Екатерина Оленева - Призрачная любовь
Мишку передёрнуло. Ну и ну! Какое бурное, у него, оказывается, прошлое.
— И это не считая воплощений в других мирах, — с подначивающей улыбкой вставил один и мужчин, видимо, прочитав его мысли. — Итак, что мы имеем? — обернулся он с вопросом к их "историку" Нейлинэ.
— Жрец — первое воплощение. Воин и крестьянин — второе воплощение. Ремесленник — третье воплощение. Священник (жрец) — четверное воплощение. Пятое воплощение не успело до конца оформиться, ибо оборвалось до срока.
Во всех воплощениях Душа не доживала до старости, умирая насильственным путем.
— Спасибо, Нэйлинэ. Вы можете отдохнуть, — мужчина развернулся в сторону Мишки. — Ну, как вам нравится ваше прошлое? — с улыбкой спросил он.
— Мне нет до него дела, — пожал плечами Мишка. — Может быть, я и умирал до срока, но незаконченных дел, заставивших о себе помнить, у меня не оставалось.
Мишке казалось, что они потратили огромное количество времени на пустоту.
— Ты прав, — задумчиво кивнул мужчина. — У тебя удивительно стабильная аура. Все нити прошлого логически завершены и оборваны, как грамотно построенное предложение с точкой в конце. — Он посмотрел на коллег. — Некоторое опасение вызывает история Сенетмута, но темный осадок, с которым жрец покидал жизнь, давно растворился. Что ж, может быть тебе пора переходить на иной уровень? Впрочем, у тебя есть возможность ещё дважды воплотиться в вашем мире. Ты можешь подумать и сообщить нам о своем решении.
— Мне нужно вернуться обратно, — заявил Мишка.
— Что вы сказали? — невозмутимо переспросил один из мужчин, но так, что всем вокруг стало понятно, что Мишка совершил большую глупость, обращаясь таким образом к Верховным. Возможно, выступающим в этом мире в образе Бога.
— Мне нужно вернуться обратно. Я расскажу Вам, почему.
И Мишка рассказал. Выслушав его, Старейшины согласились, с тем, что он — прав.
ЗЛО — всегда зло. Каждому уровню соответствует своя степень. А в квартире 123 поселилось не полагающаяся этому миру степень Зла.
Но взамен призрачной возможности переломить ситуацию к лучшему, Мишка должен был ещё дважды воплощаться на Земле. С учетом возможного будущего планеты, такого, каким его ему, — малоприятная перспектива.
Но у всего — своя цена.
Глава 23
Схватка
За спиной заскрипели, затворяясь, огромные двери, в которые без труда бы проехал автомобиль среднего размера, — такой, скажем, как джип. Двери затворились, отсекая Мишу от мира, имеющего вещественные признаки и оставляя наедине с чем-то, почти живым и плотным, равно чуждым как Добру, так и Злу. Наедине с тем, что не было ни Светом, ни Тьмой.
Мишка остался среди искрящегося, медленно двигающегося, как молоко, растворяющееся в воде, тумана.
Но в одиночестве он оставался недолго. Навстречу ему из тумана вышел мужчина в облачении, вызывающем в памяти исторические ленты о жизни народов Азии. Но внимание парня привлек к себе не столько сам человек, сколько оружие за его спиной. Между эфесом и ножнами, в которые уходил меч, взгляд выхватывал сталь. От неё распространялся яркий, нестерпимо яркий, почти обжигающий роговицу мертвого глаза, свет.
— Идем, — кивнул мужчина. — У нас мало времени.
Миша продолжал шагать в белом мраке, следуя за проводником. Туман отступил. Его сменил мрак пещер, в котором они продолжали путь до тех пор, пока пол не оборвался под ногами, заканчиваясь обрывом. Внизу, под ногами, лежала широкая долина, на дне которой располагалось кладбище с вьющимся между надгробиями зеленоватым туманом, полным фосфоресцирующего свечения. Холодный ветер шелестел мрачными венками, грустя о скоротечности жизни.
Любуясь сверху зловещим видом, Мишка нашёл его по-своему привлекательным. Будь он жив, древнее зачарованное кладбище его бы, наверное, пугало. Но недаром древние верили, что смерть меняет людей. Они становятся другими, не утрачивая при этом собственной индивидуальности. Ему, теперешнему, напряженная атмосфера импонировала. То, что влекло прежде, утратило привлекательность. То, что страшило, — неожиданно стало нравиться.
В жизни Мишка просто плыл по течению, бесцельно. Сейчас у него была цель. Он, как путник, из пресловутой школьной задачки, должен был пройти из пункта "А" в пункт "В". Выполнить задание. И вернуться за следующим. Такова его суть. Искать и находить. Спасать и спасти.
А Лена, — что Лена? Маленькая искорка на холодном ветру! Глупая канарейка, попавшая в когти беспощадному коту. Прекрасная принцесса, нуждающаяся в помощи.
Будь на её месте кто-то другой, Мишка все равно пошел бы вперед. Но то, что там, впереди его ждала именно она, наполняло душу и радостью, и нежностью, — скупой, как карандашный набросок на ватмане.
А ещё была тревога, подгоняющая, словно плеть.
— Возьми Меч, — раздался над ухом хриплый голос проводника. — Он поможет вернуться и вернуть. Он подчинится той, что однажды держала его в руках.
Где-то Мишка уже видел подобную картину: мужчина, стоящий над бездной; невидимые воздушные потоки заставляющиеся разлетаться волосы и одежды.
— Ты должен найти её, — сказал проводник. — Должен рассказать, что существа, которого она себе придумала, нет. И никогда не было. Должен заставить её понять, чем может обернуться для других бессмысленная жертва во имя холодного тумана небытия.
— Сложно заставить другого понять, когда сам до конца ничего не понял. — Ворчливо отозвался Мишка.
Он и в самом деле многого не понимал. Несмотря на то, что Верховные, в белых хитонах и золотых венках, долго разглагольствовали и поясняли, перед тем, как отправить его сюда.
* * *— Итак, ты утверждаешь, что встретился со Злом? — вопрошала фигура, с ног до головы закутанная в балахон. Единственной доступной для восприятия деталью облика оставался голос. — Ты утверждаешь, что оно вышло за пределы, нарушило границы, отмеренные ему Законом?
— Более того, — произнес Миша, — Зло неестественным путем уничтожило мою жизнь.
— Оно убило тебя?
Миша утвердительно кивнул.
— Специальные службы проверят, насколько твои заявления соответствуют действительности, — царственно кивнула фигура.
Повисло долгое молчание, в течение которого Мишка обдумывал, что же ему делать дальше. То ли аудиенция у Страсти Господней окончена. То ли от него ожидают дальнейших действий.
Решив наплевать на всякую почтительность, Миша отважился на то, чтобы удовлетворить любопытство:
— Что могло спровоцировать создание странного тоннеля, по которому два мира могут почти вплотную пересекаться?
