Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина
Странно, вроде бы к мысли о смерти и вправду привык, а тут, узнав, что времени меньше, чем ему казалось, едва в панику не ударился.
– Да. Боюсь, надо спешить.
Мальчишка-сиу в одной рубашке и подштанниках, которые, кажется, надел только по настоянию Эдди. Почему-то Чарльз чувствовал раздражение, исходившее от него.
Волосы распустил.
Белые.
А кожа – черная.
– Здесь мы мало чего можем. – Эдди почесал макушку. – Я так думаю. Вот. А там… там тоже мир. И если этот влияет на тот, то можно и наоборот. Тут с твоей пакостью сладить не выйдет, а вот там… Дракон опять же. В общем, мы с Эвой решили попробовать затащить вас туда. Но это тяжко. Если душа не подготовлена, то хрен ее утянешь. За руки возьмитесь…
– А дракон настоящий? – уточнил Найджел Сент-Ортон. – Отец мечтал, что сумеет поднять дракона.
– Может порадоваться. У него получилось.
Эдди поднес дудочку к губам.
– И… если вдруг потеряетесь, стойте на месте. Да! И зимородка ищите.
Звук пробрал до костей.
А мир изменился.
Эдди до последнего сомневался, что у них получится.
В конце концов, мертвые – это одно, мертвым можно указать путь. А вот живым? И тем, кто не способен слышать? Но что еще оставалось?
Поверить.
Дракону, что, окинув Эдди взглядом, сказал:
– У тебя есть все, кроме веры.
– И во что я должен верить?
– В себя.
В себя.
И в Эванору Орвуд, которая предложение выслушала и сразу кивнула:
– Я согласна.
А он начал долго и муторно объяснять, как это все сложно, невозможно и опасно, в том числе для Эваноры. Она же вздохнула и произнесла:
– Если есть шанс, то надо его использовать.
Шанс. Есть ли он?
Мир, который подчиняется воле, это, конечно, хорошо. И Эдди даже худо-бедно научился управлять этим миром.
Но…
Все равно.
Риск велик. Но и ждать нельзя.
Берег.
И море. Море сейчас спокойно. Серое, как отражение неба. Или наоборот? Солнце мутное, словно проглядывает сквозь толстое запыленное стекло.
Пахнет затхлостью. Гнилыми водорослями. Смертью.
Эдди убрал дудку и огляделся.
Чарльз?
Здесь. Стоит, покачиваясь. И проклятье его видно всем. Оно что клубок черноты, оплетший тело. И видно, сколь сроднилось с ним. Не вытащить.
Тогда все… зря?
Милисента. Рядом с мужем. И внутри нее… Прав дракон?
Или нет?
Скоро все станет ясно.
Бертрам Орвуд. Серое на сером. Он вдыхает и оглядывается с интересом. Не напуган. Не удивлен. Скорее уж в своей тарелке:
– Такое чувство, что я… дома, что ли?
Сиу.
Не мальчишка. Нет, он не стал выше, скорее уж тоньше. Инаковей. И одежда поменялась. Теперь на нем одна лишь набедренная повязка, а волосы белее снега.
Эванора-зимородок опускается на плечо.
А сестрица ее крутанулась, взметнулись юбки, застучали костяные бусины, на них нашитые. Она, кажется, тоже поняла, как существовать в этом мире.
Найджел Сент-Ортон. Лишняя фигура.
Или нет?
Раз пришел, так пусть будет.
– Как-то тут… – Найджел поежился. – Как в старом склепе.
Эдди хмыкнул:
– Примерно склеп и есть.
– А дальше-то что? – поинтересовался Чарльз. – Тут дышать тяжеловато. Давит. Изнутри.
– Дальше…
Кабы он знал, что дальше. Надеялся, что стоит пересечь границу и озарит? Озарения не случилось. Понимания тоже.
Найджел Сент-Ортон запрокинул голову:
– Дракон! – воскликнул он, указав куда-то вверх. – Настоящий!
Настоящей некуда.
Дракона я узнала.
Ну да, сложно не узнать-то. И даже когда он, опустившись на землю, обернулся человеком, получилось не удивиться.
Он стоял, не торопясь приближаться.
Я…
– Идем. – Я потянула мужа за руку. – Если кто и сможет подсказать чего разумного, так эта древняя задница.
