Марина Суржевская - Янтарь чужих воспоминаний
— С кем ты приехала? — все еще хрипло спросил я, не глядя на Мили.
— С водителем, — прошептала она.
— Идем.
Я схватил ее за руку и потащил на улицу. У двери постоял, прислушиваясь. Но протекторат спал. Впихнул Милинду в экипаж и повернулся к водителю, сжал его запястье, заставляя смотреть в глаза.
— Что вы себе позволяете? Что происходит?
— Тихо. Отвезешь госпожу в поместье и забудешь о том, что был здесь, понял? Совсем забудешь это утро. Ты здесь никогда не был. Понял?
— Да.
Я вышел, бросил взгляд на сестру.
— Я приду вечером.
Бесшумно захлопнул дверцу и пошел к маленькому дому с темными потолочными балками…
* * *Первый день зимы
Бал янтаря
Кристина и Орин
— Кристина, очнитесь! — снова отборная ругань, такая, что девушка от удивления открыла глаза. Просто чтобы убедиться, что ругается лорд Дартер, и что ей это не мерещится.
Нет, ей не показалось, действительно — ругающийся Орин.
Он перевернул девушку, склонил ее и нажал на горло, а потом пальцем открыл ей рот.
— Что вы делаете? — Крис попыталась вырваться из его рук.
— Надо опустошить желудок, Кристина. Не сопротивляйтесь и откройте рот.
— Я вам палец откушу, — хрипло пообещала Крис, все еще пытаясь развернуться, но мужчина держал крепко.
— Прекратите! У вас все симптомы отравления, и ваша дурацкая скромность сейчас неуместна! Или вы сами засунете пальцы в свою глотку, или это сделаю я!
— Я сама… отвернитесь.
— И не подумаю.
— Демоны бы вас побрали, — простонала Кристина. Хотя, конечно, лорд был прав, но проклятье, опорожнять желудок при нем…
— Да чтоб вас! — ругнулся Орин и снова нажал девушке на щеки.
— Сама, сама… — забормотала она, глубоко вздохнула и засунула в рот два пальца. Тошнота вылилась вместе с ее скудным ужином, и Кристина застонала. Но лорд Дартер даже не дал ей передохнуть, поднял на руки и почти бегом бросился в коридор.
— Куда вы меня тащите? — прошептала девушка, стараясь не дышать в его сторону.
— В свой кабинет. У меня есть лекарства… Знать бы, что вам дали!
— Янтарь, — еле слышно сказала Кристина.
— Откуда знаете?
— Знаю. Лекс… экспериментировал. Хотел… доказать, что и обычный человек может пить янтарь… если привыкнет. И это разовьет эмпатию… Он давал его мне… понемногу… много лет. Сегодня янтарь растворили в соке. Я не сразу… почувствовала.
Они уже были на втором этаже, и Орин торопливо открыл дверь своего кабинета, не отпуская Кристину.
— Жаль, что ваш муж умер, — сквозь зубы пробормотал он, укладывая девушку на кушетку.
Кристина устало прикрыла глаза, пытаясь не показать обиды. Конечно, все сожалели о смерти такого гения, каким был Лекс. Нашумевшие открытия, разработки, громкие публикации… За яркими софитами славы никогда не видно того, что скрывается в тени. Кому есть дело до того, что ее муж издевался над ней? Да никому… Всем жаль, что он не успел создать что-нибудь еще.
— Да, жаль, — повторил Орин, доставая черную коробку с лекарствами и торопливо наполняя шприц. — Сам убил бы.
Она резко вскинула голову, не веря тому, что услышала. Но Орин не улыбался и не шутил.
— Да я и сама не отказалась бы… — пробормотала Кристина от растерянности, — только он раньше… сам. Что это у вас?
— Уверены, что вам дали янтарь?
— Да.
— Удивительно, но, похоже, у вас выработался иммунитет, Кристина. Если бы не это, вы уже были бы мертвы. Для неизмененных янтарь — яд, все это знают, — он закатал рукав ее синего платья. — Это антидот. У всех дознавателей хранится, на случай… передозировки. Даже нам нельзя превышать норму.
Кристина отвернулась и ойкнула, когда игла вошла в кожу.
— Простите, — смутилась она. — Я уколов боюсь.
— Готовы напасть на грабителя с ножом, и боитесь обычных уколов? — усмехнулся Орин и прижал к сгибу у ее локтя ватку, обхватил ладонью.
— Да… Противно как-то.
— Уже все. — Он переместил руку, считая пульс девушки. — Как себя чувствуете?
— Лучше, — слегка удивленно пробормотала Кристина и попыталась встать. — Мне надо… умыться.
— Лежите, — лорд Дартер встать ей не позволил. — Я сделаю сладкий чай. Глюкоза упала.
Он отошел к столу, на котором стоял чайник, повернувшись к девушке спиной.
— Вы знаете, кто дал вам янтарь?
— Парень в зеленом берете, — недоуменно протянула Кристина. Тошнота почти прошла, и боль больше не выгрызала ей внутренности. Только слабость придавливала к кушетке по-прежнему. — Но я первый раз в жизни его вижу! Кто это был?!
Орин осторожно приподнял девушку, усаживая, подложил подушки ей под спину. И Кристина снова смутилась.
— Пейте, — велел он, передавая ей кружку. Потом нахмурился, забрал обратно, попробовал и предупредил: — Горячее, осторожно.
— Спасибо, — Кристина с наслаждением глотнула горячий и очень сладкий чай. — Я такой с детства не пила… — она помолчала, рассматривая кружку. А потом подняла глаза на мужчину, сидевшего на краю кушетки. — В хранилище есть нулевик, Орин. Скажите мне правду. Ведь есть? И это не вы…
Он не отвечал, но это молчание лишь убедило девушку в своей правоте. Она снова задумалась, перебирая те образы, что подкинуло ей воспаленное сознание на грани беспамятства.
— Был один случай… глупость такая. Ничего не доказывает, да и не поверит никто. Но на выезде Шелд усыпил лошадей. Всех сразу… И даже я почти уснула, хотя у меня мощнейшая защита… — Она так и смотрела на кружку, на маленький скол возле ручки. Надо же. У безупречного лорда Дартера кружка с трещинкой… — Он сказал, что мне показалось. Что это невозможно. Но это возможно. Правда, лишь в одном случае. Почти невероятном… Если у него эмпатия нулевого уровня. — Кристина подняла взгляд и почти умоляюще посмотрела на мрачного лорда Дартера. — Скажите мне, Орин… я права?
— Вы правы, — сдался мужчина. — Но надеюсь, не станете об этом распространяться, — он невесело усмехнулся. — Мы с Шелдом сильно сглупили, приняв вас на работу. Порой жалость — плохой советчик.
— Он… убил… Мари?
— Я не знаю, — Орин смотрел на Кристину в упор, не отворачиваясь, и сжал ей ладонь. Убирать руку девушка не стала. — Правда, не знаю. И даже не хочу знать.
— Но почему? — выкрикнула она в отчаянии. — Почему? Вы его покрываете?
— Я не вижу смысла ворошить прошлое, — еще больше помрачнел Орин. — И да, если хотите, покрываю… Вы не понимаете, Кристина.
Он резко встал, и она пожалела, что мужчина отпустил ее ладонь. Без тепла его сильных рук стало холодно.
