Арестантка: Тюрьма Рая (СИ) - Вайшен Нина

— Ну на это вся надежда, — Сантьяго сощурился, буравя меня тяжелым взглядом. — Ты постарайся уж поскорее. Если ты не вернёшься, не знаю, как Принс это переживёт.

— Я постараюсь…

Перед глазами разматывалась лента. Та самая строчка из Канта, которую я наблюдал в виде ажурной ленты в подпространстве:

«Всякое разумное существо, следующее до конца стремлению к разумности, движется в направлении Голгофы».

Уж не Броссар ли моя Голгофа? Место, где я должен отдать жизнь, чтобы колонисты построили новый мир. И я не должен бояться отдать её, если это потребуется.

Но я слишком хочу вернуться. Хочу… провести жизнь с Принс.

Гермодверь с шелестом открылась, вошла Принс и, подняв взгляд на меня, улыбнулась. Так безоружно и нежно, что я подумал, что точно никакой Голгофы. Никакой. Я научусь управлять временем в подпространстве. Научусь. Хотя где-то глубоко внутри тлело плохое предчувствие.

— Я согласна остаться здесь, — сказала Принс, снова сев за стол, на этот раз рядом со мной. — Согласна быть команданте, если меня конечно выберут, и если Альдо и все вы будете мне помогать… и…

Она склонилась к моему уху:

— И если ты обещаешь скоро вернуться…

— Обещаю, малыш… — я взял её руку и поцеловал.

Что-то внутри кричало «не давай тех обещаний, в которых не уверен»… Но я не мог сказать Принс другого, да и говорить другое не хотел. Я выберусь. И не через сто лет.

— Ладно, на сегодня совещание закончим? — сказал Арес, кивая на нас. — Завтра на совете выдвинем Принс. Все примут её кандидатуру. В это же время Матео и Трой отправятся на Броссар на почтовом челноке. Мы установили на него сигнатуры, которые имперский контроль определит, как свои. Так что, давайте отдыхать. День завтра будет непростым.

Каждый из присутствующих один за другим кивнули. Кажется, совещание заканчивалось.

— Да, до связи. Всем удачи. Она нам понадобится, — голограмма Альдо растворилась в воздухе призрачной голубоватой дымкой.

— А что тебе сказала Вараха? — спросил я, когда мы с Принс поднялись с места.

— Ты не прочитал мои мысли?

— Нет. Ты же попросила…

— Спасибо!

— Так что сказала Вараха? — переспросил я, очень надеясь, что Принс скажет мне.

— Ну что я должна остаться ради неё…

— И ты… послушала?

Мне показалось, что она немного смутилась. Как будто не хотела на эту тему говорить.

— Ну да… У меня есть ответственность, понимаешь? — она провела тыльной стороной руки по моей щетине. — Продолжить дело Карлоса… Вар напомнила мне о брате.

— Да, понимаю… — нехотя согласился я, хотя мне казалось, что Принс недоговаривала мне чего-то.

— Дойдите уже до каюты… и там мило шушукайтесь, — улыбнулась Вараха.

Послышалось шипение, видимо, Красотка тоже считала, что нам пора идти. Я поглядел, как они с Конем уже катали две полусферы. Две части, на которые распался робот-ремонтник.

Мира Гаус взяла Сантьяго под руку, что-то ему рассказывая, и он осторожно пытался освободиться, стараясь быть деликатным. Мира была очень красивой: у неё были нежные полные губы и яркие светло-голубые глаза, платинового цвета волосы, заплетенные в косу. Плюс она являлась важным членом совета.

Когда мы с Принс выходили из переговорной, на встречу нам шла Джессика.

Сантьяго

Мира была такой навязчивой, что я иногда даже испытывал раздражение. Особенно, если она меня касалась. Потому что если она касалась моей ноги, и вела руку вверх, то в паху становилось горячо. А на душе тошно. Я молча и с суровым выражением лица убирал от себя руки Миры, но моя строгость, которая пугала других, её будто раззадоривала. Только делать ей замечания не хотел. Слишком Мира важная фигура. Скандалы нам точно были не нужны.

Просто ждал, когда совещание закончится, чтобы увидеться с Джессикой. Спасибо Принс и её страшненькой питомице, из-за которой Мира пересела.

— Где вы планируете провести вечер, мистер Родригес? — спросила она, беря меня под руку, когда Альдо объявил об окончании совещания.