Наверное, не слишком вежливо так обзывать существо сильное, мудрое и все такое. Но я злилась… в последнее время я очень и очень зла.
И…
Шаг.
Ноги вязнут в песке. И море гремит где-то рядом, будто волны из железа. А дракон… дракон ждет. Чего?
– Доброго… дня, если тут день, – говорю я.
И он чуть склоняет голову.
Глаза светлые.
И красивый, зараза этакая. Как все драконы. Знает о том. Скалится и выдыхает облачко дыма, которое я разгоняю рукой.
– Давай вот без этого. И так настроения нет.
Что сказать.
Изнанка мира она такая… Изнанка. И главное, там, во снах, все было куда ярче. Здесь же чувство, будто все, что я вижу, пылью припорошено. В том числе и дракон.
Еще шаг.
И мы стоим друг напротив друга. Он протягивает руку, и… и я не ощущаю прикосновения.
– Даже так… Почти уже.
– Что?
Ненавижу, когда недоговаривают.
И когда просить приходится.
А мне придется.
Не за себя, но…
– Я видела, как ты… почти умер. И мне жаль.
– Не стоит. Это было очень давно.
– Тогда почему я видела?
– Любое событие оставляет следы. И чем оно… – Дракон махнул рукой. – Чем оно ярче для тех, с кем происходит, тем след глубже. Драконы оставляют глубокий след.
– А твоя смерть – яркое для тебя событие.
– Кровь потянулась к крови.
Ясно. Ну дальше-то чего?
– Мой муж… – Я сглотнула. Все одно ведь придется. И спрашивать, и просить. – Он умирает. Видишь? Это вот… в нем. Темное.
– Вижу, – кивнул дракон.
– Как это убрать?
– Никак.
– То есть он умрет?!
Я не согласна! Я… не хочу! Не могу! Он не имеет права умереть! Может, я замуж выходила без особой радости, но теперь-то… теперь точно знаю, что он не имеет права умереть и бросить меня!
Я попыталась представить, что его нет.
Просто нет.
Раз, и…
И ощутила настолько сильную боль, что сердце заныло. И раскололось. Пополам. И еще раз. А следом я сама, словно стеклянная, рассыпалась на тысячу и одну часть, чтобы собраться…
Собраться и выдохнуть столп пламени.
– Охренеть! Еще один дракон!
Найджел Сент-Ортон, оказалось, не всегда выражается как будущий герцог.
Чарльз успел отступить в сторону, хотя его все одно окатило пламенем. И пусть даже мир не настоящий, пламя было жарким. Наверное, в настоящем он бы вовсе сгорел.
– Не бойся, – сказал тот, другой дракон, улыбаясь. – Как ты можешь сгореть в ее огне, когда он – часть тебя. А ты – часть ее?
– Это образно?
– Это конкретно. Вы связаны.
Да. Точно.
Брак.
Старый храм. И клятва, на которую вдруг отозвались боги. И… какие боги?
– Творец многолик, – спокойно сказал дракон. – Издревле нам было даровано право разделить свою жизнь и полет на двоих. И да, им пользовались… когда-то давно. Очень давно. Когда мир был юным, а драконы верили в любовь.
– И… что потом?
– Все стареет. И мир, и драконы, и вера… Обряд не то чтобы запретили, скорее уж не находилось желающих его повторить.
– Мы случайно.
– И такое бывает. Тяжеловато идет, но это с непривычки. В полете нужна практика. – Дракон следил взглядом за Мелисентой. – Вы оказались в нужном месте, а ее кровь была достаточно яркой, чтобы зажглась искра. И тот, кто был до нас, услышал. Слова ли. Просьбу ли. Просто кровь… Так что, человек, тебе повезло.
– Знаю. Стало быть, проклятье… меня не убьет?
– Будь она в полной мере драконом, точно не убило бы. На драконов проклятья не действуют. Такие, во всяком случае. А так – сложно сказать. Но… – Улыбка стала предвкушающей. – Я знаю, как можно проверить.
И дракон махнул рукой.
– Ближе, дети. Подойдите ближе. Вы просили совета? И у меня есть что сказать. Поиграем?
Бал.
Эва не так себе его представляла. Совсем-совсем не так. Дом тонет в огнях. Сад вокруг него украшен бумажными фонариками, и в каждом горит свеча. И кажется, что сам этот сад полыхает.
