Почувствуй (СИ) - Юдина Екатерина

Проходя по саду, оглянулась. Все-таки, тут хорошо. Во дворе даже бассейн имелся и сам дом ни шел ни в какое сравнение с той рухлядью, в которой мы жили изначально. Тут комнат больше и для девчонок намного просторнее. Имелась современная техника и сестры даже оборудовали отдельную комнату специально для учебы. Учитывая то, что за последние две недели у них еще более улучшились оценки, результат это имело.

Ну, конечно, когда тебе не нужно бегать по сотням подработок и бороться за то, чтобы была крыша над головой, намного проще сосредоточиться исключительно на учебе. Да и я вообще гордилась своими сестрами. От них исходила такая атмосфера, словно они намеревались горы сворачивать. Добиваться всех возможных целей.

А вот насчет тех девушек, которые некогда находились в сестринстве Кели, всё было намного сложнее. Я долго думала и пришла к остаточному решению, что соединяться с ними мы не будем. Поговорив со своими сестрами, я узнала, что они этого тоже категорически не хотят.

Поэтому, когда бывшие сестры Кели начали ходить к нам и затрагивать тему объединения, мы все могли ответить уверенным отказом. В какой-то момент они попытались повлиять на нас через ректора. Он пригласил меня в свой кабинет и очень мягко намекнул на то, что разделение нашей группы не является чем-то правильным.

И почему его это не волновало, когда Кели не стала принимать нас к себе, словно мы являлись каким-то мусором? По какой причине ректор не пытался поговорить с ней, давая понять, что ее действия не правильные?

Я прямо задала эти вопросы мужчине, а слыша явно заранее придуманные, но от этого не менее не убедительные оправдания, ответила, что в своё время те девушки уже сделали свой выбор. Теперь же мы приняли свое решение и менять его не собираемся.

— Отвести вас домой, мисс Джонс? — Вакслер открыл для меня дверцу машины.

— Да, пожалуйста, — я умостилась на заднее сиденье и поставила рядом с собой рюкзачок. При этом смотря в окно и наблюдая за тем, как мои телохранители рассаживались по машинам. Учитывая их количество, я чувствовала себя чуть ли не королевой.

Уже прошла неделя с тех пор, как я на том мероприятии увидела мистера Брауна. Первые пару дней я просидела дома. Пыталась утихомирить мысли. Многое переварить, осознать и прийти в себя.

Картер же вел себя так, словно вообще не произошло ничего необычного. Словно Лестер Дефо являлся не более чем насекомым.

Но все-таки, из-за меня альфа стал больше времени проводить дома. Мы могли просто лежать на кровати и обнимать друг друга, или сидеть на террасе, гулять по безграничному саду, вместе готовить ужин. Последнее мне нравилось особенно сильно, ведь, настолько всемогущий альфа, как Картер, как оказалось, с готовкой совершенно не совместим, но, насколько же милым, буквально пробирающим до трепета было то, как он пытался мне помочь.

И я за это была ему благодарна. За то, что в момент моей эмоциональной неустойчивости он отменил все свои дела и был рядом. От этого даже пробирало неописуемым теплом и я, сама этого не понимая, раз за разом обнимала альфу и, поднимаясь на носочки, целовала. В груди приятно щемило и тело покалывало. Несмотря ни на что я чувствовала себя счастливой.

Но так же я знала, что, когда я спала, Картер это время проводил в своем кабинете. С кем-то разговаривал и, порой я видела, как он что-то читал на своем телефоне. По атмосфере и по взгляду Картера, я понимала, что это связанно с Лестером Дефо.

Изначально я пыталась интересоваться всем, что касалось его, но альфа дал понять, что мне даже думать об этом не стоит. Дефо лишь мусор и скоро его не станет.

Для меня являлось непосильной задачей унять свои мысли и волнение, но, пытаясь это закрыть, или вовсе безжалостно уничтожить, я мысленно тянулась к тому, что хочу доверять Картеру. И не сомневаться в его возможностях и действиях.

Поэтому, спустя пару дней пребывания дома, я уточнила насколько вообще безопасно сейчас возвращаться к повседневным делам. Например, к посещению университета и Картер ответил, что, пока я под охраной, я могу без проблем заниматься тем, чем и обычно.

