Полукровка (ЛП) - Вендел С. И.

Итак, он все утро шел по замерзшему лесу в поисках лагеря работорговцев, его гнев на Кьярана, Дарроу, Эйфи, Найла и даже Коннора возрастал с каждым шагом. Он представил, как тащит одного выжившего работорговца к порогу Брэдей, чтобы показать этим рыцарям-людям, что угрожает им и их семье.

Посмотрите, скажет он, посмотрите, кого вы подпускаете к своим женщинам и детенышам.

Его зверь был беспокойным, готовым к насилию и возмездию. Он сдержался в Дундуране ради своей пары, но не в этот раз. Он не потерпит новых угроз, больше…

Знакомый запах ударил ему в нос. Орек остановился как вкопанный, сделав еще один вдох. В воздухе вокруг него повисла тяжелая тишина, деревья дрожали на холодном ветру, который приносил слабый запах пота и самца.

Из-за выступа вышла огромная фигура орка.

— Почему ты так долго, коротышка?

Сайлас.

Каждый мускул в теле Орека сжался от шока.

Следопыт вышел на бледный свет, презрительно глядя на Орека.

— Думал, ты видел меня в последний раз, да? — прошипел он, слова неуклюже срывались с его губ.

Было нетрудно понять почему — язык Сайласа был идеально разрезан посередине, придавая ему уродливое подобие змеиного. Любимое наказание Крула для тех, кто возвращался с пустыми руками, но с полным ртом оправданий.

Орек похолодел. Крул. Клан.

Он привел их прямо сюда. К своей паре. К детенышам.

Крики Кили эхом отдавались в его ушах, заставляя желудок скручиваться от тошноты при мысли о том, каким ужасным, должно быть, был Сайлас, нависший над ней в тени. Зверь в нем огрызнулся при мысли о том, как близко следопыт подошел к маленькой девочке, как близко она подошла к…

— Что ты здесь делаешь? — потребовал ответа Орек, расширяя свою позицию.

Улыбка Сайласа была уродливой чертой на его лице, глаза темные и злобные. Ненависть горела в них, сверкая так же ярко, как солнце, когда он вытащил из-за пояса длинный нож.

— Я тебе уже говорил, — невнятно пробормотал Сайлас, отходя дальше от скал. — Ты забрал то, что принадлежало Крулу. У Крула никто не крадет, — нож сверкнул, когда Сайлас указал им в направлении дома Брэдей. — И от меня ничто не скроется.

— Уходи сейчас же, — прорычал Орек, вставая у него на пути. — Найди другой клан, со справедливым вождем. Эти люди ничего тебе не сделали.

Сайлас рассмеялся шипящим смехом.

— Я зашел так далеко, коротышка. Выслеживал тебя всю дорогу сюда. Потребовались недели. Я тоже оставлял след. О дааа, — он снова рассмеялся, когда ужас сжал сердце Орека в кулак. — Нашел путь сюда, ко всем этим мягким человеческим женщинам, и теперь все они тоже смогут.

Каждый хороший следопыт-орк оставлял след для охотничьего отряда, незаметный для всех остальных, но очевидный для сородичей. Его сердце дрогнуло — Крул уже в пути?

Орек вытащил не только топор, но и свой собственный нож.

— Тебе следовало оставить ее там, где ты ее нашел, коротышка. Надеюсь, что бы ты ни получил от этой сучки, оно того стоило.

— Ничего не говори о ней своим ебаным ртом — или я вырежу остаток твоего языка и скормлю его тебе.

Веселье исчезло с лица следопыта, рот искривился в рычании.

— Я ждал этого. Я с удовольствием приведу самку Крулу и всех ее родственников. И твою голову.

Сайлас рванулся вперед, но Орек оказался быстрее.

Ярость захлестнула его холодной волной, словно погружение под лед замерзшего озера. Холод обострил его чувства, сфокусировал их на Сайласе и на том, что ему теперь предстояло сделать. Ярость была такой сильной, засасывала так глубоко, что пугала даже его самого.

Но все это не имело значения.

Убить его. Устранить угрозу.

Сайлас не мог уйти отсюда живым — а значит, не уйдет. Другого выбора не было.

Они встретились в громком столкновении металла и плоти, рычание эхом разнеслось по деревьям. Орек поймал опускающийся нож Сайласа своим собственным, металл заскрежетал, разбрасывая искры ему в лицо.

