Ларисса Йон - Освобожденная страсть
– Соединилась? Соединиться это, вроде как, пожениться?
– Вроде того, но эта связь более глубокая, более постоянная.
Серена заплакала. Она не знала точно, что означает эта связь, но чувствовала, что для него это был колоссальный шаг.
– Все в порядке, – сказал он быстро. – Если ты не хочешь, то не обязана.
– Я плачу не поэтому. – Она шмыгнула носом и попыталась стереть с лица слезы, но слабость была такой сильной, что трудно было поднять руку. Джош понял это и сам ловил ее слезы пальцами, будто это были драгоценные камни.
– Я всегда мечтала иметь семью, но с чарами это было невозможно. И сейчас... сейчас, когда я могу ее иметь… – Она собиралась умереть.
– К черту все! – Он позвал своих братьев, и они мгновенно оказались рядом.
– Что–то нужно? – спросил Тень, в то время как Призрак проверял капельницу и другое медицинское оборудование, подключенное к ней.
– Продержите ее в таком состоянии, пока я не вернусь. И пока меня не будет, объясните ей что такое "связь". – Он нежно поцеловал ее. – Я скоро вернусь. Никуда... никуда не уходи.
Серена хотела сказать, что любит его, но ничего не вышло. И теперь он никогда не узнает…
Фантом стоял в вестибюле конференц–зала Совета Вампиров и молился, чтобы придурки, которые должны били выслушать его поторопились. Боже, он не мог поверить, что делает это. Не мог поверить, что рассматривал возможность превратить женщину, которую любит в существо, от которого у него бегут мурашки.
Он потратил свою жизнь, убивая вампиров, где мог и когда мог, и сейчас он собирался встать на колени пред ними и умолять об одолжении. Он собирался сделать это, чтобы провести вечность рядом с одной единственной женщиной.
Очевидно, чары не спасали от безумия, потому что... это было чистым сумасшествием.
Деревянная дверь с железными шипами со скрипом отворилась, открывая главный зал. Здоровенный вамп в черной мантии, с мечом на бедре заполнил собой дверной проем.
– Совет ждет, – провозгласил он.
– Могу поспорить, что ждет, – пробормотал Фантом, проходя мимо мужчины.
В зале, в серебряных подсвечниках и медных канделябрах горели красные и черные свечи, заливая комнату мрачным светом – антураж, словно в дешевом фильме. Начиная с кроваво–красных дорожек, обшитых золотом и портретов героев вампиров в позолоченных рамах в натуральную величину, датированных временами Древнего Рима, это место было воплощением голливудского клише.
Семнадцать членов Совета сидели полукругом в креслах с высокими спинками. Вампир самого высшего ранга – Глава Совета, жестом приказал Фантому приблизиться. Тому потребовалась вся его сила воли, чтобы подчиниться Комиру, когда единственное, чего он желал, так это всадить кол в сердце каждого из них.
– Весьма неожиданно, инкуб, – произнес Комир, когда Фантом остановился в центре пентаграммы, выложенной на полу белой, мраморной плиткой. – Что привело тебя сюда?
– Просьба.
Черноволосая женщина, сидевшая по правую руку от Комира, рассмеялась.
– Тот, кто попирает вампирские законы и убивает свой собственный вид, теперь хочет что–то получить от нас?
– Если коротко то, да. – Как только слова слетели с его уст, он тут же пожалел об этом и предложил свои извинения: – Я прошу прощения. Я истощен. Ну... Вы знаете, тем, что спасал мир.
Одна из серебряных бровей Комира взлетела вверх.
– Да, мы слышали об этом. – Он постучал пальцами по подлокотнику своего трона. – Так чего же ты хочешь, о, великий герой?
Саркастическая задница. Фантом испытал толику уважения, хотя он ненавидел уважать что–либо в этих засранцах. Он мог попросить одного из вампиров, работающих в Подземной больнице, превратить Серену, но он не мог так рисковать. Это шло в разрез с вампирскими законами, превратить человека без разрешения Совета. Те же, кто нарушал закон, подвергались различным наказаниям, в том числе, казни, их судьбу разделяли также и их потомки.
– Человек, которого я хочу сделать своей парой, умирает. Я, э–э... покорнейше прошу... разрешения превратить ее в вампира. – Он предпочел бы быть избитым, чем просить их о чем–либо. Но он делал это ради Серены и только из–за нее. Он будет умолять их, пока не посинеет.
Низкий рык послышался со стороны рыжего мужчины, восседавшего в конце полукруга.
–Ты убил моего брата. Я лучше убью тебя, чем помогу.
Еще несколько вампиров пробормотали что–то в знак согласия с Редом, и у Фантома скрутило внутренности. Они собирались отказать ему.
– Пожалуйста, – произнес Фантом, низко склонив голову. – Я сделаю все что угодно.
Все это время Комир молчал с видом абсолютной власти. После этого долгого, драматического молчания, он обратился к Совету.
– Кто против просьбы Фантома?
Все подняли руки, и у Фантома подогнулись колени.
– Что ж, в отличие от Совета, я склоняюсь к тому, чтобы предоставить тебе эту услугу, – проговорил Комир, и сердце Фантома чуть не выпрыгнуло из груди. – Но это идет в разрез со всеми нашими правилами. Мы должны очень тщательно выбирать тех, кого собираемся изменить. Вампир, который превращает человека в себе подобного, несет за него ответственность и отвечает за его ознакомление с культурой вампиров. Мы проводим с ними годы, обучая их, делим с ними все, начиная с еды и заканчивая постелью.
Фантом весь напрягся и не смог сдержать низкий рык, вырвавшийся из его груди. Ни один вампир не ляжет в постель с Сереной.
– Я сделаю это.
– Ты? Ты избегал общества вампиров и высмеивал их. Ты беспощадно истреблял собственный вид.
– Я был не прав.
– Ты лжешь.
Конечно же, он лгал. На кону стояла жизнь Серены, и у него никогда не было проблем с ложью. Правда, обычно он был более убедителен.
Он шагнул вперед.
– Вы видите эти глаза? Они должны быть карими, но они голубые, потому что вампиры выкололи мне те, с которыми я родился. Вампиры. Прежде чем они сделали это, они подвесили меня на стропилах и содрали с меня живьем кожу. Они паяльной лампой жгли мне ступни. Они выпотрошили меня так, что мои братья должны были засовывать все обратно и сшивать мои кишки, чтобы они не выпали прямо на пальцы ног, из которых выдрали ногти. – Он вышел из круга, где должен был стоять. – Так ответьте мне, кучка бесхребетных козлов, почему я должен держаться за свою вампирскую сущность. Ответьте мне!
Некоторые отвели глаза.
– Я так и думал.
Комир поднялся.
– Твои братья сообщили нам о твоем прошлом. Твой самый большой страх, это пытка, не так ли?
– Это мой второй самый большой страх, – сказал Фантом, его голос был сильным и уверенным. – Мой первый и самый большой страх – потерять Серену.