И вот пять дней назад я вернулась к своей привычной, омежьей жизни. Изначально настороженно. Затем, вынужденно с головой уйдя в дела, уже смогла немного больше расслабиться.

Но все же, касательно Лестера Дефо, я себе кое-что позволила — я почитала о нем информацию в сети. Ее было достаточно. Много статей про его бизнес, который постепенно пожирал весь рынок. О том, что он не женат, но бет у него было много.

Листая бесконечное количество статей, я для себя отметила две вещи.

Первое — Дефо учредитель фонда «Жизнь». Про них я слышала. Это благотворительная организация, из-за чего в новостях этого жуткого альфу чуть ли не со всех сторон облизывали, называя щедрым и благородным. А меня это достаточно сильно качнуло. Я, конечно, понимала, что жизнь далеко не такая, какой может показаться на первый взгляд, но как же, оказывается, удобно для всех считаться хорошим и, прикрываясь благотворительной организацией, на самом деле зарабатывать деньги на жизнях и смертях других людей.

Второе — когда я впервые услышала настоящее имя мистера Брауна, мне оно показалось смутно знакомым, но лишь сейчас я осознала почему. Когда еще не было известно про истинность, это ведь ему меня хотел отдать Барнс.

Понимание этого въелось в сознание. Стало не просто жутко, мысли вообще разъело, ведь, получается, если бы мы с Картером не оказались истинными, меня бы передали лично в руки мистеру Брауну.

Мне требовалось время для того, чтобы переварить то, как, оказывается, судьба может извращаться и того, насколько близко я была близка к аду.

До сих пор по коже бежали мурашки.

Придвинувшись ближе к окну, я посмотрела на улицу. Пока я была в доме своего сестринства, около него собралось много других студентов. Я дружелюбно улыбнулась им и помахала, после чего охрана попросила их отойти, чтобы мы, проезжая мимо никому не навредили. Но все равно это заняло немного времени.

Уже когда мы проезжали по студенческому городку, я с теплом смотрела на здешнюю улицу. Всё-таки это место вызывало теплые воспоминания. И я была уверена, что их будет ещё больше.

Услышав тихое жужжание, я достала телефон из рюкзачка и увидела, что мне звонил Картер. Ещё бы полгода назад я бы в жизни не поверила бы, что буду испытывать трепет и тепло, видя его имя на дисплее своего телефона.

— Да, — отвечая на звонок, я приложила телефон к уху. — Просто так звонишь или что-то случилось?

— Случилось. Причем хорошее, — судя по шуму на заднем фоне, Картер сейчас был на улице. — Твоя мама очнулась.

Я тут же села ровно, сжимая телефон пальцами. Сердце забилось быстрее и я задержала дыхание.

— Как она? — спросила, поерзав на сиденье. Меня словно волной из эмоций окатило, ведь, несмотря на то, что врачи говорили о том, что состояние мамы улучшается, слышать о том, что она очнулась, было подобно внутреннему мощному всплеску. Невыносимой тяжести упавшей с плеч.

— Отлично. Врачи сказали, что, если ты хочешь, можешь сейчас приехать и увидеться с ней.

Хоть Картер меня и не видел, но я все равно кивнула. Конечно, я хотела увидеться с мамой.

Буквально через полчаса я уже была в больнице. Изначально поговорила с врачами. Они подтвердили, что с мамой всё хорошо, но выход из комы не может являться чем-то легким. На данный момент для нее будет даже в пользу увидеть кого-то близкого. Может, это поможет её эмоциональному и душевному состоянию, но все равно мне в разговоре с ней следует быть максимально осторожной.

Подойдя к нужной палате, я тихо постучала в дверь, после чего вошла внутрь.

Я часто приезжала к маме, но каждый раз, видя ее осунувшееся лицо и закрытые глаза, чувствовала, как в груди нестерпимо царапало. И каким же счастьем было увидеть то, что она наконец-то очнулась.

— Мам, как ты? — спросила, прикрывая дверь и не отрывая взгляда. Мама лежала на кровати и все так же выглядела измученной и исхудавшей. Ее взгляд был замученным и еще не совсем ясным, но она перевела его на меня.