Марина Суржевская - Я тебя рисую
Она содрогнулась, засияла синими отсветами, но устояла.
— Еще! — крикнул я, не позволяя арманцам разорвать круг силы. Аонис бледнел на глазах, Хром скрипел зубами, наросты старейшины налились кровью от напряжения, а глаза побелели. Наша объединенная сила выжигала и те ничтожные краски, что были на наших телах.
Еще один удар! Стена устояла.
— Не разрывать!
Боль от слишком мощной магии раздирает внутренности, но я не позволяю ей свалить меня.
Удар!
— Мы не справимся, — стонет Хром.
— Стоять! — крикнул Рам, и я взглянул на него удивленно. По лицам братьев градом тек пот, но они стояли, словно вкопанные, не разрывая круг силы.
Удар!
Сознание плывет, и, кажется, я начал обращаться, потому что услышал голоса драконов. Сосредоточился и снова вернулся в облик человека. Один из хранителей упал, и мы сомкнули руки, выпустив его безжизненное тело из круга.
Удар!
Стена стоит, руны заклятий вспыхивают на ней, поглощая нашу силу, словно бездонный омут.
Удар! Удар!
Второй хранитель упал. Жемчужина вспыхнула и рассыпалась перламутровым пеплом, артефакт опустел…
— Это невозможно! — застонал Хром.
Удар!
Синие круги вспучивают землю вокруг нас, вырывают с корнем деревья, смерчем расходясь по долине.
Удар!
Два хранителя упали одновременно, а Стена стоит.
— Не разрывать! — это уже Арх, глаза арманца стали совершенно белыми, все его рисунки горели на лице коричневым пламенем. Они с братом стояли намертво, Аонис между ними молчал, но и в его глазах я видел решимость.
Удар!
Света луны уже не видно из-за поднявшегося вихря, моих солдат давно раскидало по Долине, освобожденная магия взметнула в воздух огромные глыбы, и даже скалы содрогнулись, смещаясь со своих мест.
Краем глаза я заметил столбы огня, что окружали нас, не опаляя. Драконы…
Еще удар! И снова Стена сожрала нашу силу, словно слизала.
От боли перед глазами плыло, мне не хватало воздуха, но я сжимал зубы, снова и снова направляя силу на проклятую Стену. И даже не понял, в какой момент светлое дерево затуманилось, и я увидел совсем другую картину: комнату с высоким потолком и двух человек… Оба в белом, красные волосы девушки обвиты золотыми шнурами. Мужчина держит ее за руки и пытается поцеловать, а она отворачивается, и я чувствую, насколько ей противны прикосновения Первородного…
Ева… Моя Ева, в свадебном наряде и в объятиях того хлыща, которого я, к сожалению, не убил в замке!
Ярость вспыхнула внутри слепящим белым светом, настолько ярким, что затмила собой боль и все другие чувства. Перед глазами стояла лишь она, моя принцесса, которой было плохо, и желание пробиться к ней стало нестерпимым. Пробиться, разрушить все, что разъединяет нас, что не пускает меня к ней!
— Первый Дракон, — выдохнул кто-то рядом со мной, но я уже не смотрел.
Я поднял ладони, разрывая круг, и послал еще один удар. Последний. Стена дрогнула. На миг все стихло, словно замерло в ожидании. А потом светлое дерево с вырезанными на нем бутонами разлетелось щепками, загорелось красным пламенем и осыпалось пеплом. Она разрушилась во всех реальностях, во всех мирах, и больше не было цепей, что держали арманцев.
Мы были свободны.
Я поднялся с колен и медленно оглянулся. Правители и хранители без сил лежали на земле, пытаясь отдышаться. К сожалению, не все из них поднимутся, чтобы увидеть мир без Стены. Трое хранителей не выдержали потока силы, также, как и Аонис. Я прикрыл ему глаза ладонью и кивнул остальным. Хром валялся без сознания, но я не собирался приводить его в чувство.
— Что дальше, Повелитель? — тяжело дыша, произнес Арх. И, не выдержав, хрипло рассмеялся: — Не верю, что мы это сделали… Не верю!
— Дальше мы вернем то, что у нас отобрали, — бросил я. — Поднимайтесь. Некогда рассиживаться. Думаю, нас скоро выйдут встречать…
Глава 22
— Стена, Ваше Величество! Она разрушена!
— Разрушена, — повторила я, не понимая, что чувствую от этого известия. Линтар… он все-таки сделал это. И странно, какая-то часть меня ощутила гордость за него. Все-таки он смог освободить свой народ…
— Что теперь будет? — прошептала я.
— Армия арманцев движется к нашим границам, — Виар сжал кулаки. — Думаю, вам стоит одеться, взять все необходимое, и мы переместим вас в безопасное место. На Черный Мыс. Там вы будете…
— Черный Мыс… — бездумно прошептала я и встрепенулась. — Ждите, Виар, я скоро буду!
Я бросилась обратно в комнату, но уже через минуту дверь распахнулась, впуская Люка.
— Брат, что с тобой? Где ты был? — ахнула я, увидев его. Люк словно постарел за ночь, осунулся, под темными глазами залегли тени, а плечи опустились, словно он нес тяжелый груз. В запыленной дорожной одежде и в грязных сапогах, он совсем не походил на правителя.
— Ева, где Арвиэль? Он заставил тебя? Убью… Вот же сволочь! Церемония не должна была состояться, я говорил ему! Но я все время был на границе Идегоррии, пытался понять, как укрепить заслон… Опоздал. Я виноват. Во всем виноват! Я не смог помочь отцу, лишь уничтожил свой эликсир. Я не смог защитить тебя, когда должен был. Я просто ничтожество… Ты спасла меня, отдала портал, а я… Я не достоин быть королем, я ничего не могу…
Я размахнулась и ударила его по щеке, обрывая бессвязный поток самобичевания и запоздавшего раскаяния. Люк моргнул изумленно и выпрямился, прижал ладонь к лицу, словно не понимая.
— Хватит, — рявкнула я. — Ты король, Люк. Другого у Идегоррии нет. Так что хватит ныть! Стена разрушена, нам надо остановить все это! Война, Люк, сейчас важно лишь это! А с моим браком разберемся потом!
Он еще раз моргнул, и его взгляд, наконец, стал осмысленным.
— Другого у Идегоррии нет… — повторил он тихо. И сверкнул глазами. — Ты права. Прости… Собирайся, быстро! Стражи переместят тебя на Лебяжье Озеро, в поместье…
— Нет! Мне надо поговорить с Линтаром!
— И о чем же, интересно? — тихий голос Арвиэля заставил нас с братом обернуться. Он стоял в дверях, ожога на лице уже не было, значит, успел навестить целителей. Первородный шагнул в комнату. — О чем моя жена собирается говорить с врагом?
— Арвиэль, — нахмурился Люк и задвинул меня к себе за спину. — Ты не оповестил меня о церемонии и провел обряд без меня! Это незаконно. Ева — принцесса Идегоррии, наследница крови и эликсира, она не может выйти замуж без моего присутствия! Ты знал об этом. Я оспорю церемонию и признаю брак недействительным.
Первородный миг смотрел на нас, а потом рассмеялся. Я поймала себя на том, что первый раз вижу смеющимся. Правда, глаза оставались такими же ледяными.
