Мать и Колыбель (СИ) - "Alexandra Catherine"

Лорену Рианору потребовалось несколько часов, чтобы успокоить сестру и вернуть ей силы. Утром же она была столь же весела и доброжелательна, как обычно, немного бледна, но готова к пути и к новым свершениям.

Авдий был уверен, что Сила Акме Рианор носила куда более тёмное начало, чем Его Величеству открыла Провидица. Предводитель отряда предполагал, что в Акме сосредоточилась вся Сила, которая уничтожит либо всеобщее зло, либо Архей. Лорену Рианор же отводилась иная роль.

Государь, оторвав глаза от письма, медленно прошёлся по комнате, погрузившись в размышления. Если Провидица знала о потенциале этой девушки, то она солгала ему. Схитрила? Обезумела?..

Трен молча протянул герцогу послание.

— С этим посланием было ещё одно, — проговорил Аберфойл Алистер, на его раскрытой ладони лежал ещё один маленький свиток.

Почерк Авдия был неровным и кривым от спешки. Датировалось оно двумя днями позже предыдущего.

На отряд напали дикие племена Коцита, сильно ранив Элея Андригана. Отбивались они очень долго и лишь после заметили, что Акме Рианор была схвачена и увезена в плен. Ниже Авдий Веррес отмечал, что их безуспешная погоня продолжалась уже сутки, но злодеев достичь не удалось.

Трена Вальдеборга никогда не заботили кровожадные племена Коцита, но даже он знал, что своих пленников они приносят в жертву мрачным и столь же жестоким богам либо съедают. В живых оставляют лишь совсем слабых, калечили их и уродовали, чтобы у них не оставалось ни сил, ни желания вернуться домой, и заставляли прислуживать их своим богам и вождям.

Что теперь будет с Кунабулой? Верен ли Авдий в своих догадках? В силах ли Лорен Рианор без Силы сестры остановить древнее зло?

Письмо заканчивалось благословением Его Величества, его наследника и армии.

— Господь Всемогущий! — выдохнул Трен чуть громче, чем желал, и тяжело опустился на стул.

— Что случилось, Ваше Величество? — опасливо воскликнули все трое.

— Кто?.. — выдохнул Аберфойл Алистер в полнейшем самообладании, лишь бледность разлилась по его щекам, а глаза запылали ярче.

В шатре воцарилась тишина. Через несколько долгих мгновений Трен Вальдеборг тяжело вздохнул и произнёс, обрушив на мир всю тяжесть и абсурдность этого известия:

— Акме Рианор.

Земли Беллона встретили карнеоласскую армию проливными дождями да ледяными ветрами. Трава, вскормленная недавним солнцем и почвой, полной питательных веществ, а также реками прохладных вод, даже под тучами сияла изумрудами. Под тяжёлыми сапогами, телегами и копытами дорога хлюпала и расплескивалась грязью. Солдаты кутались в свои насквозь мокрые плащи, безуспешно спасаясь от пронизывающего холода.

Бескрайнее и безлесное озеро Ронанна вспенилось и начало угрожать Беллону древними глубокими водами. Они вышли из берегов и поглотили землю. Озеро было столь велико, что его пришлось бы огибать несколько дней. Шумная гладь трепетала под проливным дождем, а серебряная дымка делала её единой с небом.

Государь Трен, слишком мрачный и обеспокоенный, чтобы тревожиться ещё и о плохой погоде, погрузился в свои тяжкие думы. Утром Фалькон отправился обратно с посланием для Авдия Верреса и Гаральда Алистера.

Таков был Трен, что в этом отряде интересовали его лишь Арнил, верный Авдий Верес и даже Гаральд Алистер — полезный, толковый и бунтующий сын Аберфойла Алистера. Любимая племянница Плио Акра разочаровала его, когда начала столь явно и беспардонно бегать за кибельмидским целителем. И уронила себя в его глазах окончательно, едва кинулась за своим любовником в Кунабулу, попирая свою честь, любовь инфантильного, но сурового отца, и куда более сурового и упрямого брата, наследника Нодрима.

