Карен Монинг - За горным туманом
Сейчас Эдриен стояла на каменных ступеньках, откинув голову назад и упиваясь безмолвной красотой бархатного неба. Её глаза заметили мелькнувшее на крыше движение.
Гримм перегнулся к ней через перила, и его красивое лицо озарилось улыбкой. Она с Хоком разговаривали в послеполуденные часы, и он в подробностях рассказал ей всё, что происходило здесь без неё, включая то, как Гримм помогал вернуть её обратно. Буквально за пару часов до этого Гримм приложил руку к сердцу и стоя на коленях молил её о прощении за свою ложь. И она с готовностью даровала ему его.
— Надеюсь, ты не ищешь падающую звезду, Гримм, — позвала она его снизу.
— Больше никогда не сделаю этого, — горячо поклялся он.
Эдриен задохнулась, когда прямо в этот момент крохотное белое пятнышко заискрилось и рассыпалось, прочертив спускающийся вниз виток через всё небо.
— О, Боже, Гримм, смотри! Падающая звезда! — Она зажмурила глаза и яростно загадала желание.
— Что ты только что загадала? — зарычал он на неё, застыв от напряжения.
Когда она снова открыла глаза, то дерзко ответила:
— Я не могу сказать. Это против правил.
— Что ты только что загадала? — прорычал он.
— О, мы такие суеверные? — поддразнила она с улыбкой.
Он сердито смотрел на неё, пока она двигалась обратно к замку. Бросив взгляд через плечо, она послала ему озорную улыбку.
— Соберись с духом, Гримм. Я скажу тебе только — я загадала моё желание на тебя.
— Разве ты не знаешь, как опасно разбрасываться пустыми желаниями, девушка! — прогремел он.
— О, это совсем не было пустым, — весело прокричала она, перед тем как захлопнуть дверь. На крыше Далкита Гримм рухнул на колени и пристально посмотрел на небо, отчаянно ища ещё одну звезду, чтобы загадать желание… на всякий случай.
* * *Платье Эдриен мягко шелестело, когда она летела по коридору. Лидия сказала, где она могла найти Хока и, за чашкой ароматного мятного чая, рассказала ей о тех немногих вещах, о которых не упомянул её муж. Тот факт, что он уничтожил её обожаемую детскую, ту, которою она, лёжа без сна, воссоздавала в своём воображении, будучи выброшенной на берег двадцатого столетия. Вот куда он умчался с взволнованным видом после упоминания «жалких оставшихся пару месяцев». Она зашла в детскую так тихо, что Хок не услышал, как она приблизилась.
Она легко и нежно провела пальцами по изящно вырезанной куколке и остановилась.
Он стоял на коленях рядом с колыбелью, втирая масло в дерево мягкой тканью. Он был одет лишь в синеву и серебро своего килта, его тёмные волосы спадали шелковистой волной. Детская освещалась десятком масляных абажуров, бросающих тени на его мощный торс, мерцающий бронзой. Его глаза сузились в сосредоточенности, мускулы бугрились и перекатывались, пока он втирал масло.
Эдриен прислонилась к косяку и молча смотрела на него, оглядывая скудное количество находящейся в комнате мебели. Многие из игрушек были восстановлены, но все колыбельки и кроватки были потеряны. Какая же жестокая ярость бушевала в нём тогда!
— Полагаю, что должна чувствовать себя польщённой, — тихо сказала она.
Его голова виновато дернулась.
Эдриен шагнула в комнату, осознавая, что её груди, налившиеся с беременностью, покачивались под платьем, и то, что Хок кажется был околдован зрелостью её ставших более пышными изгибов. Они уже занимались любовью в послеполуденные часы, отчаянно, поспешно, неистово и яростно, едва добравшись из сада в уединение их спальни. Лидия терпеливо ждала целый час, прежде чем постучать в дверь и потребовать увидеть свою невестку.
Когда Эдриен была снова поймана в ловушку двадцатого века, в ужасе оттого, что она больше никогда снова не познает близости со своим мужем, воспоминания об их невероятной страсти каскадом обрушивались на её разум, наполненные горьковато-сладкой яростью возрастающего осознания всех тех чувственных вещей, которые она так страстно желала делать с Хоком, но в которых отказывала и себе и ему. Эти долгие, мучительные месяцы желания наряду с требовательными гормонами беременности сейчас усилили её дерзость. Она изголодалась по медленной, восхитительной любви, которую, как она боялась, могла больше никогда не испытать снова.
— Хок?
Он посмотрел на неё снизу вверх, всё ещё стоя на коленях, но готовый вскочить, если она сдвинется хотя бы на дюйм.
Эдриен двинулась — медленно и эротично. Она наклонилась, чтобы поднять игрушечного солдатика, нагибаясь так, что её груди готовы были вывалиться из-за лифа. Она прикусила зубами нижнюю губу и послала Хоку пылающий огнём взгляд из-под опущенных ресниц. В мгновение ока он был на ногах.
— Остановись! — Эдриен подняла руку, чтобы удержать его.
Хок застыл в полушаге.
— Чего ты желаешь от меня, Эдриен? — прошептал он хрипло.
— Ты мне нужен, — задыхаясь, сказала она. Он рванул к ней, но она снова подняла руку. — Нет, позволь мне посмотреть на тебя, — сказала она, медленно обходя вокруг него. Она улыбнулась, когда его глаза расширились. — Когда я вернулась в своё время, одной из вещей, которую я действительно хотела выяснить, был вопрос о шотландских мужчинах и их килтах…
— И что это был за вопрос?
— Однажды я видела, как ты садился на своего коня…
— Знаю об этом, — самодовольно сказал он. — Ты стояла у окна возле детской.
— Ох! Так ты сделал это намеренно!
Хок засмеялся, его глаза искрились озорством, и это подлило огня в её смелые намерения. Если он может дразнить её — отлично, в эту игру могут играть и двое. Она видела, как мастерски он играл, управляя своими желаниями.
Шагнув ближе, Эдриен опустила свою руку на его мускулистое бедро и вызывающе посмотрела ему в глаза. Его ноздри раздулись, а глаза потемнели под прикрытыми веками. Другой рукой она потянула лиф платья, позволив своим грудям выскочить из выреза. Она чувствовала себя восхитительно грешной, зная, что её соски, порозовевшие и затвердевшие, умоляли о поцелуях. Когда он качнулся вперёд, чтобы именно это и сделать, она игриво оттолкнула его, скользнула своей рукой вверх по его бедру и обхватила его член, наслаждаясь его хриплым стоном.
— Никакой одежды под этим пледом, как я и подозревала, — дерзко отметила она.
— Эдриен. Ты убиваешь меня.
— Я только начала, любовь моя. — Она обхватила пальцами его внушительное возбуждение и заскользила рукой вверх и вниз по его члену с бархатистым трением.
Хок обхватил её бёдра и опустил голову, чтобы поцеловать её; но она увернулась, засмеявшись, когда он вместо этого зарылся лицом в её грудь.
