Лина Люче - Черная звезда на счастье
Когда они не катались по постели, то гуляли, говорили, смеялись — постоянно смеялись. Весь корабль смотрел на командира изумленно. Первое время офицеры испуганно отводили глаза, заметив его с открытыми эмоциями, необычно веселого, но потом привыкли и перестали ждать подвоха. И команда совершенно изменилась — оживилась, повеселела. Словно вся «Черная звезда» праздновала их слияние.
Асхелеке исполнилось шестнадцать, и скрытый праздник на один день стал явным, достигнув апогея. Утром Тхорн преподнес ей великолепный линос из баснословно дорогого белого шелка — почти до пят. Микея помогла с прической, и целый день виновница торжества шествовала туда-сюда, наряженная словно королева. За обедом в торжественной обстановке профессор эс-Эммар презентовал ей уникальный учебник пяти шаггитеррианских наречий, извлеченный из каких-то секретных закромов. Офицеры по очереди спонтанно приносили ей маленькие подарочки, и Асхелека чувствовала себя всеми любимой, купаясь в счастье в этот замечательный день.
Тхорн даже позволил ей выпить полбокала сяши поздно вечером, когда они уже были наедине. А когда глаза его жены слегка помутнели, принялся с коварной улыбкой расстегивать на ней платье, но Асхелека, тут же почувствовав его настрой, слегка переполошилась.
— Ты ведь не собираешься делать ничего ужасно непристойного? — слабым голосом осведомилась она. Но именно это Тхорн и собирался сделать.
— Ничего, что тебе бы не понравилось, — заверил он.
* * *За день до эвакуации города он ждал у городских ворот одного представителя Сезара, и не смог скрыть удивления, завидев издалека целых трех мужчин, двоих из которых не ожидал встретить. Когда Ортанес эс-Вьер и братья эс-Мьийа приблизились, он послал им немой телепатический вопрос, но еще до того, как получил ответ, заметил объемистые сумки в их руках с эмблемой турнира.
— Ты не прилетел на турнир. И турнир прилетел за тобой, — весело объявил Ортанес, вручая ему сумку со спецодеждой. — Тем более что турнир мой, а я тоже сейчас на Шаггитерре. Но я ни разу за все годы его не отменял, ясно?
— И где… и как мы это сделаем? — искренне удивленный, но уже улыбающийся, спросил Тхорн, переводя взгляды с одного своего соперника на другого. Все трое имели очень довольный вид, а их открытые эмоции переполнял энтузиазм.
— Мы четверо будем готовиться и драться. Очевидно, что за организацию должен отвечать кто-то другой, — беспечно пожал плечами Ортанес.
В результате все хлопоты взяли на себя Асхелека и Цесин с Микеей. Поминутно хохоча, всеми командуя, в том числе Тхорном и другими грозными, серьезными людьми, которых боялась половина планеты, они за несколько дней организовали расчистку большой площадки перед городом, установку импровизированных трибун, наскоро сколоченных младшими офицерами из подручных материалов — благо, собирался не многотысячный стадион, а мужчины, которых было большинство, соглашались и постоять — и также выстроились в очередь, чтобы участвовать.
Четверо лидеров отобрали пару десятков лучших офицеров — пятерых привел Мьюча из своей команды, десять офицеров представляли «Черную звезду», и еще четверым, немного посомневавшись, решили дать выступить от местного города, хотя ребята из рядов горианской армии были заметно слабее. Последним присоединился Дейке, решившись тряхнуть стариной после некоторых колебаний. Но как только он решился, в его глазах загорелся такой же азарт, как и у всех.
Тхорн проводил много времени в зале вместе со своими тремя основными соперниками и стал больше спать. Зал они почти полностью забрали под свои занятия, выгнав всех младших офицеров на второй уровень. Но все равно все бегали смотреть, особенно на тренировочные спарринги, и прилипали к стеклам. Больше всех на него ругалась Асхелека, когда пропускала интересное зрелище, но он намеренно не звал жену. Один взгляд на нее мог стоить ему целого поединка.
— Если ты болеешь за меня, то тебе лучше не приходить на турнир, — пошутил он вечером, обнимаясь с ней на кровати. Шутить с ней теперь было очень удобно — она ощущала все его эмоции, как и он ее, и просто не могла не понять.
Послав ему улыбку, Асхелека устроила свою красную гриву на его груди:
— Я болею за тебя. Если ты скажешь — я не приду.
— С ума сошла, — выдохнул Тхорн, потрепав ее по голове. — Я никогда такого не скажу.
Но в его груди разлилось теплое чувство, особенно когда в ее эмоциях появилось стойкое искреннее намерение сделать так, как он хочет, даже наступив на горло своему любопытству. Она действительно готова была пропустить праздник.
Подтянув ее к себе за подмышки, он со вкусом поцеловал ее в мягкие губы:
— Я тебя люблю.
— И я тебя.
Постепенная эвакуация жителей города только удваивала суматоху, но зато на турнир оставалось меньше зрителей, что с другой стороны облегчало задачу. Пригласили фактически только своих — офицеров «Черной звезды» и еще пару-тройку десятков избранных.
В день турнира, перед самым началом, Асхелека очень долго суетилась, показывая зрительницам их места, помогая друзьям накрывать столы к празднику, который должен был состояться после окончания, а потом увидела его, с разбегу запрыгнула на руки и засмеялась.
— Что? — не сразу понял Тхорн, когда поймал и прижал ее к себе.
— Не оборачивайся. На нас все равно все смотрят. Поцелуй меня, — потребовала она, и он запрокинул голову, тоже рассмеявшись. На этот раз вслух, намеренно эпатируя публику. Смеющийся вслух горианец — такое увидишь не каждый день. Особенно если этот горианец — Тхорн эс-Зарка.
— Мне уже все равно, — сказал он и поцеловал жену так, что даже мужчины через несколько секунд отвели взгляды от смущения, сделав вид, что очень заняты приготовлениями к первому раунду.
— Я буду болеть за тебя, — прошептала она и поерзала, побуждая спустить ее на землю.
Турнир продлился почти три часа. Младшей лиги не было, точнее, средняя с ней смешалась, и поэтому бои затягивались. Тхорн до начала провел получасовой инструктаж, очень грозно сообщив всем участникам, чтобы даже не думали допускать травм — врачи, конечно, в городе теперь дежурили, и неплохие, но хорошая медицинская техника оставалась вне зоны доступа. Поэтому дрались медленнее и осторожнее. Хотя азарт все равно затягивал, и без инцидентов со сломанными ребрами и пальцами не обошлось. Тхорн с тревогой смотрел на Асхелеку, зная, что ему предстоит еще от нее за все это получить. Так трепетно, как его жена, к травмам офицеров не относился никто из присутствующих, и во всем, что с ними происходило, она почему-то винила только его.