Лорен Рианор был важен для Карнеоласа в первую очередь, государю хватало ума признать исключительность протеже Провидицы. Он, казалось, не был ни тщеславен, ни нагл, ни заносчив. Родство своё с Атариатисом Рианором считал формальностью, не жаловал кеосский двор, что делало ему честь. Если бы не заглядывался на нодримскую принцессу, Трен бы проникся к нему некоторой симпатией и даже уважением. Он мог бы позже предложить ему выгодное место в Кеосе. Советника, например.

Гибель Акме Рин будет принцу освобождением, а всем куда более знатным девицам Архея — радостной вестью и успокоением. Арнил Вальдеборг, столь неисправимый дамский угодник, быстро отойдёт от потрясения. Увы, так думал государь Карнеоласа.

Но едва к нему подъехал один из гонцов и сообщил, что Беллон вместе с главами Нодрима и Сильвана уже ждёт Его Величество, сын, его барышня и весь маленький отряд отодвинулись на весьма отдалённый план и перестали сколько-нибудь занимать его мысли.

— Каковы их армии? — спросил Жозел Капуи.

— Велики, господин. Весьма подвижны и легко вооружены. Они не возьмут количеством, но быстротой и слаженностью командования. В отличие от Сильвана. Войско у них малочисленно, бестолково и тяжело вооружено.

— Сильван выплывет за нас счёт… — удовлетворённо крякнул маршал-генерал.

— Полагаю, вскоре я буду иметь удовольствие наблюдать столь зрелищную сцену — построение четырёх армий перед вратами Беллона… — предположил Трен с улыбкой.

— Докладываю, Ваше Величество! Армии Нодрима и Сильвана уже покинули Беллон и ныне держат путь к Керберре. Их Величества король Нодрима и король Сильвана дожидаются Вашего Величества во дворце Антистия Нирианийского Веруса.

Вскоре стали видны высокие каменные зубчатые стены Беллона — крупного города, центра Архея, где проводились официальные встречи глав государств и другие дипломатические встречи разного уровня. Беллон же являлся центром судопроизводства. Лишь Беллонский верховный трибунал с пятью присяжными, — представителями Карнеоласа, Нодрима, Сильвана, Эрсавии и Акидии и главным судьей, представителем Полнхольда, переизбиравшимся каждые несколько лет, — мог вести процессы над королями, другими представителями благородных кровей, государственными преступниками шпионами. Лишь этот трибунал мог выносить смертный приговор, посему и закрепил за собою репутацию как самого сурового из судов.

На сторожевых башенках развевались пурпурные с золотом знамёна и с места на место бегали маленькие фигурки стражников и солдат. Громко и в спешке отдавались приказы. Через врата то въезжали, то выезжали гонцы.

Из-за ворот выехала малочисленная, но довольно внушительная процессия: две дюжины тяжеловооружённых всадников сопровождали Антистия Нирианийского — Верховного Судью Беллона, Верховного магистра ордена святой Лусы, и его преемника. Гвардией руководства Беллона были рыцари, закованные в тяжёлые латы.

На шлемах у рыцарей развевались выкрашенные в пурпурную и золотую краску конские волосы. В руках знаменосцев трепетали на ветру пурпурные знамёна с изображением золотых весов на них. Тяжёлые доспехи, более подходящие, по мнению Трена, для символики и церемоний, нежели для боя, оглушительно громыхали в стихшем поле и наводили страху больше, чем многотысячная армия Карнеоласа.

— Приветствую тебя, Августейший! — воскликнул Верховный Судья, остановившись шагах в пяти от государя Карнеоласа. — Горды глаза мои, что видят тебя на моей земле. Ты принимал меня давеча в своих чертогах, ныне же я приму тебя в своих.

— Я приветствую тебя, великий магистр, и благодарю, — отвечал Трен, вежливым кивком головы приняв поклон Судьи. — Позволишь ли войску моему остаться дожидаться меня на твоих землях перед твоим городом? Обещаю: неудобств тебе она не доставит и станет тебе надёжной защитой. Путь был долог, и пройти предстоит не меньше.

— Оставляй армию свою здесь. Пусть отдохнет она перед трудностями, а ты, государь, вместе со своим окружением следуй за мной в мой дом.

Пока кронпринц Дарон совершал церемониальные приветствия, Трен отъехал, чтобы отдать несколько приказаний, раздать инструкции своим советникам и командирам армии. В Беллоне предстояло им задержаться до следующего утра. Здесь воины обсохнут, смогут укрыться от дождя в своих палатках и как следует отдохнуть.