Он зарычал от боли, отбросив Сайласа назад. Следопыт взревел и бросился на него снова, снова, снова, его худощавая фигура нависла над Ореком, когда их кулаки и оружие столкнулись. Кулак ударил Орека в бок, как раз в то место, куда до этого попал нож Сайласа, и он застонал от острой боли.

Зверь внутри него выл, требуя крови, упиваясь насилием, на что был способен только родич орка.

Их сражения не были похожи ни на схватки рыцарей-людей, ни на изящные конные поединки, что демонстрировала Сорча — у них были одни кулаки, клыки и сверкающие клинки. Это было жестоко, шквал атак, которых нельзя было избежать, только терпеть. Сайлас был выше, крупнее и ожесточеннее, но Орек был быстрее. Тело следопыта было худым, с резкими линиями, жилистым от многих дней без нормальной пищи. Его удары были жестокими, ломающими кости, но только ненависть подпитывала его.

У Орека было нечто гораздо более важное, он закалял кулаки и наносил удары.

Он угрожает моей паре. Он заслуживает смерти.

Подари ей его сердце, — взвыл его зверь.

Орек блокировал следующий удар Сайласа своим топором, оставив тому лишь мгновение перед свирепым ударом клыков по ключице. На груди и шее у него выступила кровь, от которой на холодном воздухе шел пар. Сайлас обрушился на Орека, используя свою грубую силу и превосходящий рост, заставив его опуститься на колени, чтобы удержать лезвие у его лица.

Рот искривился в ужасной усмешке, раздвоенный язык хлестал по нему, Сайлас зарычал, выбивая ногу Орека из-под себя.

Орек упал и перекатился, услышав свист клинка, рассекающего воздух рядом с его головой. Он почувствовал вибрацию лезвия, погружающегося в землю рядом с ним.

Сайлас сделал выпад, размахивая другим клинком в кулаке.

Он снова перекатился и пнул, его ботинок наткнулся на плоть и кость. Что-то подалось, хрустнул сустав, и Сайлас взвыл.

Орек вскочил на ноги, пустив в ход топор. Он вонзил его в спину Сайласа, и следопыт выгнулся дугой, широко раскинув руки в агонии.

Поконми с ним. Закончи то, что должен был сделать в той реке.

Сайлас поджал под себя ногу, поворачиваясь, чтобы заблокировать следующий удар Орека, но он был недостаточно быстр. Орек выдернул топор из спины Сайласа, и он издал еще один крик боли. Лезвие сверкнуло, когда оно скользнуло по шее Сайласа, из открытой раны хлынула кровь, от которой шел пар.

Следопыт захрипел, растягиваясь на мерзлой земле.

Покончи с ним.

Орек опрокинул Сайласа на спину и сел на него, вонзив нож в грудь следопыта. Сайлас бесполезно вцепился в руки Орека, когти впились в его кожу.

Покончи с ним, покончи с ним, покончи с ним.

Орек вынул нож, кровь хлынула из зияющей раны в груди Сайласа. Нож снова погрузился по рукоять, следопыт дернулся и замер.

Этого недостаточно. Уничтожь угрозу.

Рукоять стала скользкой в руке Орека, порезав его собственную руку, когда он снова, и снова, и снова вонзал ее в грудь орка.

Его ярость ослепила и оглушила его, оставив ему только тёмную пропасть, которую он создал в следопыте. Его рука сильно дрожала от усталости, но он не останавливался, не мог остановиться, снова и снова погружая клинок в угрозу.

Орек остановился только тогда, когда лезвие застряло между ребер. Он не смог вытащить его, рукоятка была слишком липкой и скользкой от крови.

Тяжело дыша в тумане, Орек уставился на то, что он сотворил со следопытом.

Кожа и грудные мышцы были рассечены, обнажая блестящие красные органы, неподвижно сидевшие в клетке из белых ребер. Он уставился на сердце, разрезанное почти пополам, не желая, чтобы оно билось.

Но Сайлас лежал под ним совершенно неподвижно, темные глаза были полузакрыты, а рот приоткрыт, показывая жуткий раздвоенный язык.

Губы Орека разжались, обнажив зубы, и он зарычал на мертвого следопыта.

Жестокие, порочные, тупые ублюдки, преследующие его пару, думающие, что могут угрожать его паре! Они просто не могли отпустить его, забыть ее и продолжать свою жалкую жизнь в этих проклятых горах — нет, им нужно тянуться своими гребаными пальцами через всю страну, чтобы попытаться отнять его пару! Орек этого не допустит. Они ее не получат. Не его пару, его, она была его.