Экси Старк - Миры Амбрэ
Этот поцелуй тоже не походил на прежние. Как будто он был всего лишь вкусной пенкой на бодрящем капучино. Но руки Илая так и продолжали нежно держать меня, словно в колыбели. Когда мои ладони скользнули по его рукам, плечам, я почувствовала, как расслаблен он был, полностью погружён в себя. Затем Илай немного подался назад, не разрывая зрительного контакта. От новых чувств, энергии, бьющей через край, у меня дрожали пальцы, а голова шла кругом.
Сердце колотилось очень быстро, казалось, еще немного — и оно пробьет дыру в груди. Зрачки Илая расширились, закрыв собой почти всё пространство радужки, которая обрамляла их, словно горящий обруч. Если бы я не знала причину, можно было бы подумать, что он принял сильнодействующий наркотик. Все мои признаки недомогания бесследно испарились. Я чувствовала себя так бодро и счастливо, как никогда прежде, словно слопала упаковку энергетика или еще чего-то посильнее. Все страхи, опасения, неуверенности бесследно испарились.
— Я знаю, что будет у меня на завтрак вместо кофе, — возбужденно улыбался Илай.
— Мы думаем об одном и том же, — сказала я, поднимаясь.
Паркинг имел овальную форму. Середина, окруженная стеклянным ограждением, оставалась полой, словно шахта гигантского лифта. Мы находились почти на самом верху, отсюда виднелись десятки ярусов, уходящие вниз, окаймленные нитями золотистого света. Илай потянул меня за руку, уверенно лавируя между бесконечными рядами машин. Шаги гулко отстукивали от стен, разносясь мелодичным эхом в необъятном пространстве, напоминающем улей.
И вот он остановился у черного мотоцикла, опасно блестевшего раздутыми крыльями. Мускулистые формы кричали о его сверхмощи. Он был похож на монстра, покрытого хитиновой броней. Матовые черные трубы вились по нему, как щупальца. На широких колесах был начертан геометрический рисунок, напоминающий следы от удара кнутом. Илай оседлал его привычным движением. Мотор обрадованно зарычал, поприветствовав хозяина, шины восторженно визгнули, оставляя позади место своего заключения.
Мы заехали на металлическую платформу в центре и стали опускаться вниз ярус за ярусом, пока лифт не остановился. Илай повернулся в пол-оборота, игриво подмигнул мне и сказал:
— Держись!
Он рванул с места, выскакивая из паркинга на ярко освещенную улицу, битком набитую туатами.
Это оказалось совсем не то, что я ожидала увидеть. Мне представлялась райская долина, залитая солнечным светом, небольшие уютные домики с черепичными крышами и цветными ставнями. Откуда я взяла этот образ? Не знаю, может, из сказок или фильмов. Мне казалось, что божества природы должны жить в единении с ней. Этот же город напоминал Токио.
Огромные небоскребы, освещенные миллионами цветных огней, устремлялись в кобальтовое небо, усыпанное неправдоподобно яркими звездами. Мы мчались вдоль улицы, заключенной в объятия стеклянных зданий, пестреющих рекламными вывесками. Они сверкали одна ярче другой, переманивая внимание прохожих. Никогда не видела столько пешеходов, туаты просто гуляли по улицам. Подростки, словно стайки райской танагры, одетые во что-то невообразимо яркое, дурачились и громко смеялись. Розовые парики, пластиковые юбки в сочетании с высокими гольфами и очками с подсветкой. Я будто попала в мультик.
Широкая восьмиполосная улица была битком набита машинами, которых я раньше никогда не видела. Амбре оказался совсем другим миром, другим измерением. От огромного количества иллюминации, отражающейся от мокрого черного асфальта, как от ночного моря, глаза разбегались в разные стороны, не зная, за что уцепиться. Мотоцикл ехал так быстро, что мне казалось, меня вот-вот снесет порывом ветра. Впереди показался гигантский мост, пролегающий через длинный пролив. Мост был воплощением разгулявшейся фантазии архитектора. Ему не было видно конца. Кружевные металлические конструкции лежали на изящно изогнутых столбах, подсвеченных голубым светом, струившимся откуда-то из глубин спокойных вод.
Вскоре пейзаж из зеркальных небоскребов сменился. Здания стали меньше, но роскошней. Дорогие особняки и виллы, отгороженные искусно подсвеченными зелеными изгородями, оспаривали первенство.
Мы подъехали к высоким кованым воротам с гербом. На гербе изображались вставшие на задние лапы ирбис и лошадь, по обе стороны от башни. Над их головами сияли месяц и солнце, а под ногами расстилалась мандрагора. В самом центре рос дуб, а на нем — знак из переплетения трех волнистых линий. Он мне что-то напомнил, но я не успела рассмотреть его хорошо; ворота разъехались в стороны, пропуская нас внутрь переднего двора. Посередине раскинулся римский фонтан. Выложенная мелкой плиткой дорога вела вокруг него прямо к мраморным ступеням парадного входа.
Ясно, Ульманас не из числа скромников. Всё здесь кричало о его богатстве и высоком положении. Илай заглушил мотор, спрыгнул с мотоцикла, подавая мне руку. Вот оно. Я стояла перед дверями логова чудовища, которое, возможно, убило моих родителей, и оставалось лишь гадать, что приготовило для меня.
Всё, на что я была способна, — это дышать. Держась за руки, мы поднялись к двойным высоким дверям. Звонок остро пиликнул, словно иголкой ткнули, дверь почти сразу открыл дворецкий. Он был совсем невысоким, ниже меня, и худым, как подросток, с маленькими ступнями и ладонями. Этот человек напоминал гномика — с добрым лицом, серыми глазами и лучиками морщин, отходящих от них. Он скользнул по мне взглядом, мне показалось — как-то испуганно. Наверное, я сама слишком сильно переживаю.
— Привет, Эдвард, — Илай хлопнул его по плечу, и я удивилась, как такой маленький человек уверенно держался на ногах.
— Добрый вечер, — поприветствовал он нас. — Джаред просил передать, — обратился он к Илаю, — что ожидает тебя у себя в комнате.
Если бы не рука Илая, крепко сжимавшая меня, я бы ту же секунду развернулась и бросилась бы отсюда прочь со всей силы. Стиснув его пальцы, я последовала за ним через холл, обставленный в лучших традициях величественного ампира. Высоко вверху красовалась многоярусная позолоченная люстра со сверкающими шандальерами. Полы из дорогих пород дерева образовывали изысканный витиеватый рисунок, подводящий к мраморной лестнице. Мы поднялись наверх, повернули в правое крыло и оказались в коридоре.
На стенах висели портреты мужчин и женщин. По их одежде можно было определенно сказать, что они из разных столетий. Но всех объединяла общая черта: глаза золотисто-фисташкового цвета. Я засмотрелась и не заметила, что Илай уже остановился у дверей, в результате врезалась прямо в него.
