Ульяна Соболева - Исчадие ада
- Я не надеюсь – я в этом уверен, - Изгой налету перехватил пулю, и они засмеялись.
- Мы все вернемся домой, - сказал Габриэль и с легкостью поднял ящик с патронами на плечо, - Все, поехали, нужно собираться, скоро стемнеет.
Ник удивленно приподнял одну бровь, типа, а кто это тут умничает, но Габриэль, проходя мимо, пнул его локтем в бок.
Изгой внимательно осматривал помещение, игнорируя звуки, доносящиеся до него из соседней комнаты. Он привык к крикам боли, они сопровождали его всю жизнь. Везде и повсюду и отличались только тембром и тональностью, но всегда оставались безликими, как музыкальное сопровождение к фильму. Сама музыка настраивает на сюжет. А сюжет всегда одинаков – "задание выполнено, мой господин". Только в этот раз Изгой и есть тот самый господин, и исполнитель тоже он. Поэтому с гордостью может сказать самому себе "еще один, девятый". Николас и Габриэль выбивали признание из девятого карателя. Восемь предыдущих уже отправились в ад, и их отрубленные головы сгорели в синем пламени вечности, как только отделились от тела. Изгой не думал, что они справятся с карателями настолько быстро. Но им удавалось невозможное. Сплоченность, ярость и ненависть творили чудеса. Голову кружил запах крови, успех и безнаказанность. После первого карателя, которого казнил Николас, задание перестало казаться невыполнимым, а Изгой с презрением думал о том, насколько ошибался, считая своих собратьев Палачей непобедимыми. Без их смертоносных мечей они превращались в обычных бессмертных, в слабаков, которые жалостливо вымаливали оставить их в живых, заставляя самого Изгоя брезгливо морщиться. Вот почему Асмодей ценил его самого гораздо выше, чем собственное самолюбие и гордость. Вот почему позволил вернуться. Неудивительно, когда в большинстве своем, другие каратели ничего из себя не представляли. Но оставались еще трое. Самые сильные из всех.
Послышался выстрел, потом свист стали рассекающей воздух, и Изгой потер подбородок. Девятый отправился в Ад, и Крис точно не у него. Он бы заговорил. Изгой уже увидел Николаса в деле – у того мертвый развяжет язык. А как иначе, если с тебя срезают кожу по кусочку и складывают перед твоим носом в аккуратную кучку? Или отрезают твои яйца, демонстративно показывая тебе, как ничтожно выглядит со стороны твоя мошонка, скукожившись и превратившись в бесполезный кусок мяса. Но они все говорили не то, что нужно.
- Пусто, - сказал Ник, вытирая руки о штору на маленьком пыльном оконце, - Муд*к захлебнулся собственной блевотиной, но так ничего путного и не сказал. Куда теперь?
Изгой посмотрел на браслет.
- Теперь за десятым, и он, по-моему, только отправился на задание. Вооружен до зубов. С этим будет сложнее, я знаю его лично – он не бесполезный кусок дерьма. Тем более, на этой улице полно человеческой полиции. Нам придется убить его до того, как он выполнит задание, а не после, когда оцепят всю местность, и не одна мышь не проскочит.
После каждого убитого Палача Габриэль испытывал двоякое чувство, он или приближается к заветной цели, или уже отдалился от нее, если тот, кто украл Крис, уже мертв, но так и не заговорил. Кровь врагов будоражила его, все инстинкты обострились. И все больше Габриэль понимал, что та война, которую они затеяли, граничит с безумием. Они пролили море крови. Только сейчас парень увидел смерть настолько близко, и у него зашкаливал адреналин. Никогда он еще не находился на волосок от гибели и не был так этим возбужден. Колол, резал и снова колол, а потом с триумфом смотрел, как ловко и неумолимо Мокану заставляет их признаваться во всех смертных грехах. Мать его, князь настоящий инквизитор, никакого сочувствия, изощренные пытки, и вот уже тот, кто достойно сражался с ними тремя, плачет как девчонка и мочится в штаны от страха. Габриэль не хотел бы стать врагом Мокану, да ну нахрен, этот маньяк ему кишки выпустит и глазом не моргнет, или вскроет черепную коробку и заставит сожрать собственные мозги. Хренов Ганнибал Лектор. Но они уходили, сжигая за собой все следы преступления, с четкой уверенностью, что там, в огне, не осталось тайн, и очередной каратель не утащил с собой в могилу ценную информацию о местонахождении Кристины. За это можно было сказать князю спасибо. Этому безумному зверю, так слепо преданному семье и ужасному в своей жестокости.
- Не нападать, пока я не скажу, - прошептал Изгой, - Он готов сейчас к любому подвоху, полон сил. Направляется скорее всего в клуб. Мы обойдем его слева, пока он будет осматривать место. Надеюсь, все натерли себя парфюмом?
Изгой усмехнулся, а Ник скорчил гримасу. Час назад они смазали кожу маслом, которое должно было приглушить запах вампиров. Каратель не должен почувствовать другого бессмертного или Палача. Масло имело зловонный навязчивый запах.
- Черт, от меня воняет мертвыми ликанами, - процедил сквозь зубы Ник, - Ты не чувствуешь, как смердит вокруг? Все животные сдохли в радиусе километра от вашего парфюма. Не знаю, из чего Фэй сделала эту дрянь, но очень надеюсь, что это не дерьмо ликанов
- Вон там, между тремя зданиями черный ход, и он наверняка войдет в клуб именно оттуда. Мы пойдем сверху по крыше и по моему знаку набросимся на него. Всем метить в голову. Рубить башку с плеч. Если не получится, пусть нам поможет сам дьявол. У нас до рассвета четыре часа. То есть на каждого из них по часу и двадцать минут, включая время перемещения. Не забывайте, мы все еще не сразились с самым сильным из них.
***
Это был первый бой, где каждый из них получил серьезные ранения. Этот каратель отличался от тех, с кем они сражались ранее. Он был умен и силен и дрался не на жизнь, а на смерть. Из игры тут же выбыл Ник, которому Палач вспорол бок, и пока что ни Изгой, ни Габриэль не могли прийти ему на помощь. Они стояли спиной к спине, отражая удары Карателя и защищая свой тыл, потом Палач ранил самого Габриэля, вонзил меч ему в плечо, парень упал на землю, содрогаясь в конвульсиях. Яд стремительно поражал все органы. Каратель не давал передышки, он тут же занес орудие для второго удара, и в этот момент его голова слетела с плеч, как мяч, на несколько метров. Изгой с ревом толкнул обезглавленное тело ногой. Габриэль привстал и посмотрел на мертвого врага:
- Мы не допросили его, - хрипло сказал он, чувствуя как боль парализует движения.
- Я мог подождать, пока он прикончит тебя, и потом допросить, - ответил Изгой, поднимая Николаса с земли и усаживая на бордюр. Он задрал окровавленную рубашку князя и принялся смазывать противоядием рану, Потом налил немного зелья в пробку от фляги, и заставил Ника выпить. Приблизился к Габриэлю.