— В своей каюте…

— Я бы хотела составить вам компанию… у меня есть прекрасная бутылка вина…

— Он не пьет вино, — послышался голос Джессики, спокойный, но я ощущал, какой шторм у неё внутри.

Я широко улыбнулся, осторожно отцепил от себя Миру и прошёл к Джессике.

— Да я не пью вообще, — сказал я, приобнимая её за плечи. — И планы у меня уже есть…

— А я подумала, что после того поцелуя планы хотя бы на вечер у нас общие… — Мира тяжело вздохнула и скривила лицо.

Очевидно она ожидала, что Джессика начнет скандал… я этого даже немного опасался. Неловкое молчание длилось пару секунд, я ощутил под подушечками пальцев, как напряглась Джессика.

— Жаль, что ваши ожидания не оправдались, мисс Гаус, — сказала она как-то очень вежливо. — Если вам одиноко, мы можем поболтать завтра, и я вино пью…

Не моргая, Мира смотрела на Джессику, а я той прямо гордился.

— Спасибо за предложение, — Мира не смогла сдержать улыбки и пожала Джессике руку. — Возможно, я им и воспользуюсь когда-то. Всего доброго.

Мира довольно быстро ушла, унесла за собой шлейф цветочного аромата.

— Ты с ней целовался? — спросила Джессика, заглядывая мне в глаза.

— Прости… — я прикрыл веки от неприятного чувства вины. — Это случайная глупость. Мы освободили приёмный зал, и я… она… в общем, ты поняла.

— Пойдем… — Джессика взяла меня за руку, потянула к выходу с этажа.

Я просто гладил её по руке, чувствуя неловкость. Я не изменил Джессике. Всего лишь дурацкий поцелуй, но было совестно. Потому что я её расстроил, может, разочаровал.

В полном молчании мы дошли до моей каюты, и я открыл её ключом картой. Джессика заходила сюда в первый раз. Но войдя, сразу повернулась ко мне, даже не осматривая новое жилище.

— Если ты теперь член совета, то вероятно, что Мира Гаус подходит тебе больше, чем преданный позору доктор, — сказала она, видимо, всю дорогу крутя эту мысль.

— Мне подходишь только ты, вместе со своим позором… Он мне очень нравится, — я имел в виду её сексапильность, которая и стоила ей репутации на Земле.

Она улыбнулась одной стороной рта, склонила голову, облизнула губу. Всё её тело будто говорило мне: «Я так соскучилась».

— Гаус от тебя не отстанет… — Джессика выдохнула, но продолжить фразу не смогла, я её поцеловал, жарко и глубоко, касаясь языком её языка.

Мой рассудок утопал в её сладком стоне.

— Женщин-ны в ах… Империи очень чувствительны…, — проговорила Джессика, когда я покрывал поцелуями её шею, прижав к стене.

— Я уже успел в этом убедиться, — прошептал я ей в ключицу, расстегнув легкий блайзер, накинутый на короткий топ.

— Чувствительны к отказам… — сказала она, и я поднял взгляд, смотря ей в поплывшие от возбуждения глаза.

— Прости меня, ладно? — я снова ей поцеловал. — Как бы там мисс Гаус ни старалась, я люблю тебя…

Я провел губами по порозовевшей шеке Джессики.

— Я тебя тоже… — тихо произнесла она. — Но если начальник станции станет нам врагом… будет плохо…

— Подумаем об этом завтра… — сказал я, снимая с Джессики топ и тут же впиваясь губами в её красивую грудь.

Глава 27. Немощная калека

Винсент

Я шел к своей каюте. Досада неприятно скреблась в груди. Но что ж. Я в другом мире, во многом мои решения всё это и определили. Я ни о чем не жалел.

Приятно было вспоминать, как Кали целовала меня. Приятно вообще её вспоминать. И наши игры с шокером, и тот поцелуй, который случился, потому что нужно было убедить отца. А как она убрала мне локон за ухо, благодаря за то, что сохранил ей протез! Во всём этом был какой-то трепет, искра. В то, что Кали меня просто использовала, я не верил.

Но понимал, что сейчас она проводить время со мной не хочет. А я слишком себя уважаю, чтобы навязываться. На Кали большая ответственность, которую я не в силах с ней разделить. Многое другое могу. А планирование оборонительной операции нет.