти.
— Мы далеко от цивилизации. В деревне, глубоко в джунглях, — Мара осмотрела комнату. — Здешние люди делают все, что в их силах. Они очень щедрые, — по ее щеке скатилась одинокая слеза. — Но этого недостаточно. У тебя слишком много ожогов… — Мара судорожно вдохнула, — …и все глубокие.
Кэл попытался опустить взгляд и осмотреть свое тело. Получилось не очень-то хорошо, но ему удалось разглядеть участки содранной кожи, да и боль подсказывала, что положение серьезное.
— Если бы я только подождала. Сделала, как ты сказал…
— Мара, — намотав на руку несколько прядей рыжих волос, Кэл притянул ее ближе, — ты такая, какая есть. Не думаю, что мне удастся превратить тебя в другую, терпеливую и планирующую, — она была так близко, что он видел ее великолепную почти прозрачную кожу, влажную от пота и с пятнами грязи. — Я не хочу, чтобы ты менялась.
— Каллахан…
— Кэл, — он притянул Мару еще ближе, пока их губы не оказались лишь в нескольких дюймах друг от друга. — Я хочу, чтобы ты звала меня Кэлом.
— Кэл, — она ненадолго замолкла, — я бы сделала что угодно, лишь бы тебя спасти, — ее голос затих, а по щеке скатилась еще одна слеза.
— Что угодно? — Мара в ответ кивнула. — Тогда мне нужно, чтобы ты мне доверилась.
— Ты же знаешь, что я уже тебе доверяю.
Кэл припал к ее губам. У него не хватило сил поцеловать Мару так, как он хотел, но…ему требовалось взять у нее кое-что, а времени на объяснения не было.
Углубив поцелуй, Кэл вовлек в рот ее насыщенный вкус. Мара отвечала на каждое движение языка, каждое посасывание, каждое исследование. Она целовала в своем характере — смело и чувственно.
Подняв здоровую руку, Кэл обхватил Мару позади шеи, притягивая ближе. Он запустил пальцы ей в волосы.
Кэл чувствовал, как она попыталась вырваться, но не позволил нарушить связь. Он просто брал все, что ему предлагали и чего не предлагали. Выпустив на волю свою силу, Кэл позволил потокам хлынуть в Мару. На поиск. На поиск ее яркого сердца.
Она дернулась. Продолжая пить из нее, он губами поглаживал ее губы в попытке успокоить. Кэл поклялся загладить вину позже. Поцеловать Мару правильно и доставить столько удовольствия, сколько сможет.
В него хлынула волна яркой горячей энергии, растекшейся по коже. Сосредоточив сознание, Кэл направил поток.
И лишь тогда он прервал поцелуй. Мара отшатнулась, неглубоко и учащенно дыша. Силы Кэла иссякли. Он смотрел в ее широко распахнутые зеленые глаза, но перед взором плясали пятна. Такая красивая. Темные руки беспамятства утащили его за собой.
* * *Отшатнувшись, Мара уставилась на обмякшее тело Кэла. Она пыталась восстановить дыхание.
«Что, черт возьми, только что произошло?».
У нее немного кружилась голова. Поцелуй был дьявольским, но все же не совсем поцелуем. Будто Кэл пил саму ее душу.
Мара подползла обратно и положила ладонь ему на лоб. Кэл все еще сгорал, но теперь, казалось, отдыхал немного более мирно. Она скользнула взглядом по его голой груди.
